Так что я уверен, что это ничего не значило.
Руки Оуэна начали дрожать, и ему пришлось схватиться за стол, чтобы скрыть это. Дойл Холмс разговаривал с его вымышленным «я» несколькими неделями ранее? Что происходит?
Глава 26
00:35:12
— Ты уверен, что встреча с самим собой — хорошая идея? — спросил Киль уже в четвёртый раз, пока они прятались в кустах возле вымышленного дома Оуэна.
— Нет, — ответил мальчик. — Но если Дойл говорил с этим Оуэном, значит, он каким-то образом замешан. Библиотека его матери только что сгорела дотла, и обвиняют его и меня. Если инспектор Браун прав, у Дойла даже есть наши отпечатки пальцев на канистрах с бензином. Дойл, должно быть, поместил нас в библиотеку не просто так. Может быть, это было для того, чтобы сбить нас с толку и заставить думать, что мы в реальном мире, но, возможно, и нет. В любом случае, прямо сейчас это единственная зацепка, которая у нас есть.
— Я просто чувствую, что мы теряем время и не продвигаемся в поисках Бетани, — проговорил Киль, переминаясь с ноги на ногу. Оуэн взглянул на него, не уверенный, насколько хорошо держится волшебник. Его книги всегда ставили перед Килем чёткую цель, Магистр говорил ему, что делать, а затем Чарм помогала ему достичь её. Однако сейчас всё было так туманно, что ни в чём нельзя было быть уверенным. Это, а также отсутствие его магии, должно быть, сводило мага с ума.
Ведь раньше у Киля была сила, у него были палочки и заклинания. Лучшее, что мог сделать Оуэн сейчас, — это позволить криминальному гению раздобыть для него сведения, а затем допросить вымышленную версию самого себя.
Как будто он и так недостаточно задавал себе вопросов.
— А ты как думаешь? — прошептал Оуэн Мойре.
— Мне нравится этот план, Грустный Панда! — произнесла девочка, похлопав его по плечу. — Я предлагаю подвесить этого мальца за лодыжки под окном, пока он не заговорит. Если тебе неловко, я с радостью сама это сделаю.
Очень любезно, как всегда.
— Следуйте за мной, — сказал Оуэн и прокрался к задней двери. Его… вымышленная мать уже должна была быть в полицейском участке, но кто знает, когда она вернётся. К тому же, к дому могли уже быть отправлены полицейские машины.
К счастью, взламывать дверь не было необходимости, так как у Оуэна был ключ. С учётом, что его настоящий ключ сработает в вымышленном замке.
Он тихо вытащил свои ключи и начал вставлять их в замочную скважину, но Мойра азартно оттолкнула его с дороги и сама отперла её, а затем распахнула дверь.
— Извини, я люблю взламывать замки, — прошептала она, улыбаясь ему. — В этом есть что-то волнующее.
Оуэн мгновение смотрел на неё, отчаянно скучая по Чарм, затем проскользнул в очень знакомую кухню.
Всё выглядело точно так же, как в доме, который он покинул всего… ну, кто знает, сколько часов назад. Та же плита, те же табели успеваемости и фотографии на холодильнике, те же зазубрины на столешнице, где он учился резать картошку много лет назад. Как всё это могло быть таким похожим, но таким разным? Насколько связаны эти миры?
— Я должен быть наверху, — прошептал Оуэн, хватая Мойру за руку и дёргая её назад, прежде чем она смогла взять инициативу в свои руки. После комментария о подвешивании за лодыжки он ни за что не позволил бы ей взять на себя командование, только не перед своим вымышленным «я». Киль замыкал шествие, чувствуя себя всё более и более неуютно из-за всего этого.
В гостиной что-то маленькое, пушистое и крайне неожиданное потёрлось о ногу Оуэна, и он чуть не взвизгнул, прежде чем отпрыгнуть назад. Он быстро опустил взгляд и увидел чёрную кошку с белым пятнышком посередине мордочки, которая смотрела на него и мурлыкала.
У его вымышленного «я» была кошка?! У Оуэна не было кошки! Когда это случилось?
— Ой, котёнок! — прошептала Мойра, и зверёк немедленно потрусил прочь, затем остановился в нескольких футах от неё, уставившись на Оуэна. — Хм, — произнесла девочка, прищурив глаза. — Совсем не круто.
Киль рассеянно погладил кошку по голове, когда проходил мимо, Оуэн бросил на животное последний взгляд. Кошка? Правда? Но он всегда хотел собаку.
Поднимаясь в свою спальню, Оуэн по привычке избегал скрипучей ступеньки, и Мойра последовала его примеру, но Киль наступил прямо на неё, что, по крайней мере, подтвердило, что не всё изменилось. Шум, казалось, никого не разбудил, поэтому Оуэн продолжил подъём и, быстро убедившись, что комната его матери пуста, тихо прошёл по коридору к своей собственной спальне.
Это было странное чувство — идти к своей комнате, но знать, что она не твоя.
— Дайте мне поговорить с ним, — прошептал Оуэн двум другим. — Из всех нас я, вероятно, меньше всего выведу его из себя. — Он сделал паузу. — И это о чём-то говорит.
Мойра молча предвкушающе захлопала в ладоши.
— А потом мы вывесим его из окна!
— Никаких вывешиваний из окна! — прошептал он ей. — Киль, ты в порядке?
Киль молча кивнул, и Оуэн медленно повернул ручку двери в свою спальню.
Как и его собственная комната, спальня вымышленного Оуэна была чем-то вроде книжного кладбища. Все библиотечные книги, слишком потрёпанные, чтобы долго стоять на полках, неизбежно либо отдавались Оуэну, либо продавались на благотворительных распродажах, так что его спальня, как правило, выглядела как в книге «Ночь живых мертвецов».
Занавески пропускали совсем немного света, достаточно, чтобы разглядеть спящего в кровати Оуэна (от чего у него по спине пробежал неприятный холодок), но недостаточно, чтобы разглядеть названия книг лежащих на полу. Оуэн подумал было остановиться на мгновение, просто чтобы посмотреть, какие книги интересны вымышленному Оуэну, но вздохнул, решив, что сейчас это, вероятно, делу не поможет.
Вместо этого мальчик подкрался к кровати, стараясь не издавать ни звука, и глубоко вздохнул.
Затем он включил свет.
Там, в его постели, спал Вымышленный Оуэн, выглядевший в точности как тот Оуэн, которого сам Оуэн видел в зеркале каждое утро. Как только вспыхнул свет,
