нужно вернуться и не дать миру пойти под откос.
– Ты явно веришь в лучшее, – она улыбнулась. Почему-то уходить не хотелось, хотя это было странно. Но может быть дело было в том, что они впервые не ругались.
– Мать учила меня, что в сердце всегда должна быть вера в лучшее, иначе не для чего будет жить, – Конрад сам не знал, почему вдруг откровенничает с ней.
– Наверное так и должно быть, а мы давно потеряли эту веру.
– Если уж люди ее не потеряли, то почему потеряли вы? – искренне удивился он.
Она села на большой валун и посмотрела в темноту, – все это тянется слишком долго. Мы уже забыли о том, когда были мирные времена. Если до Беды, орки хоть и беспокоили нас, то после нее…
Конрад хотел спросить, сколько ей лет, но потом решил, что этот вопрос будет не тактичным и задал другой, – почему вы не пытались наладить отношения с людьми?
– А ты считаешь это было возможно? – она криво улыбнулась, – кто бы не сделал это, он понимал, что примирение вряд ли будет скорым.
Конрад кивнул, – но нужно же было что-то делать, ведь лучше объединится против общего врага, а уж потом сводить личные счеты.
– Думаешь люди бы пошли на это? Только честно.
– Я не знаю, но думаю, если бы эльфы обратились к людям, мама бы уговорила отца хотя бы просто выслушать их.
– Не обманывай себя, – она покачала головой, – после гибели твоего старшего брата и принца Ардена все изменилось. Особенно у вас, потому что мы, если очень постараться, можем вспомнить времена до Беды.
– Перед началом похода, мама дала мне это, – Конрад достал подарок матери, – так что и среди людей есть те, кто помнят те времена.
Она изумленно уставилась на переливающуюся каплю. Глаза стали огромными, и девушка недоверчиво протянула руку, почти касаясь его пальцев и чувствуя, как энергия капли щекочет ладонь. Большее было невозможно, но он держал ее в руках…
– Не думала, что такое возможно, – завороженно прошептала она, снова проводя рукой над его ладонью и улыбаясь. Капля чуть вздрогнула, и девушка на мгновение прикусила губу, почувствовав все то, что вложил в нее даритель.
– Что это такое? – поинтересовался Конрад, – мама мне ничего не объяснила, просто дала и просила держать при себе.
– Это капля, – она продолжала улыбаться, – эльфийский амулет защиты. Его дарят тем, кто дороже всего на свете. Его нельзя украсть или потерять. И он принадлежал Ардену.
– Он подарил его моей матери, я и не думал, что она была настолько дорога ему….
Девушка лишь пожала плечами и улыбнулась, – я пойду спать, – тихо сказала она, – на рассвете надо выступать.
Конрад кивнул, – значит, выступим на рассвете, – проговорил он, – уверен, все проснуться вовремя.
Она пошла в пещеру думая о том, почему Арден подарил каплю его матери. Она слышала о том, что королева была одной из многих, кто верил в возможность союза, но похоже все было не так просто. Потому что Арден отдал каплю юной девушке задолго до Беды. Мысли разбегались, но если Эйрия когда-то и могла усомниться в том, что Арден убил старшего принца, то теперь она точно понимала, что это невозможно. Потому что была цела его капля. Эта самая нерушимая клятва, которую мог дать эльф и он дал ее человеку. Женщине… Эйрия встряхнула головой, отказываясь понимать, что произошло в то время. Эта история столько раз была рассказана на несколько ладов, что узнать правду было нельзя. Что бы это не было, Арден мертв и никто не даст ответа почему. Но он не мог убить сына той, кому отдал каплю.
Конрад сел на ее место и посмотрел на кулон, выходит и правда эльфы не хотели войны, ведь не стал бы Арден убивать сына той, которая была ему дорога, а значит эта ссора была кому-то необходима, тому же, что хочет заполучить камень, чьим Хранителем он является.
Через пару часов Фрам открыл глаза и посмотрев на спящих эльфов встал. Как ни старался он двигаться тихо, Эйрдар открыл глаза и посмотрел на него. Поняв, кто это, эльф отвернулся на другой бок, словно давая понять, что доверяет ему. Фрам вышел и подойдя к Конраду тихо позвал его, – до рассвета еще есть время. Ты можешь поспать
Конрад кивнул, – хорошо, так и сделаю, ведь неизвестно как мы будет спать на перевале, – проговорил он и вернувшись в пещеру, устроился на своем плаще.
Фрам кивнул и сменил его на посту. Что их ждало дальше он не знал и, по правде, слегка опасался этой неизвестности. А еще этот Лаг… Мало ему девок, так понадобилось еще к этой пристать. Теперь их отряд уменьшится на 3-х человек, и неизвестно, хорошо это или нет. И неизвестно сколько им идти и куда. В общем была сплошная неизвестность. А это Фрам не любил. Хотя вчера он узнал, что еще он не любит этих мерзких птиц.
На этот раз Конраду ничего и никто не снился, и это дало возможность отдохнуть и набраться сил. Все-таки сны про хорошеньких девчонок с точеной фигурой и грудью, к которой так и тянет прикоснуться не дают отдыхать.
Проснувшись, принц поймал себя на том, что очень хорошо успел рассмотреть девушку за те недолгие мгновения, пока она была раздета. Эта мысль вызвала улыбку, но он тут же заставил себя выбросить из головы все, что не имело отношения к делу. А уж ее фигура точно была не самым важным. Конрад открыл глаза и заметил, что лагерь постепенно просыпается.
Эйрдар, как всегда, был первым и подойдя к раненому, убедился, что не все так плохо. Конечно, рука не станет такой как была, но, судя по всему, он ее не потеряет. Услышав за спиной шаги сестры, он улыбнулся. Они были почти единым целым и оба понимали, как хрупко это все в этом мире. Они вышли из пещеры и Эйрдар пристально посмотрел на сестру, – ты хочешь идти через лес?
Она кивнула, – это быстрее, а время дорого.
Эйрдар кивнул, этот путь был короче, но… Они ходили по нему, но они были вдвоем или с друидом, а идти с отрядом людей, ничего не знающих о лесе… Но сестре он доверял, понимая, что она лучше знает, как поступить. В конце концов она лучший следопыт, а он лишь ее тень. Хотя все были уверены в обратном, потому что даже среди эльфов порой витают заблуждения о том, что может делать женщина. Поэтому эти двое приняли
