следов.
Максим пробил информацию по своим каналам, выяснил, что Полина никаких билетов не покупала, банковской картой не пользовалась.
Растворилась в воздухе.
Уже к вечеру, уставшие и злые, Ребровы вернулись домой.
Максим пошел в ванную, долго стоял под струями горячей воды, стремясь смыть с себя паршивое предчувствие, которое ело поедом весь день.
Ничего не вышло.
Растерев кожу полотенцем докрасна, он накинул халат, пошел в спальню.
Улегся на кровать – на Полинину сторону. Подумать только, она лежала здесь меньше суток назад. А теперь где?
Он бездумно повернул голову к прикроватной тумбе с ее стороны. К своему великому удивлению, обнаружил, что за лампой лежит какая-то сим-карта. Он ее туда точно не клал.
Максим схватил ее, вставил в свой мобильный и с удивлением обнаружил, что это тот самый номер, куда он сегодня позвонил, наверное, сотню раз. Не только он. Оповещения все приходили и приходили.
Он горько усмехнулся, спустился, нашел брата на кухне. Тот как раз сооружал себе трехъярусный бутерброд из всего, что нашлось в холодильнике.
– Смотри, что нашел, – Максим показал ему сим-карту. – Полинина новая.
– Чему ты удивляешься? – пожал плечами Виталик. – Она год прожила с ментом. Думаешь, не догадалась, что ты будешь пробивать ее по мобильному? Наверняка научилась и многим другим финтам…
От замечаний брата Максиму легче не стало.
Он вышел из кухни, снова вернулся в спальню. Стал мерить ее шагами в тщетной попытке привести мысли в порядок, понять, как действовать дальше. По всему выходило, что Полина решила скрываться.
Но ему-то что теперь делать? Гоняться за ней, как за преступницей?
Алгоритм поисков ему прекрасно известен. Он мог хоть сейчас объявить ее в розыск. Не сделал этого до сих пор только потому, что не хотел огласки.
Но выслеживать жену таким способом… Мерзко.
Зачем ей понадобилось от него бегать? Почему нельзя было поступить с ним как-то по-человечески?
Наконец он решился на очень неприятный звонок.
Удивительно, но Афанасия Брониславовна взяла трубку сразу.
– Нашел ее? – спросила она то ли с надеждой, то ли со злостью.
Непонятно, как два этих противоречивых чувства уместились всего в двух словах. А сами эти слова показали, что она не знает, где Полина.
– Нет, – буркнул он. – Я так понимаю, она вам не звонила?
– Не звонила, – ответила Брониславовна с горечью. – Ну что, Максим, я тебя поздравляю. Молодец!
В ее последних словах было столько издевки, что его аж всего передернуло.
– Вы это о чем? – спросил он сдавленным голосом.
– Добился своего, загнобил ее окончательно!
– Я ее не гнобил! – постарался он донести до нее очевидное. – Если вы про вчерашнее, то я вообще не знал…
Она резко его перебила:
– Максим, ты не понимаешь, что вы с братом сделали!
Как же кое-кто любит перекладывать ответственность на других. Только вот, по его мнению, в случившемся Брониславовна виновата не меньше.
– Что мы сделали? – взъярился он. – Или вы? Это ведь вы отправили ее непонятно куда, забили ей голову ерундой. Лучше бы она сидела у вас дома!
Афанасия Брониславовна снова его перебила, зашипела коброй:
– Я отправила Полину в надежное место. У нее там было хорошее жилье, поддержка, она держала со мной связь, я могла быть за нее спокойна. А теперь ей пришлось бежать с выпученными глазами неизвестно куда. Теперь она будет скрываться от тебя всеми силами. Может быть, прямо сейчас добирается куда-то на попутках. Ты хоть понимаешь, на что ты ее обрек? Какой опасности она может подвергнуться? Какие люди ей встретятся на пути?
Максим все это понимал, но когда Брониславовна озвучила его самые дикие страхи, они будто набрали новой, небывалой силы.
Он внутренне сжался, слушая бабушку Полины, а та все продолжала и продолжала:
– Она может очень серьезно пострадать. Все потому, что тебе не хватило совести оставить ее в покое!
– При чем тут совесть? – воскликнул он. – Я ничего плохого ей не делал. Просто хотел как-то помириться…
– И при этом установил за ней слежку, – подметила она с сарказмом. – Так же обычно мирятся, да? Ты контролировал каждый ее шаг, всеми силами стремился подмять под себя. Вот теперь посмотри, к чему привело твое «Я ничего плохого не делал». Хоть раз подумай не о себе, а о ней…
Она этими упреками будто тараном врезала ему в грудь.
Самым паршивым в словах бабки было то, что она говорила правду. Будь он нормальным человеком, а не двинутым на всю голову ревнивцем, все сложилось бы по-другому.
Глава 32. Переоценка ценностей
Максим искал жену вот уже полтора месяца.
Январь сменился февралем, а затем пришел март. Дни стали длиннее, а ночи короче, в воздухе запахло весной. Но ничего этого он не замечал, полностью поглощенный одной лишь целью.
Найти Полину.
За это время он успел перепробовать все варианты. Проверил ее друзей, даже тех, с кем она давно не поддерживала связь, кто отправился учиться в другие города бескрайней родины. Наведался к ее матери, которая не имела ни малейшего понятия о том, что дочь вообще уехала от бабушки. Разослал ориентировки на нее, объявил в розыск.
Он проверял больницы, даже морги.
Чем больше проходило времени, тем сильнее беспокоился о ней.
Его буквально трясло, стоило представить, как Полина ловит на улице машину, стремясь уехать из Краснодара по-тихому. Как ее подбирает какой-нибудь садист и увозит в лес. А там… Что только не рисовало его воспаленное воображение.
Рад бы об этом не думать, но статистика такова: если человек не нашелся быстро, то с большой долей вероятности уже не найдется.
Сколько раз он наблюдал совершенно кошмарные случаи на работе!
И вот такое случилось в его семье. Да не с кем-нибудь, а с любимой беременной женой.
Максим готов был биться головой об стену. До чего дошел, уже даже начал молиться, хотя раньше никогда этого не делал.
Все, чего хотел, – чтобы она была жива. Чтобы нашлась живой… Ему больше ничего не нужно, только это.
За долгие недели поисков он успел пожалеть о многом.
Как же глуп он был раньше, как же не ценил все то время, когда Полина была с ним. Бездумно тратил его на ненужные разборки, выедал мозг себе и ей. А ведь мог просто наслаждаться ею, просто любить и не бояться, что больше никогда не увидит ее в живых.
Лучше бы он не проводил в доме никакого обыска.
Лучше бы он ничего не знал о треклятых письмах!
Лучше бы в тот день он поступил так, как диктовал здравый смысл: забрал Полину из больницы, попытался как-то по-другому выстроить с ней отношения. Вместе бы ждали ребенка, вместе его растили…
Ведь она так обрадовалась беременности. Хотела воспитывать малыша именно с Максимом.
Вспоминать об этом было больно.
Думать о том, чего лишился, – еще больнее.
Впрочем, боль теперь стала его постоянным спутником. Он с ней ложился в кровать, с ней вставал, носил ее в себе с утра до ночи каждый день.
А однажды в конце темного, мрачного тоннеля все же забрезжил свет.
Максим уже растерял весь запас надежды, когда ему вдруг пришло на ум – а не создала ли бабушка какую-нибудь отдельную почту или аккаунт в мессенджере, чтобы переписываться с внучкой?
Брониславовна, конечно же, клялась, что Полина не выходила на связь.
Она вообще за последнее время как-то изменилась. Постарела, что ли? Осунулась. Все говорило о том, что тоже страшно переживала.
Но если бы Полина с кем и связалась по доброй воле, так только с ней.
Один умелец из тех, что должны Максиму по гроб жизни, уже исследовал ее домашний компьютер удаленно. Но вот рабочий…
На работе Афанасия Брониславовна тоже пользовалась компьютером.
В один прекрасный день Максиму доложили, что у нее действительно имеется потайная почта.
Там он и нашел ответы на свои вопросы, и стало хоть немного легче.
Живая! Это ли не счастье? Остальное можно пережить.
Полина и ее бабушка-мегера, конечно, еще те конспираторы.
Брониславовна сразу удаляла письма,
