Annotation
И восстали машины из ядерного пекла… но это было давно, огонь погас, машины заржавели, а на остывшем пепле возникли новые города и народы, среди которых и лежит путь нашего героя — странствующего мастера гильдии электриков, живущего через пять веков после апокалипсиса. И предстоит ему вляпаться в историю с эльфийками, записками мертвеца и загадками прошлого, а впридачу ко всему будут разбойники, мутанты и древний киборг.
Игорь Осипов
Глава 1. Начало приключений
Глава 2. Знакомства и первые неприятности
Глава 3. Тень мертвеца
Глава 4. Гномья ненависть
Глава 5. Гномьи щедроты
Глава 6. Руины, монстр и первая неудача
Глава 7. Раз дура, два дура
Глава 8. Эльфийские планы, слезы и обещания
Глава 9. Итоги сборов
Глава 10. Стеклотара
Глава 11. Разборки, кулинария и ружья
Глава 12. Бронеед
Глава 13. Жажда, голод и комплексы
Глава 14. Слишком много адреналина
Глава 15. Неравный бой и весовые категории
Глава 16. Немного эльфийской магии
Глава 17. Боль из машины
Глава 18. Расставание и озёрная неудача
Глава 19. Голая эльфийская магия
Глава 20. Дурные сны
Глава 21. Тоска и склоки
Глава 22. Омут кровавых воспоминаний
Глава 23. Гуси-лебеди
Глава 24. Снова наживка
Глава 25. Новый поворот
Глава 26. Перекрестки жизненных путей
Глава 27. Чёрное и белое
Глава 28, возвышенная
Глава 29. Волна яркой смерти
Эпилог. Конец пути
Игорь Осипов
Мастер для эльфийки, или приключения странствующего электрика
Глава 1. Начало приключений
«Я не знаю, чем будут воевать в третьей мировой войне, но в четвертой мировой люди будут воевать дубинками». А.Эйнштейн
«Любая достаточно развитая технология неотличима от магии». А.Кларк
![]()
Попадаются порой встречные-поперечные наёмники и лекари в поисках работы, снуют туда-сюда менестрели, тащат свои разнообразные товары купцы, иногда получается встретить путешествующих магов или искателей приключений. Всякое бывает. Я тоже из этого народа, но моя профессия почти такая же редкая, как и странствующие охотники на чудовищ, хотя у нас даже своя гильдия есть. Честно-честно.
— Гнедыш, давай пошустрее, — произнёс я, легонько хлопнув пятками по бокам мерина-шестилетки. Мой ленивый скакун тихо звякнул сбруей, меланхолично изогнул шею и посмотрел на меня левым глазом. Казалось, что вот-вот начнёт ворчать, мол, едем и едем, но всё равно не приедем. Зачем тогда спешить?
Мерин вздохнул, совсем как человек, тряхнул чёрной гривой и пошёл по дороге, заросшей короткой, стелющейся по самой земле травой с перистыми листьями. Трава звалась гусиной лапкой.
— Ну, смотри, куда едешь, — тихо ответил я на молчаливый бунт скакуна, который попёрся мимо репья, — опять колтуны из хвоста вытаскивать.
Мерин, конечно, не ответил, но перешёл на другую сторону дороги, словно понял моё возмущение.
— Вот надо же было свинью купить, а не скакуна, — пробурчал я, глядя, как Гнедыш будто нарочно наступил копытом в единственную на дороге лужицу. Та была достаточно глубокой и потому до сих пор не высохла, хотя дождь был ещё позавчера.
Дорога змеилась между многочисленными колками берёз и пересекала пшеничные, гречишные и льняные поля. А вчера огибала озеро-чашу. Такие озёра были редким напоминанием людям о войнах прошлого. Могучими тогда люди были: дома до небес, города от горизонта до горизонта, летучие корабли. А вот ни гномов, ни эльфов, ни орков и ни каких-либо других нелюдей не было.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Гнедыш, если поторопишься, то я буду ночевать под крышей. И ты тоже, между прочим.
Мерин не ответил и ходу не прибавил. Конечно, мы успевали до заката, иначе бы я подстегнул своё неспешное транспортное средство иным способом, нежели словом. А бурчал, потому что пребывал в одиночестве целых три дня. Тут не то что с лошадью, с булыжником беседовать начнёшь.
Проклятые озера-чаши, появились на месте падения небесных копий. Говорят, раньше нельзя было пить из них воду и есть рыбу, отравиться можно было. Говорят, они прокляты.
Но времени прошло уже больше полтысячи лет, и проклятье давно потеряло силу. Как говорил один мой неграмотный знакомый: «Ума не приложу, как можно проклясть озеро и его берега копьём, чей наконечник начинён обычным супом со шкварками. Они ведь так и назывались суп-шкварковые бомбы».
Я знал, что такое кварки, но не придавал этому значения. Раз их нельзя пощупать, то и пользы от них ноль целых, хрен десятых. Но факт есть факт, сила этих копий была такова, что едва не уничтожила человечество, а в придачу успешно разорвала кромку небес и впустила в наш мир магию, разумеется, со всеми вытекающими оттуда последствиями. Жаль, книг с тех времён ни у кого не сохранилось. Один сгорели, другие сгнили, а третьи забрали с собой ангелы, охотящиеся за древностями, ибо древности запрещены.
— Пр-р-ру, Гнедыш, — произнёс я, натянув поводья. — Дай отолью.
Мерин послушно встал и сразу принялся щипать траву у дороги. Я же спрыгнул с седла, несколько раз присел, разминая ноги, а потом выбрал куст репейника повыше и сделал своё мокрое дело. Через пару часиков буду в Вертышках, там закажу себе баранину на углях и обязательно светлого пива.
Мечтая о вкусном, я завязал ремешок на штанах и подошёл к мерину, где стал поправлять седельные сумки. Помимо сменного белья, спального мешка и провианта, я вёз с собой хитрый гильдейский инструмент и положенные мне товары: лампы, маленькие генераторы, медные жилы в просмолённой каучуком обмотке, олово с канифолью, паяльники, склянки с кислотой и прочие мелочи.
Проверив сохранность инвентаря, я поправил чехол с охотничьей двустволкой, за которую отдал целых пять золотых, и проверил ножны с большим охотничьим ножом, которым можно и провода зачищать, если рабочий резак сломается. Ружьём, впрочем, мог и незадачливого грабителя подстрелить с нескольких десятков шагов. Эту публику лучше близко не подпускать. А то гильдейский жетон — это одно, а беспредельщики — другое. Им закон не писан.
Тёмно-коричневый с чёрными гривой и хвостом мерин потянулся, шевельнул ушами и вильнул длинным, полным репья хвостом, отгоняя назойливого слепня.
Я легонько похлопал Гнедыша по шее, сунул ногу в стремя, ловко вскочил в седло, и бодро произнёс свой девиз:
— Злато-серебро ждёт вас, господин странствующий электрик. И пусть оно обязательно дождётся.
Но это слишком громко сказано, на торговле лампочками и ремонте простеньких моторчиков и аккумуляторов не сильно-то и заработаешь. Впрочем, на жизнь хватало.
Эх, что ж я магом-то не родился? Сейчас бы жил в башне, плевал бы на всех с километровой высоты, ел бы что хотел, спал бы на шелках, все девки визжали бы от восторга при встрече, закидывая труселями и лифчиками.
С такими мыслями я направил своего меланхоличного скакуна к показавшейся на горизонте деревне. Та живописно лежала на пологом зелёном склоне, а домики казались стадом больших животных, пришедших на водопой к неширокой, поросшей камышом речушке. Даже отсюда можно различить бегущего по дороге вдоль этой реки ребёнка и баб, полоскавших бельё на мостках. На самом верху стояли похожие на мельницы ветряки числом четыре. Сделанные из жердей и обычной холстины крылья-лопасти лениво-лениво крутились на слабом ветру. Они это делали ещё ленивее Гнедыша, которого я уже уставал заставлять идти. Прям, хоть сам иди впереди и волочи скотину за поводья. Вот упрямая ослиная душонка.
В кармане тихонько чирикнул, как воробушек, защитный амулет, и я потянул поводья на себя, останавливая скакуна, а затем медленно огляделся. Этот звук значил, что рядом либо дозорный ангел, либо попытавшийся напасть дикий дух, либо маг проверяющий печать на защите. Волноваться за печать нечего, мелкую нечисть талисман сдержит, хотя духи непредсказуемы. Но и маги могут быть нечисты на руку, а вот ангелы… с ними все сложно, иногда они могут пройти по гуще битвы, никого не тронув, а порой падают с неба и убивают ничем неприметного человека. Их боялись. Им поклонялись. А сами они поддерживали равновесие этого мира, молча верша своё дело.
