О народонаселении жителей древнего Иерусалима трудно сказать что-либо утвердительное. По историку Иосифу, оно во времена Александра Великого простиралось до 150 000. Цифра эта, кажется, в последствии еще увеличилась. Однако все-таки, принимая даже в соображение следы самых отдаленных стен (на севере – до Королевских гробов, а на юге – окраину Сиона), нельзя сравнивать Иерусалим с большими столицами нынешнего света, ибо столица Давидова никогда не была столицею большого народа. Она вмещала по временам в стенах своих значительное число людей, но это было лишь временное скопление, преимущественно по случаю еврейского праздника Пасхи. Только этим обстоятельством можно объяснить себе огромную людность Иерусалима, о которой упоминают историки. Страдания Христа Спасителя нашего также совпали с праздником Пасхи, и через 38 лет в ту же самую пору случилось взятие Иерусалима Титом. Притом для объяснения, откуда стеклось такое большое число людей во время этой осады, можно заметить, что пред наступающими легионами римскими весь народ теснился в столицу, чая найти себе здесь безопасность. А потому-то и собралось тогда в Иерусалиме, по сказанию римского историка Тацита, 600 000, как будто Господь Бог нарочно созвал сюда Богоубийственный народ для исполнения на нем взывающих об отмщении на небо слов: «кровь Его на нас и на чадех наших» (Мф 27, 25).
Теперь народонаселение Иерусалима не более 20 000 человек. По статистическим данным евреев должно быть до 8000; мусульман до 7000, не включая в то число гарнизона, который простирается до 1000 человек. Христиан до 5000. Между ними считают православных 2500, латин – 1000, армян до 400, коптов 100, сирийцев около 50, абиссинцев столько же, протестантов до 100 и наконец несколько человек греко-униатов, число которых (как совращенных лестью и обманом), благодарение Богу, не прибывает, а уменьшается. Как в древности, так и теперь людность Иерусалима увеличивается в известное время, а время это, как прежде, так и теперь, есть праздник Пасхи, только не еврейской, а христианской. Число прибывающих тогда поклонников всех вероисповеданий бывает неравно и простирается вообще от 3000 до 10 000 человек, изменяясь смотря по политическим и другим благоприятным или неблагоприятным обстоятельствам.
В 1858 и 1859 году, во время моего пребывания в Иерусалиме, после заключения мира, окончившего войну России с Турцией и ее европейскими союзниками, число поклонников доходило до 10 000; в том числе наших русских было около 800 человек: 500 женского и 300 мужского пола, – тогда как прежде число их и в благоприятные годы не превышало 400 человек; такому быстрому увеличению способствовало, кроме заключения мира после войны, прервавшей на несколько лет возможность посещения Святых мест, отправление в Иерусалим Духовной миссии в увеличенном составе, а главное – облегчение сообщения учреждением Общества русской торговли и пароходства. – Все разнородное народонаселение живет в вышепоказанных кварталах, которые однако не имеют ясного разграничения, равно как нет и закона, который бы запрещал жить в той либо другой стороне города.
Улицы в Иерусалиме узки, неровны[31], некоторые – крытые и потому темные (исключение составляет лишь часть крытой улицы, идущей от Греческой Патриархии к храму Гроба Господня, которая по ночам освещается в нескольких местах висячими фонарями), всегда почти грязные и, исключая нескольких главных, по большой части пустые. Как во всех восточных городах, они не имеют надписей, но названия их сохраняются лишь по преданию между жителями, и то по-арабски, и заимствуют оное от своего положения или какого-либо примыкающего к ним здания. Так, «Тарик баб-ель-Амуд», улица колонны, ведущая от Дамасских ворот почти через весь город с севера на юг; «Сук-ель-Кебир», улица большого базара, идет в направлении от запада на восток; «Тарик-ель-Аллам» – улица или дорога скорби, «Страстной путь», начинается у Гефсиманских ворот, проходит мимо претории Пилата и австрийской странноприимницы и оканчивается у Судных врат; «улица Патриаршая», которая, начинаясь от угла бывшего патриаршего дома, идет в направлении от севера на юг, до улицы большого базара; часть ее, в которой соединяются здания, покрыта сводом; ею же проходят из монастыря греческого и латинского на площадку Гроба Господня. Это самая людная улица в период поклоннический; ибо на ней преимущественно сосредоточивается в это время городская торговля как привозными товарами, так и местными произведениями. В ней кроме лавок находится наиболее известная в Иерусалиме немецкая гостиница с общим столом, в которой останавливаются европейские путешественники; тут же недалеко городская, так называемая Патриаршая баня, далее греческий монастырь Св. Иоанна Предтечи, почти незаметный со входа.
Площадей в городе мало (самая большая против дома Давидова, на границе Армянского квартала с Христианским), но зато немало развалин, особенно в Мусульманском квартале. Исключая торговых мест, или базаров, в городе незаметно того движения, которое придает другим местам торговля и промыслы: этому отчасти причиною и различие народонаселения по вероисповеданиям. В Иерусалиме только четыре рабочих дня, общие для всех жителей, ибо пятница, суббота и воскресенье уважаются как дни праздничные: пятница – мусульманами, суббота – евреями, а воскресенье – христианами. В пятницу до полудня все городские ворота бывают заперты, как выше упомянуто, из опасения, что, по преданию мусульман, во время их молитвы в мечетях христиане будут покушаться овладеть внезапно святым городом. Это предание имеет, очевидно, связь с тем, по которому заложены Златые врата, ибо чрез них должен некогда вступить во Святой Град один из европейских царей, а по другим царь северных народов.
Дома каменные, низкие, квадратные, часто без дверей и окон на улицу, а если где и есть окна, то небольшие, заслоненные толстыми деревянными или железными решетками; с виду дома более похожи на тюрьмы, нежели на обыкновенные жилые здания. Почти все без исключения имеют, вместо кровлей, террасы, хотя и не совершенно плоские, как в Сирии, ибо из средины каждой террасы выступает небольшой вышины сферический купол, который, будучи выбелен, представляет вид опрокинутой чашки. Смотрящему на Святой Город откуда-нибудь с высоты вид Иерусалима по причине этих куполов кажется совершенно отличным от других восточных городов. Эти воздушные террасы не прихоть, а составляют существенную необходимость здешней жизни по причине знойного климата: мусульмане отправляют на них свои молитвы, жиды – праздники, европейцы прогуливаются и наслаждаются вечерней прохладой, а местные жители спят на них в знойную пору года.
