Мельников задумчиво посмотрел на летёху. Что с него возьмешь? Молодой ещё, а туда же. Правду-матку ему, старику-ракетчику, режет.
– Ладно, давай тару.
Андрей Павлович ворчал как бы нехотя, лениво, но к канистре со спиртом потянулся.
– Много вас таких. Главному инженеру дай, комбату отлей, заначку старшине оставь, тебе вот ещё налей. На всех всё одно не хватит.
– Куда две фляги? И одной хватит.
Он медленно и аккуратно нацедил через воронку во фляжку спирт.
– Получай, и меня помни, добрый я сегодня.
Серёжа поболтал флягой. Забулькало.
– Так здесь граммов триста, не больше!
– Дуй отсюда, пока цел! Ишь ты, правдолюб. Я у тебя все акты списания и каждую позицию регламента лично проверю. Что непонятно? Ещё минута, и это отберу!
Лейтенант понял, надо уходить.
Несмотря на то, что его явно со спиртом провели, Сергей чувствовал себя победителем. Вот и он уже становится настоящим ракетчиком, спиртяшка в портфеле, можно и себя порадовать.
Нельзя сказать, что лейтенанту выпить очень уж захотелось, нет, он к этому делу совсем не тянулся. Однако на его памяти все рассказы ракетчиков о службе, вообще о ракетных буднях в той или иной мере касались спирта.
Ну вот обо всём расскажет в кругу коллег-офицеров, обо всём буквально, но его рассказ не рассказ, если он не вспомнит, как они однажды…
А дальше, естественно, шла спиртовая история. Их, этих историй, как и армейских анекдотов, не счесть. Это как бы обязательный атрибут, украшение любой армейской байки.
Обслуживание техники шло по плану. Где бензином, ну, а где и спиртом узлы и агрегаты обработаны, инженер дивизиона и начальник отделения придирчиво приняли работу лейтенанта. Комбат даже похвалил старательного офицера.
Драгоценная жидкость во фляге ещё оставалась, правда, сколько её – Сергей не знал, по бульканью и на вес вроде как что-то было. Не будешь ведь при людях проверять, что осталось? Как-то неприлично. Оставим это занятие на потом.
Уже на квартире, переодевшись, Серёжа решил всё же проверить, сколько составляет его заначка.
Перелил в стакан.
Да…
Практически всё пошло на обслуживание. Ну, видимо, утряска, усушка и так далее. Да ещё Мельников зажал. Маловато осталось…
В стакане было чуть более ста граммов спирта.
В коридоре послышался телефонный звонок.
– Серёжа, это вас – квартирная хозяйка заглянула в комнату. – Что-то спиртным попахивает. Никак с друзьями отметились?
– Да что вы, я не пью. Вот спирт с обслуживания остался, переливаю.
– Да вы что, а у меня кончился. Даже ранку, если что, и обработать нечем. Отлейте сколько не жаль.
Да, вот и на последнем спалился.
– Зоя Ивановна, да тут крохи совсем.
– Так мне литры и не нужны. Ладно, вот во флакончик чуть-чуть отлейте.
После благотворительной акции на столе осталось граммов пятьдесят спирта.
Незадача!!!
– А звонил кто, Зоя Ивановна?
– Судя по голосу, ваша знакомая, Машенька.
Сергей перезвонил подруге. Договорились встретиться. И уже на их месте, в парке, у цветочной будки, Сергей с иронией рассказал историю со спиртом.
Друзья от души посмеялись.
– Послушай, Сергей, а ты знаешь, что такое кофе по-польски?
– Да откуда. Ну-ну, просвети.
– Пошли. Только за спиртом заскочи.
Лейтенант удивлённо поднял брови.
– Да, да, не удивляйся.
Через полчаса они уже были у Маши дома. Мама, Нина Петровна, гостеприимно накрыла стол. Хоть Серёжа и отказывался, чисто из соображений вежливости, в общем, поесть он был не прочь.
Голубцы, салат из овощей, всё по-домашнему, вкусно и сытно. Ужин отличный!
– А вот и кофе.
Маша принесла из кухни приличных размеров турку. Налила в чашки кофе. Аромат – просто прелесть!
– А теперь смотри. Где там твой спирт?
Маша вылила граммов двадцать спирта в половник и подожгла жидкость.
Как горел спирт, видно не было, лишь изредка на покачивающейся поверхности в половнике появлялись и исчезали нежно-голубые лепестки пламени. Маша осторожно влила горящую жидкость в чашки с кофе. Спирт продолжал гореть на поверхности напитка.
– Здорово! – восхитился Серёжа.
– А ты говорил, мало осталось. Да тут ещё на десяток чашек хватит, – рассмеялась Маша. – Пей давай, да осторожненько, пусть выгорит.
Парочка наслаждалась напитком. Действительно, во вкусе кофе было нечто необычное. И аромат его получил какой-то особый, едва уловимый пьянящий оттенок.
На следующий день Сергей по пути на службу, в машине, рассказывал новым друзьям-коллегам по службе о чудесном напитке, коим его угостили.
– А почему кофе, да ещё по-польски?
– Так если бы я знал! Как мне сказали, так и я называю. Наверное, поляки так его, этот кофе, пьют, со спиртом исключительно.
Друзья весело смеялись, подначивая Серёгу.
– Ну, всё, пропал парень!
– Жди скорой свадьбы!
– Начал с кофе, завершишь в ЗАГСе!
За шутками и прибаутками время в пути пролетело мгновенно. Вот и КПП, казармы, столовая, штаб, клуб.
Вперёд! Служба ждёт.
Офицеры и прапорщики, весело переговариваясь, быстрым шагом шли в расположение своих подразделений.
И среди них шёл, уже чувствуя себя бывалым, опытным ракетчиком, лейтенант Серёжа Демышев.
Настроение – блеск, как же, первый регламент позади, ракетный спирт испробовал, правда, не вживую, с кофе. Ну и что?
Для коллег по службе он уже стал своим, правда, ещё подшучивают и порой снисходительно посматривают на него коллеги, мол, молод ещё. Но это не важно, молодость, как недостаток, быстро проходит. Важно, что в коллективе он уже не чужой. А это здорово!
Скоро на первое самостоятельное боевое дежурство, тоже важное событие, а там, смотришь – на повышение, и в генералы недолго. Жизнь-то, она вон какая. Годы быстро летят.
Обида
К этому дню рождения Паша готовился по-особому. Прежде всего, это был его юбилей, двадцать пять лет. Как бы ты ни относился к этому возрасту, но четверть века бывает у человека один раз в жизни. Впрочем, как и любое другое значимое событие. Однако Павел именно так оценивал эту дату – четверть века жизни.
День этот совпал ещё с одним очень важным торжеством. Год назад родилась их семья. Первый год совместной жизни. Тоже замечательно, тоже следует отметить.
И, наконец, смело можно было праздновать новоселье. Ровно месяц назад ему были вручены ключи от его первой собственной квартиры. Ремонт сделан, с тестем старались, особенно тесть, руки у него мастеровые. И вот пять дней, как они с молодой женой живут в уютном однокомнатном гнёздышке.
Вот так вот всё и навалилось.
Конечно, если по уму, то все эти события, очень самостоятельные по значимости, объединять было бы нежелательно. Но следовало учесть, что лейтенант Павел Михайлов – человек служивый, весьма занятой по службе. Друзьями он ещё не обзавёлся. Всё служба да служба. Семейных друзей у них с женой также ещё не было. Так что гости если и были бы приглашены, то малым числом.
Всё же споры по вопросу, где, как и с кем праздновать, в семье были.
Тесть и тёща считали – наверно по-своему они были правы – что праздновать нужно у них дома.
– Места у нас много, соседей позовём, товарищей Василия Филипповича по работе, тётю Розу, Ольгу Андреевну, бабу Люсю. Стол накроем, лучше, чем на свадьбу. Будете довольны.
Тесть поддержал это предложение.
Жена предложила по-скромному в ресторан сходить, пригласить подружек своих, однокурсницу по институту Свету.
– А ты, Паша, своих ребят позовёшь. Сашку и Юру.
Ну что же – есть мнение, можно его рассмотреть.
Однако Павел всё больше был настроен пригласить своих старших товарищей по службе.
Резон в этом, в общем-то, был. Окончив два года назад инженерное училище и приехав в этот приятный во всех отношениях городок, он и не мечтал о быстром карьерном росте. До осени прошлого года всё развивалось, как он и настраивался.
Боевое дежурство, техника, учебные занятия, проверки, наряды, общественная работа – всё это занимало практически большую часть его времени. Да ещё эти утомительные переезды в полк и обратно. Всё было однообразно и монотонно. Как шутили его коллеги по службе: «Лёг, встал, с Новым годом, лёг, встал, с Новым годом». Вот и вся служба.
И вдруг в конце прошлого года произошёл резкий поворот в его карьере. Паша был избран секретарём комитета комсомола полка. Нельзя сказать, что новая работа его была легче, чем служба оператором машины подготовки батареи. Нет, здесь так же вопросов немало. Специфика у разного рода деятельности есть всегда. Но работа комсомольским вожаком ему была приятна и знакома. В училище он так же секретарил, и нагрузки общественные его радовали, а не утруждали. В общем, он гордился новой должностью, прямо-таки вгрызался в работу, тем более что поле её было ох какое необъятное.
Так что, повторяю, вполне резонно было пригласить на празднование этих своих, достаточно значимых, событий коллег по работе, старших товарищей, тех, с кем он работает сейчас, у кого учится и на кого равняется.
