До него дошло осознание того, что, учитывая все события прошедших дней, смерть Ангелотти теперь могла доставить ему куда больше беспокойства, чем истощающиеся финансы церкви и судебные дела о злоупотреблении пожертвованиями. Он мог обойтись и без инспектора Лотти Паркер, которая разнюхала то, что её не касалось.
Нужно поговорить с суперинтендантом Корриганом.
Глава 37
Лотти приехала домой после семи, к тому времени на кухне было уже убрано.
Шон заковылял к ней.
— Ты в порядке, ма? — спросил он. В редком порыве нежности сын заключил мать в объятия.
— Трудности на работе, — ответила Лотти, обнимая сына в ответ.
— Хлоя вела себя как стерва весь день, — сказал Шон.
— Не обращай на неё внимания, — ответила ему Лотти. — Я поговорю с ней.
— Ты будешь снова готовить? Как раньше.
— Что ты имеешь в виду? — К чему вёл её сын такими вопросами?
— Ну, знаешь, правильная еда. Как в те дни, когда папа был жив.
Грудь Лотти будто сдавило.
— Почему ты об этом заговорил?
— Мне нравились твои ужины. Вообще-то я умираю с голода, чёрт.
— Не используй такие слова в этом доме.
— Но ты так говоришь, — сказал Шон, отрываясь от матери.
— Знаю, что говорю, но мне не стоит так разговаривать. И тебе тоже.
— Прости.
— И ты меня.
— Я хочу сказать, прости, что упомянул отца.
— О, Шон, никогда не извиняйся за то, что говоришь о своём отце. — Лотти чувствовала, как в уголках глаз собрались капельки слёз. — Нам стоит чаще говорить о нём. — Она проглотила ком в горле. — Порой для меня это тяжело, и я закрываюсь от прошлого.
— Знаю. Но я думаю о нём каждый день.
— Это хорошо.
— И скучаю по нему.
В глазах сына Лотти увидела слёзы. Она крепко обняла Шона и поцеловала его в лоб. В этот раз он не отстранился.
— Ты так на него похож, — прошептала ему на ушко Лотти.
— Правда?
Лотти посмотрела на сына перед собой и сказала:
— Да просто копия его, чтоб меня.
— И кто теперь ругается?
Они вместе рассмеялись.
— Ну хорошо. Я приготовлю что-нибудь, — сказала Лотти, жалея, что утром так резко отказалась от еды, приготовленной её матерью.
— Да! — воскликнул Шон, давая ей пять ладошкой.
Лотти снова рассмеялась. Он мог обвести её вокруг пальца. Прямо как его отец.
— Где Кэти? — спросила Лотти. — Она могла бы мне помочь, раз уж Хлоя дуется.
— В гостиной. Со своим парнем.
— Парнем?
Шон сбежал вверх по лестнице, не удосужившись ответить, поскорее к своей игровой приставке.
Лотти отправилась в гостиную. Дверь была прочно закрыта, не было слышно ни звука. Она открыла дверь. Темнота. Лотти включила свет.
Раздался крик Кэти:
— Я предупреждала тебя, Шон, пошёл вон!
— Кэти Паркер!
— А, это ты, мам, — сказала Кэти, освобождаясь из объятий парня.
Лотти распознала резкий запах, царивший в комнате.
— Вы что, курите травку?
— Не будь ханжой, мам.
— Не в моём доме.
Лотти не могла в этом поверить. Чем занималась её дочь?
— А кто это? Ты представишь меня? — Лотти скрестила руки на груди с такой силой, что заболели повреждённые рёбра.
— Это Джейсон, — сказала Кэти, натягивая свитер ниже поверх джинсов.
Она села на диване прямо, стягивая волосы в узел на макушке. Мальчишка подпрыгнул на дрожащих ногах. На талии из-под джинсов высовывалась кромка трусов «Кельвин Кляйн». Он протянул ей руку.
— Здравствуйте, миссис Паркер.
Он был ростом с Кэти, с волосами по плечи и в чёрной футболке с надписью «Нирвана», плотно облегающей его мускулистую грудь. В одном ухе красовался деревянный гвоздик, и в общем он производил впечатление неопрятного человека.
— Кэти, мне нужна твоя помощь на кухне. — Лотти вышла из комнаты, не дожидаясь возражений. Как ей с этим справиться? «Осторожно, — предупредила она себя. — Очень осторожно».
Кэти вошла на кухню ленивой походкой.
— Не хочу слушать нотации, — сказала она.
— Ты достаточно взрослая, чтобы понимать, что эта дрянь может с тобой сделать. К тому же это незаконно. Я могла бы арестовать тебя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Кэти хихикнула, её расширенные зрачки были покрыты пеленой.
— Ладно, кто он такой? — спросила Лотти, кидая картофель в раковину и включая воду. Из раковины раздавался запах водки. Лотти начала усердно чистить картошку.
— Джейсон.
— Это я поняла. Джейсон кто?
— Ты его не знаешь.
— Кто его родители? Может, я их знаю.
— Их ты тоже не знаешь, — ответила Кэти, подавляя зевок.
— Где ты взяла наркотики? — спросила Лотти, бросая с плеском картошку в кастрюлю с водой.
— Это всего лишь немного травки.
Лотти повернулась к ней.
— Травка — это наркотик. Она сплющит твой мозг до размеров горошины. Кончишь в психиатрической лечебнице, где будешь биться головой о стены. Говорю тебе здесь и сейчас, дамочка, — лучше избавься от этого. И быстро.
— Она не моя, а Джейсона. Я не могу от неё избавиться.
— Значит, отделайся от него, — сказала Лотти, понимая, что разговаривала нерационально.
— Он мой друг.
Волосы падали на глаза Кэти. Воспоминания об Адаме мучили Лотти весь день.
— Я беспокоюсь о тебе, — сказала Лотти.
— Не нужно, мам. Я в порядке. Многие мои друзья курят понемногу. Я не глупа.
Почувствовав усталость дочери, Лотти решила, что сейчас не время для этого разговора. А будет когда-нибудь подходящее время? Но борьба с источником этой травки определенно входила в список её дел.
— Вот, нарежь это, — сказала Лотти, протягивая ей три перца со стола.
— Что готовишь?
— Понятия не имею, — ответила Лотти.
***
Кэти ушла с Джейсоном. До того, как ужин был готов.
— Мы уже обедали, — сказала на это Кэти.
— Куда вы идёте? — спросила Лотти.
— Погуляем.
Дверь захлопнулась без дальнейших обсуждений. Лотти распылила по всей гостиной освежитель воздуха, чтобы скрыть запах травки, и думала над тем, как быстро она теряла контроль над своими детьми. В одном она была уверена: отныне ей нужно лучше присматриваться к Кэти и её друзьям. От этих мыслей усталость стала ещё тяжелее.
Спать хотелось ужасно, но из-за случившегося прошлой ночью Лотти боялась ложиться. Налив стакан воды, она опустилась в кресло на кухне, поджав колени под себя. Включив айпад, Лотти вошла в свой аккаунт на «Фейсбуке». Последний раз она заходила на свою страницу несколько недель назад.
— Матерь Божья, — пробормотала Лотти, изучаю новостную ленту. Видимо, всякая чепуха наподобие «С Рождеством!» и «Счастливого Нового года!». У неё не было и четырнадцати настоящих друзей, не говоря уже о сотне. Было одно личное сообщение и один запрос в друзья, помеченный красным флажком. Сначала Лотти нажала на флажок.
— Какого… — заморгав от неожиданности, Лотти поставила стакан на пол, вытянула длинные ноги и села прямо. Сьюзен Салливан. Только имя, без фото. Зачем Сьюзен Салливан отправила ей запрос на добавление в друзья? Лотти глянула на дату этой заявки. Пятнадцатое декабря. Была ли это вообще та убитая женщина?
Она не знала Сьюзен Салливан, никогда не слышала о ней до её убийства, но Сьюзен знала её мать. Может, Роуз упоминала Сьюзен о Лотти? Возможно. Но почему эта женщина не пришла к ней в участок?
Лотти нажала на кнопку «Принять друга» и получила доступ к профайлу женщины. Всё ещё активному.
На странице ничего не было, прямо как в их папке с делом об её убийстве. Она зарегистрировалась на «Фейсбуке» первого декабря. Лотти нажала на кнопку «Друзья», чтобы узнать, с кем дружила Сьюзен.
Никого.
Никаких обновлений статуса, никаких «лайков» или публикаций. Что же заставило её зарегистрироваться тут? Взяв стакан, Лотти медленно сделала глоток воды, мечтая о рюмке водки. Может, понюхать раковину?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Лотти проверила свои сообщения. Сьюзен Салливан, снова. Она прочла краткое послание от покойной.
