Я вздохнул и зловредно проронил:
— Пульки в тире. А здесь патроны.
Киса недовольно дёрнула ухом, точь-в-точь как Гнедыш, которого муха укусила, и произнесла, но не по поводу «пулек»:
— Вань-Вань, принеси, пожалуйста, печку, еду и всё для оружия, а я пока начну.
Эльфийка развернулась и пошла к фургону.
Я пожал плечами и двинулся к своему мерину. Печка ни к чему, когда под ногами куча бесхозных берёзовых дров, зато чайник пригодится. Главное — снять с него свисток, а то все твари и разбойники, что поблизости есть, сбегутся. Стрельба, и то не так палевно будет. Мало ли кто стреляет. Охотников в округе много. По идее.
Взяв нужное, я вернулся. Киса тоже подошла, взяв с собой деревянные счёты, блокнот и карандаш. Причём, обычные земные, а не всякие там, с золотыми ноцами.
Хворост подобрал сам, как сам же и бересты надрал. Глянув на хмурую, но внимательно наблюдающую Рину, нарезал сыра, разложил сухари, открыл банки с тушёнкой. Береста быстро занялась от зажигалки, языки огня перекинулись с белых лоскутов коры на тонкие сухие веточки. Это хорошо, что дождя не было.
Когда закончил с обедом, и осталось только кипятка дождаться, разложил на втором полотенце набор для отливки пуль и закатки патронов, банку с порохом, мерник, капсюли и гильзы, выколотку и пинцет, пустые гильзы, ветошь, маслёнку.
— Это что? — тихо спросила Рина, разглядывающая набор.
— Если я подойду к грядке и спрошу что нужно, чтоб вырастить редиску, то ты тоже разложишь лопатки, тяпки, лейки, удобрения и семена. Так и здесь, — ответил я, проведя ладонью над имуществом.
— Поняла, — пробурчала девушка, но по её грустным глазам читалось, что она ни хрена не поняла.
Торопить события я не стал, так как объяснять что-то для двух барышень по очереди, да ещё и на голодный желудок, так себе перспектива. А Киса положила счёты на землю и осторожно склонилась над зазором в стволах. Девушка вытянула руки и сложила на них пальцы щепотью, словно сжимала что-то очень тонкое и хрупкое.
Я улыбнулся, а когда вдруг в руках девушки возникла тончайшая светящаяся спица, вскочил и подошёл, встав за спиной у эльфийки.
— Вань-Вань, не дыши в ухо, — пробурчала Киса, заставив меня снова нервно хохотнуть. Но всё же отошёл и встал немного в стороне, вытягивая шею, чтоб было всё видно.
Девушка водила этой спицей, которая теперь была похожа на лучик солнечного света, просочившийся сквозь проделанную иголкой в листе дырочку. И лучик отломили о бумаги и направили на один из патронов.
— Во-о-от, — прошептала она, а потом выругалась.
Муравьи тоже увидели эту солнечную спицу и пытались укусить, но челюсти проходили насквозь.
Я почувствовал, как рядом со мной встала Рина, тоже разглядывая действия сестры.
Наконец, Киса совладала с лучиком и создала ещё один. Его она тоже направила на патрон так, чтобы лучики пересеклись на нём.
После создала и третий луч. Все три луча теперь расходились от вершины патрона в разные стороны, как полуметровые куски проволоки, воткнутые в глину.
— Фух, — произнесла она и вытерла пот со лба. По ней было видно, что действо не из самых лёгких, словно не солнечным светом ворочила, а железным ломом. — Я указала предмет, теперь буду доставать.
Киса провела руками в воздухе, вытаскивая из пустоты ещё один лучик, но на этот раз не желтовато-белый, а красный с одного конца и синий с другого. Девушка, запыхтев, как после быстрого бега или яркого секса…
Я плотно зажмурился и потёр переносицу. Опять о сексе. Надо будет в большом городе сходить куда-нибудь в кабак, задружить на ночь с какой-нибудь девчонкой. От эльфиек точно ничего не дождусь.
А эльфийка, запыхтев, вставила цветную струну синим концом вверх в то же место, куда и три другие.
За спиной уже трещал костёр, и я, чтоб не пропустить зрелище, со всех ног метнулся и повесил чайник на крючок, свисающий с подкопчённой треноги. Потом поторопился обратно.
Девушки глянули на меня. Киса снова издала «фух», села на траву и достала блокнот, оказавшийся обычным, в клеточку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вань-Вань, сколько весит пулька?
— Патрон?
— Да, патрон.
— Примерно десять грамм.
Киса принялась считать столбиком. Причём, не своим счётом по шестьдесят, а людским — десятками.
— Рина, — позвал я старшенькую, — а у вас есть числа, типа, без десяти шестьдесят? Ну, как у нас про время говорят. Ну там, без десяти двенадцать.
Девушка дёрнулась, словно током ударило.
— Символами обратного счёта на могилах пишут. Не дожил до старости столько-то. Написать так про живого — либо оскорбление, либо угроза, что ты с ним расправишься.
Я вздохнул и отвёл взгляд.
Тем временем Киса поставила точку в расчётах и подошла к волшебным стрункам. Девушка протянула руку ладонью вверх и провела вдоль цветного лучика.
Патрон дёрнулся. Подскочил на несколько сантиметров и закатился под соседний листок. Зато снова забеспокоились муравьи.
Эльфийка насупилась, выругалась на своём и пояснила по-русски:
— Ошиблась в запятых. Придётся всё сначала.
Я криво улыбнулся и качнул головой, мол, чудеса.
— А я думал, что это раз, и всё.
Киса промолчала, зато забурчала Рина:
— Для «раз, и всё» надо долго тренироваться, а ей лень. Ей хочется всё и сразу, и чтоб без усилий. Как лист на ветру поймать.
— Ой-ой-ой, сама сидишь над грядками и тренируешься, а толку нет, — съязвила Киса. — Грибная королева. Сама скоро плесенью пойдёшь.
Между девушками опять опасно загудело высокое напряжение. Что хоть как-то его заземлить, я сделал радостную рожу и махнул в сторону костра.
— Барышни, чайник закипел, тушёнка согрелась.
Сёстры отвернулись друг от друга. Киса немного помолчала и ответила:
— Я ещё раз попробую достать.
Рина слегка скривилась, а потом неспешно подошла к костру и принюхалась к горячей тушёнке.
— С хлебом, — произнёс я, сев рядом. Мне было интересно, что делает младшая, но и старшую из вида тоже не хотел упускать.
— Она из чего?
— Говядина.
Рина отломила сухарик, макнула в жижку и отправила в рот. Захрустело. Девушка скривилась.
— Надо подольше подержать, чтоб размок, — пояснил я и взял другую банку. Пришлось наглядно показывать, как маленькому ребёнку, что делать с походной едой.
— Невкусная, — пробурчала Рина.
Я вздохнул.
— Не хочешь, не ешь. Мне больше достанется, — сорвались с губ злые слова.
Вот честно, не собираюсь никого уговаривать. Не нравится моя еда, пусть идёт на все четыре стороны фонящим лесом и сама добывает себе орехи и ягоды. Может, быстрее откажется от приключений. Пусть только неустойку выплатит за месяц, раз в главные вызвалась.
Желудок у Рины снова заурчал, борясь с зазнайством и эльфийской гордостью. Потому девушка взяла другую банку — со сгущёнкой. И осторожно подцепила ложечкой густую массу. Попробовав, застыла на секундочку-другую и, состроив снисходительную физиономию, зачерпнула ещё, но видно же, что слюнки побежали.
— Неплохо, — выдала она резюме.
— Много нельзя. Задница слипнется, — снова пробурчал я, ковырнул веткой костёр, сунул в банку с тушёнкой вилку, встал и направился к Кисе. Там всяко интереснее.
А мясо было обычное. Перец, соль, лавровый лист. Что ей не так?
Дойдя до младшей, встал и начал разглядывать. Девушка опять считала в столбик быстрым кривым почерком, делая рядом с обычными цифрами пометки на эльфийском письме. Из оброненного патрона уже торчал комплект сотканных из света струнок.
Киса подняла на меня глаза и страдальчески вздохнула.
— Не люблю считать.
— Таблицу умножения тоже не любишь? — ухмыльнулся я.
Девушка поморщилась, как школьница на уроке математики.
— Что не так?
— Семью семь будет сорок девять, а не сорок семь.
Эльфийка тихо выругалась на своём, надулась и принялась пересчитывать свою задачку. Вскоре со вздохом встала и подошла к стрункам и повторила жест ладонью.
