— Не согласна!
— И тогда я подумал, что, возможно, твои родители правы.
— И что я сноб? — недоверчиво спросила Кейтлин. — Не желай я видеть тебя на своем празднике, никогда не пригласила бы тебя. Я сходила по тебе с ума, Мейсон, ты же знал это.
— Когда человек обижен, милая, он много чего способен себе внушить. Я решил, что ты развлекалась со мной лишь потому, что никого более достойного поблизости не было; что это был ничего не значащий флирт; что я позволил себе поверить, будто у нас есть будущее, хотя на самом деле ты ни о чем подобном не думала.
— И потому ты отправился в город и переспал с той вульгарной девицей.
— Мне надо было зализать раны. Несколько порций виски — и ты напрочь вылетела из моей головы. А девица, Мэри, была счастлива составить мне компанию. — Мейсон криво усмехнулся. — Я не спал с ней, милая. Даже тогда, сходя с ума от боли, причиненной тобой, коснуться другой женщины я не мог.
— Вы обнимались, — укорила Кейтлин.
— Нет, милая. Просто я заметил, как ты вошла, и посадил Мэри на колени. Она видела, что мне чертовски худо, вот и подыграла по доброте душевной.
— Мейсон, но ведь это сущая бессмыслица.
— Что, милая?
— Если я не хотела видеть тебя на своем дне рождения — чего бы ради мне тащиться в город искать тебя?
— Это пришло мне в голову лишь много позже. А когда я над этим задумался, то объяснил все твоей уязвленной гордостью.
— Уязвлена была не моя гордость, а моя душа. А утром после праздника ты уехал.
— Я не мог остаться, Кейтлин, не мог, зная, что должен буду каждый день видеть тебя, и не имея надежды жить с тобой одной жизнью. Я был очень, очень зол, так что решиться было нетрудно.
— А твоя клятва? — поинтересовалась Кейтлин. — Ты и впрямь верил, что когда-нибудь завладеешь ранчо?
— Меня переполняли честолюбие и жажда мести. Разумеется, я жаждал этого. Ты простишь меня, милая?
— Теперь, когда я все знаю, — конечно, Мейсон... Милый... — Она умолкла, потом неловко договорила: — Я про родителей. Мне жаль, что они так мерзко обошлись с тобой. Думаю, они просто старались сделать так, как, по их мнению, было для меня лучше. То, что они сделали, ужасно, но они любили меня, Мейсон.
— И я тоже люблю тебя, милая. Больше чем могу выразить словами. — Он протянул к ней руки. — Иди ко мне.
Баюкая Кейтлин в своих объятиях, Мейсон прошептал:
— Ты все еще не ответила мне.
Сердце у Кейтлин забилось сильнее.
— Повтори вопрос, пожалуйста.
— Кейтлин, любовь моя, ты выйдешь за меня замуж?
— Да, да, да. — От волнения Кейтлин едва могла говорить. Она сквозь слезы смотрела на Мейсона. — Я так люблю тебя, милый, так хочу стать твоей женой!..
— Кейтлин. Моя единственная любовь... — Голос Мейсона тоже подозрительно дрожал.
— Ты всегда был моей любовью, Мейсон, и больше не было никого.
— Я заказал билеты, милая. Круиз вокруг Европы. Он станет нашим медовым месяцем. Ковбой в море — представляешь?
— Звучит многообещающе, — улыбнулась Кейтлин.
— А как же ранчо? Что будет с ним?
— Не волнуйся. Я просила Бретта присмотреть за ним.
— Мы станем жить на ранчо? — спросил Мейсон.
— Да, дорогой.
— На твоем ранчо, любимая. Я не зря порвал закладную.
— На нашем ранчо, — поправила Кейтлин.
— После всего, через что я заставил тебя пройти? Нет уж, я не хочу, чтобы ты думала: а не женился ли он на мне, чтобы наложить лапу на ранчо.
— Я не стану так думать. Никогда, — торжественно пообещала Кейтлин. — Ранчо станет нашем домом, милый.
— Знаешь, любовь моя, я намерен провести остаток жизни, доказывая, как я люблю тебя.
— И когда начнешь? — лукаво поддразнила Кейтлин.
— Прямо сейчас! — Мейсон подхватил ее на руки и понес в спальню.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
