Забавно: у меня нет такой фотографии. А у мажорки?
– Максим, а ты знаешь, как эта Наоми выглядит?
– Конечно. Узкие глаза, черные волосы, на японку похожа, – серьезно отвечает она.
– Да она же и есть японка! – удивляюсь я, мажорка начинает смеяться. Всё как всегда. Пусть на мелочи, а хлебом её не корми, дай меня провести. Ничего, я тебе всё равно отомщу. Уже придумал, как именно. Осталось план свой воплотить в реальность, и тогда ты уж не отвертишься. У меня снова будет нормальная семья! Мама, папа и я. Никакой паршивой содержанки!
Для чего мне это нужно? Потому что… нет, не могу себе в таком признаваться. Но… Я Максим хочу. Пусть это нелогично, нерационально, глупо и тупо, а я хочу, и всё тут. С первого взгляда она мне запала в душу и выбираться оттуда не собирается. Пиявка! Присосалась же… ах, лучше бы на самом деле. Там, где у меня сейчас опять наблюдается отвердевание. Проклятая мажорка!..
– Куда едем? – я кручу головой, совершенно не понимая. Сели в такси опять. Но если мы не знаем, кто такой этот Алекс и с чем его едят, то почему водитель так уверенно движется по городу? Притом, как и положено в Британии, по левой стороне дороги, что для меня очень непривычно. Всё время кажется, что он направление перепутал и вот-вот ему станут сигналить машины и кричать водители: «Балбес! Куда по встречке прёшься!»
– Как это куда? Задание наше выполнять, – невозмутимо отвечает Максим. Сидит она слева от водителя, а в Японии был прямо передо мной, потому как там праворульные авто. Боже, у меня голова уже кругом от этой географии! И я в школе-то её терпеть не мог. Ну зачем мне знать, где течет река Миссиписи! Тьфу, Миссисипи! Вот всегда я с ней так. Или где находится Рурский бассейн. Или какая река самая длинная, а какая – самая полноводная в мире. Вот что мне дают эти знания? Лишний мусор в голове.
Я опять ничего не понимаю. Потому снова обращаюсь за разъяснениями:
– Максим, ты же говорила, что мы станем Алекса Олфорда искать, верно?
– Да, – не поворачивая головы, отвечает она. Ишь, аристократка какая! Хотя нет, будь так, я бы впереди ехал.
– Откуда ты знаешь, где его искать?
– Я и не знаю.
– Тогда куда, етишкин пистолет, мы едем?! – кричу я, из-за чего даже водитель вздрагивает.
– В лондонское представительство Mitsui Industries. Его глава, господин Такэда, выразил полнейшую готовность нам помогать в поисках Наоми, – говорит Максим, и я наливаюсь злостью. Потому выговариваю сквозь зубы:
– А меня предупреждать об этом не надо было?
– Вот, сообщаю сейчас, – отвечает мажорка.
– А раньше…
– Ой, прости, Сашок. Дотявкаешь в другой раз. Мы приехали, – такси останавливается, Максим выходит и ждет меня на тротуаре, а я выбираюсь следом за ним, словно оплёванный. Хорошо, таксист по-русски не понимает, иначе бы мне ещё неприятнее стало: перед чужим человеком так опозорить? «Дотявкаешь». Что я ей, щенок, что ли?
Максим направляется к огромному офисному зданию, и внутри, в просторном светлом холле, на электронном табло, выполненном в виде здоровенного планшета, быстро находит нужный адрес. Мы поднимаемся на лифте, и вот уже коридор, рядом с которым табличка, указывающая, что здесь находится лондонский офис корпорации Mitsui Industries. Заходим внутрь и оказываемся внутри большого помещения, разделенного низенькими пластиковыми перегородками. За каждым, как положено: стол, компьютер, сотрудник. Все одинаково одетые, как под копирку. И выглядят, словно клоны.
К нам подходит молодая девушка, спрашивает, откуда мы, и, узнав, провожает. Так мы оказываемся внутри небольшого и даже аскетичного (к моему удивлению) кабинета господина Такэда. Это японец средних лет, в безупречном строгом костюме, внешне напоминающий нашего провожатого Накамуру. Приветствует нас поклоном и крепким рукопожатием.
Мы здороваемся, отказываемся от чая и кофе (точнее, мажорка делает это за нас двоих, ссылаясь на отсутствие времени), и Макс объясняет, какая помощь нам нужна. Всё просто: требуется отыскать в Лондоне некоего Алекса Олфорда. Он через подставную фирму предложил Наоми выгодный контракт, во время выполнения которого девушка бесследно исчезла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Я не могу посвятить вас во все детали этого дела, – поясняет Максим, и Такэда согласно кивает.
– Я уже получил инструкции из Токио, – говорит он. – Мне поручено оказывать вам полнейшее всецелое содействие. Я сейчас же поручу начальнику нашего отдела безопасности заняться поисками Алекса Олфорда.
– Только одна проблема, – говорит мажорка. – Мы не знаем, как он выглядит. Всё, что о нем известно, это название компании Dutton LTD и адрес электронной почты. Но по указанному в письме адресу мы были – там такая фирма не значится. Да и адрес почты, скорее всего, временное явление.
– Как это? – спрашиваю я, влезая в монолог Максим.
– Есть сайты, позволяющие создать ящик электронки без регистрации. Действует он всего несколько минут, потом самоуничтожается. Но этого достаточно, чтобы отправить письмо и быстро получить ответ. Что и было, я уверена, сделано, – последнее предложение она обращает уже к японцу.
Тот согласно кивает, потом отдает распоряжения по телефону. Сидим, ждем результата. Он поступает буквально минут через пять. Такэда смотрит в монитор и… отрицательно качает головой.
– Вы были совершенно правы, адрес почты временный. Что касается человека по имени Алекс Олфорд, то в Лондоне такого тоже нет.
– Как это нет? – удивляюсь я. – Ваш начальник отдела, похоже, мышей не ловит. Чтобы в этом городе не нашлось человека с такими именем и фамилией? Не верю!
– Простите, – японец невозмутим и предельно вежлив, – вы правы, конечно. Алекс Олфорд есть. Точнее, был до недавнего времени. Ему было девяносто шесть, и он скончался четыре дня назад в госпитале, где пребывал последний месяц…
– Ну вот, может, он…
– …в глубокой коме, – договаривает японец.
Молчу, краснея. Черт, мне так хочется поскорее развязаться с этим делом, а оно только запутывается всё сильнее! Максим тоже нечего сказать. Потому она благодарит японца, выслушивает от него ритуальное заверение о готовности помочь, и мы снова едем.
– Куда на этот раз? Опять я чего-то не знаю, да? – ядовито спрашиваю мажорку.
– А как же! В «Яр», к цыганам! – залихватски выкрикивает она и белозубо улыбается, понятное дело.
– Каким ещё цыган… – но нет, мажорка. Не проведешь теперь. Эту фразу я уже слышал где-то. Точно, песня есть такая – «Эх, ямщик, гони-ка к “Яру”…» – она как раз об этом. – А серьезно если?
– К Джейни, куда же ещё. Вдруг у неё новая информация появилась?
Но у девушки ничего нового, и она только глубоко расстраивается, узнав о том, что нам так и не удалось ничего выяснить. Зря только мотались весь день. Потому, разочарованные, возвращаемся обратно в гостиницу. Но сначала идем ужинать. Делаем заказ, а потом Максим отходит к бару и демонстративно усаживается там. То есть я тут, сижу, как полный идиот, с полной тарелкой супа, словно малолетний родственник, которого усадили кушать, а сами занимаются взрослыми делами.
Обидно, досадно, но ладно. Сижу, хлебаю нечто с чем-то. Я название хотя и прочитал, но ни о чем мне оно не сказало. Вижу только – вермишель плавает и вроде как тонкие полоски мяса. На вкус – свинина. Ещё картошка мелкими кусочками. В общем, нормальный такой супчик. Ложечку за маму, ложечку за папу, ложечку за… нашу советскую Родину и товарища Сталина, млять, что это такое?!
Максим сидит со стаканом и попивает, рассматривая барную стойку. В этот момент рядом с ней садится молодой мужчина лет тридцати. На нем были классические брюки в тонкую полоску, рубашка свободного покроя с расстёгнутым воротом, из-под которого поблескивает золотая и притом довольно массивная цепь. Гладкие черные волосы, зачесанные назад. Крошечные усики а-ля Эркюль Пуаро в исполнении Давида Суше.
