И я этого хотела… Отчаянно и невыносимо…
Он отстранился от меня лишь на мгновение, когда не желая пропустить и миллиметра моей нежной кожи, аккуратно спустил платье с моих плеч, заставляя его упасть на кафельный пол, обнажая мою женственность. Он прошёлся по моему телу медленно и томно, не пропуская своими изумрудами и миллиметра бархатной кожи, прежде чем набросился на меня снова, будто изголодавшийся волк.
Опуская меня на мягкую, большую постель, он не спешил входить в меня, нависая сверху и принявшись сладостно и мучительно медленно целовать… Сначала шею, ключицы, плечи, грудь… Остановившись что бы втянуть в себя каждый сосок по очереди, смакую яркую вишенку. Ласкал горячим, мягким языком мой живот, спускаясь к сосредоточению женственности… И принявшись страстно целовать внутреннюю часть бедер, лаская большим пальцем чувствительную горошенку…
Этого было достаточно, что бы томные вздохи начали вырываться вместе с моим дыханием, наполняя комнату сладкими звуками желания и блаженства.
Прекратив целовать мои бедра, он закинул мои ноги себе на плечи, успев избавиться от своих штанов и войдя в меня одним резким, сильным толчком. Я выгнулась в спине сразу же, как его горячая, пульсирующая плоть наполнила меня до основания, растягивая мои складочки которые истекали желанием…
Он входил в меня снова и снова, быстро, горячо и страстно, показывая что голод его настолько сильный, что его нежности хватило лишь на поцелуи…
А я извивалась, стонала и впивалась в его руки своими коготочками, упиваясь нашей страстью без остатка.
Насладившись вдоволь этой позой, он повернул меня на живот и вошёл сзади, когда читая его мысли, я выгнулась словно кошечка, подставляя ему свою попку.
Ощущения были другие. Больше трения, сильнее ощущения и полное слияние, когда я цеплялась в простыню, а он целовал мою спину, тут же кусая за шею, запрокидывая её назад.
Мы сливались в единую сущность снова и снова, наслаждаясь друг другом, упиваясь друг другом. Когда все остальное не имело никакого значения, лишь только мы вдвоём что-то значили.
Толчки, ещё и ещё… Я сладостно закатила глаза выгибаясь в спине и громко застонав, от того удовольствия, что накрыло меня с головой, окуная в пучину чувств, где каждая клеточка наэлектризовалась и высвобождала свой разряд, заставляющий чувствовать блаженство плоти… Он тоже кончил, приглушонно выдохнув и излив в меня горячее семя, которое растеклось тягучей паутинкой по моим бедрам и попе…
Примирение, воссоединение и слияние свершилось. Теперь казалось что ничто не сможет встать между нами и разделить нас.
…
Расслабленые, довольные и спокойные мы лежали в обнимку соверешнно обнажённые на постели уже несколько часов. Просто наслаждаясь друг другом и моментами разговаривая о жизни.
Наконец у меня было время осмотреться, ведь как оказалось уже две недели я нахожусь в шикарных покоях, со светлыми стенами и сводами потолка, мягкой бархатной мебелью и собственной туалетной комнаткой. Я была в Теаморе — городе войнов, отважных и бесстрашных. И жила я в замке, рядом с любимым мужчиной.
— Здесь так светло и уюно. — улыбаясь проговорила я приглушонно.
— А ты ожидала что-то другое, от колыбели защитников миров? — как всегда спокойно и целуя меня в лоб, сказал Адамас.
— Ну учитывая моё первое впечатление об этих самых войнах, то признаюсь да. — захихикала я.
— Первое впечатление частно ошибочное… Для людей! — выгибая бровь, произнес лукаво мой зеленоглазик.
— Ты недооцениваешь людей. — ответила я в той же манере. И решив укрыться, потянулась за одеялом, но моя попытка была немедленно заблокирована, когда горячий как вулкан и возбужденный Адамас перехватил мои руки- запрокидывая их над головой, что бы бесцеремонно наволиться на меня сверху и приняться за свои "грязные", развратные делишки. Которым должна признаться я была рада.
— Тебя точно недооценил. — промурчал он хриплым от желания голосом.
Вот только закончить начатое было не суждено, как в тот момент, когда обжигающе горячие губы коснулись моей груди — в дверь постучали…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Чёрт! — буркнул он недовольно, нежелая отрываться от своего занятия.
Стук раздался еще раз… Я сковано сжалась, смущаясь того, что если мы продолжим нас могут услышать.
— Что надо? — все же отрываясь от моей груди, спросил Адамас.
— Прошу прощения мой Темор, срочный совет, вас ожидают.
После этих слов Адамас в момент поменялся, натянув на себя маску серьёзности и присущей ему суровости. Отстранившись от меня что бы встать и быстро одеться. Укутавшись в одеяло я встала с постели за ним…
— Мне нужно идти, если хочешь прогуляться по замку, то пожалуйста. У тебя есть служанка, она в комнате на против твоих покой. Прикажи и тебя покормят. — Все что он сказал, перед тем как поцеловать меня в губы и уйти.
Я лишь кивнула, и то только тогда, когда его высокая и мощная фигура скрылась за дверью. Теперь нужно было занять себя чем-то, но если честно, гулять по замку мне сейчас не хотелось. Я бы была рада увидеть его вместе с Адамасом. Поэтому что бы время до нашей встречи прошло быстрее, я решила умыться, почистить зубы и принять ванну.
На всё про все у меня ушло около часа.
Завернувшись в белое, мохровое полотенце я вышла в комнату и потянулась к шторам, желая впустить свет сегодняшнего дня… И ахнула, когда передо мной открылся невероятнейший вид… С высоты моей спальни, Теамора была словно на ладони… Каменные стены, которые тянулись вокруг города казались непреступными. Дома в городе тоже были построены из камня, они стояли большие и крепкие, а улицы казались широкими и просторными. Сам же замок был огромен, построен из серых красивых камней, с высокими башнями. Великий город окружали с одной стороны зеленые горы, с могучими скалами, а сдругой стороны его берег омывало бескрайнее, синее море. Всё здесь соответствовало жителям Теаморы, говоря любому приезжему о том, что как город, так и сам народ никому не сломить!
Таково было мое впечатление.
Оставив большое окно открытым, что бы наполнить спальню свежим воздухом, я принялась приводить себя в порядок, выбрав в шкафу очередное длинное платье и собрав волосы в шикарный, густой хвост. К тому моменту когда пришел Адамас, я уже успела даже покушать, теперь стоя у окна и любуясь видом, когда за моей спиной приглушонно хлопнула дверь…
Развернувшись я увидела Адамаса, который как всегда выглядел великолепно и одновременно опасно. Он двигался ко мне уверенной походкой, не моргая и не сводя взгляд.
— Всё хорошо? — немного напрягшись спросила я.
Ответа не последовало. Он также молча дошел до меня и обхватив рукой за талию, резко притянул к себе, что бы поцеловать.
Когда его губы все же оставили мои в покое, он сказал…
— Соскучился!
Я даже немного опешила… мне естественно было очень приятно, но привыкнуть к таким переменам в поведение и проявление чувств со стороны Адамаса так сразу не получалось. Это какой же барьер получается для себя он выстроил, когда не желал принять свои чувства ко мне…
— Я ждала тебя.
И он снова поцеловал, в этот раз оторвавшись что бы поговорить…
— Амалия, я кое что узнал и ты тоже должна это знать.
— Что такое? — заволновалась я, потому что-то он моментально помрачнел.
— Все эти несчастия, что с тобой произошли… Они не случайны!
— Что ты имеешь ввиду? — не в силах выслушать до конца, перебила я Адамаса.
— Все эти нападения, внезапные встречи в лесу… Дело не только в том, что твари осмелели из за некроманта. То как я тянусь к тебе и тянется темная кровь, что тичет в моих жилах. Так и зло, которое обитает всюду, жаждет тебя и чувствует, готовое найти где угодно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Нас снова прервали, когда в комнату без стука зашел пожилой мужчина лет 60, в длинной серой мантии, с белой бородой и коротко стрижеными волосами. Который лишь кивнул отрывисто головой и проговорил низким, хрипловатым голосом…
— Всё потому, что в древних сказаниях стражей, говорится о том, что прибудет в Срединый мир девушка, чистая душой и телом. И закепит черная кровь в жилах, пробуждая и побуждая. И станет она началом конца колыбели защиты, когда тот, кто стоит на страже падёт из-за чувств земных, потеряв любимую. От боли и гнева выпустив тьму что сидит в нем глубоко и уничтожив все хорошее.
