Я, естественно, скрепя сердце согласился, хотя всё же хотел сказать, что жалеть меня не стоит и что он меня недооценивает. Оказалось, что он меня даже переоценил. Лучше было мне сделать тренировку, рассчитанную на детей с нарушенной координацией или с проблемами опорно-двигательной системы, было бы не так страшно. А ещё лучше было сразу отказаться от этой глупой затеи. Ну не выходит из меня спортсмена.
Самое обидное, что просто упасть и спокойно умереть мне не позволяли остатки гордости. Если уж я не могу упрощённую тренировку первогодок выдержать, то что говорить об остальном. Пить было нельзя, поэтому все три часа тренировки я мучился от дикой жажды.
Но разминка всё же закончилась, я был ещё жив и даже почти мог двигаться. Поэтому тренировка продолжалась. После того как я в течение часа простоял в одной стойке, постоянно понукаемый к «поправлению ноги», «выпрямлению позвоночника» и «слежению за своим телом», дескать, оно само знает, что ему лучше, просто нужно ему не мешать.
Не знаю, как тела других учеников, но моё хотело только одного — завалиться в постель и тихо умереть. Я с ним был в общем-то полностью согласен.
Потом в течение часа я ещё повторял одно и то же движение, так, впрочем, мало-мальски правильно его и не сделав. И под конец меня заставили отжаться столько раз, сколько я не отжимался за всю жизнь. К растяжке мы сегодня приступать не стали, потому что я всё же был в брюках. Как я подозреваю, это меня спасло от чего-то ужасного.
При выходе из спортзала Чин меня подбодрил, сказав, что я сегодня занимался совсем неплохо для новичка. Следующее занятие мы назначили на понедельник. Выходные мне оставили для расслабления «натруженных» мышц. Если честно, то я очень надеялся на способности к восстановлению, потому что без них раньше чем через месяц-другой я в строй не вернусь.
Чин пожал мне руку и отправился в противоположную сторону. Я же, дождавшись, когда он скроется за поворотом, согнулся в три погибели и пополз к автобусной остановке. Более всего я сейчас напоминал Квазимодо в его самые худшие дни, хотя, мне кажется, меня всё же скрутило сильнее. В общем, как бы то ни было, я сел в автобус и поехал домой.
Тело у меня болело ничуть не меньше, чем когда я упал из окна морга. Может, даже больше. Вот уж не скажешь, что в этом тихом человеке со спокойным взглядом столько склонности к садизму. Но вообще-то мне Чин нравится. Хорошо, что есть такие люди, которые привносят в этот мир хаоса какую-то стабильность.
К дому я подошёл с опаской.
Выглянул из-за угла и вроде бы ничего не заметил. Подошёл к подъезду и, тихо открыв дверь, заглянул внутрь. Пусто и тихо. Это хорошо.
Я тихонько, немного хрустя костями, поднялся на второй этаж и в который раз понял, что ключей у меня нет. Уж не знаю, где они. В доме или где-то в Агентстве. Но без ключей в квартиру не попасть.
Ну не закон подлости, а? В мою квартиру может попасть кто угодно: и милиция, и воры, и вандалы, и убийца, и Лана. Кто угодно, кроме меня — собственно хозяина квартиры.
Тело болело, но всё равно другого выхода я не видел. Нужно лезть через балкон.
На улице я огляделся по сторонам и, никого не увидев, схватился за трубу и начал по ней подниматься, с трудом превозмогая боль в суставах, связках и мышцах.
— Вы куда это собрались, Виктор Михайлович? — послышалось за спиной.
Это было столь неожиданно, что последние силы покинули моё тело и я бухнулся вниз с высоты второго этажа, на который уже почти забрался.
Сильные руки меня заботливо подняли и опёрли на не менее сильное плечо. Удивительно. А с виду капитан Лысько таким уж крепким не кажется.
— Что же вы в таком состоянии ещё и по трубам лазать, — осведомился капитан.
Я всё ещё восстанавливал дыхание после падения и не мог ответить.
— Уф-ф…
— Где же это вас так угораздило? — дав мне прийти в себя, спросил он.
— Да вот не поверите, спортом решил заняться. Пошёл в спортивную секцию, а на обратном пути выяснил, что ключи потерял.
— И каким же вы спортом, с вашего позволения, занялись? — с ещё большим интересом спросил капитан.
— Кун… Ушу, — поправился я.
Лицо Лысько просветлело:
— Не у Чина случаем?
— Да, — немного удивлённо ответил я. Это что же, все всех знают, кроме меня? Но вообще-то я всегда считал, что Москва город маленький… Капитан понимающе улыбнулся.
— Первая тренировка? Тогда всё понятно. Помню свою первую, я потом неделю компрессы прикладывал.
— Вы там занимаетесь?!
Вот уж удивительно. А с виду и не скажешь.
— Не занимаюсь, но пробовал, было дело, — ответил капитан, а потом задумчиво добавил: — Я вас тут ждал, чтобы разобраться наконец со странными событиями вокруг вас. Не внушали вы мне доверия, Виктор Михайлович. Да ещё с самого верха пришло указание ни в коем случае вас не трогать. Я решил вас тут подкараулить и поговорить по душам, тем более, что у подъезда нашёл вот это, — капитан показал мне довольно знакомые ключи.
Если честно, то я не думал, что настолько заинтересовал здешнюю милицию.
— Однако Мастеру Чину я доверяю. Он-то в людях разбирается и просто так учить бы вас не стал. Но всё же хотелось бы услышать некоторые объяснения. Например, откуда форма охранника? Неужели переквалифицировались?
Я немного помолчал.
— Это долгая и немного… странная история.
— И без ста грамм не разберёшься, — неожиданно заговорщицки подмигнул мне Лысько.
На том мы и порешили. Я забежал домой, полазил по завалам в комнате и взял остатки денег за батареей — целые двадцать рублей. Я про них вспомнил, пока лежал онемевший, я вообще много чего тогда вспомнил. В том числе и об этой старой заначке.
Потом мы с Алексеем Геннадиевичем (после первой мы уже перешли на ты) отправились в близлежащее кафе-бар.
Сказать по правде, фактов я мог предоставить не так уж много, в основном размышления и догадки, но после третьей из меня просто полились откровения. Алексей был хорошим слушателем, не перебивал меня и не выказывал недоверия или скептицизма. Только иногда делал некоторые уточнения. Просто внимательно слушал. Ну… почти внимательно.
— Ну вот я и думаю. Что-то тут не то. Ну, заставил я этого мужика бросить пистолет и пойти с повинной к вам в контору…
— А! Так вот, значит, оно как. У нас весь участок ржал. Пришёл мужик, подписал повинную, дал показания. Собственно, его и так разыскивали. Сам зашёл в камеру, а потом давай удивлённо глазами лупать и кричать, чтобы его немедленно выпустили и что у нас нет доказательств. Теперь всё понятно, — Лысько неопределённо хмыкнул.
— А когда ты зашёл, сказал, что соседку ограбили, — вспомнил я, — потом ещё выяснилось, она имеет какое-то отношение ко всей этой катавасии. Хотя я сам ещё не очень представляю какое. Её муж чем-то очень важным занимался…
— Ага! Вот про мужа я тебе кое-что интересное поведать, пожалуй, могу. Меня это дело тоже заинтересовало, и я навёл справки, какие позволяет моё довольно скромное положение. Муж её пять лет работал в Америке, а потом вернулся на родину, чтобы тут какие-то опыты проводить. Его тут, стоило ли сомневаться, приняли с распростёртыми объятиями, мозги-то в кои веки не утекают, а наоборот — возвращаются, да ещё и не с пустыми руками. Уже тут он женился на Клавдии Степановне и продолжил свою работу в домашних условиях.
— А над чем он работал? — с надеждой спросил я.
— Я тебе кто, Джеймс Бонд, что ли? Или хакер какой? Узнал, что доступно для смертных, а остальное тебе и то легче узнать через Агентство это… кстати, странно, что я о нём никогда не слышал. Хотя, опять-таки, мы люди простые…
Ну не такие уж и простые. Ведь как же это он удачно интересуется именно теми вещами, которые действительно заслуживают внимания. Ну откуда ему было знать, что кража у соседки как-то связана со мной? Интуиция? Это так просто не пропьёшь. Да и верит он моим бредням или очень хорошо притворяется! Только зачем ему притворяться? Значит, всё-таки, верит…
— А какую ты ждал реакцию? — насмешливо ответил вопросом на мой вопрос Алексей. — Во-первых, против фактов не попрёшь, а во-вторых, современный человек уже ко всему приспособлен. К гадалкам ходим, белым и чёрным магам, потомственным колдунам и шаманам. Порчи снимаем и наводим, читаем гороскопы, крестимся. Нынче такое время. Время, когда все правила и законы, в том числе и природы, имеют сугубо личностный характер. Кто-то верит в Бога, а кто-то называет себя атеистом и читает построенные сугубо на «научном» принципе гороскопы. Всякое в моей жизни бывало, и сверхъестественное встречалось. Будет время, расскажу, — предупреждая мой вопрос, сказал капитан.
В общем, мы посидели весьма неплохо. Даже несмотря на веселящихся в баре братков (без них уже и шагу ступить нельзя!). Форма капитана милиции и охранника внушала некоторое уважение. В кои-то веки я посидел в баре без всяких проблем. Я даже на время забыл про своё бренное тело, которое наконец-то немного расслабилось. Однако едва я попытался встать, чтобы сходить в туалет, как его скрутила болезненная судорога, хотя и слегка притуплённая алкоголем.
