По мысли Бель-Иля и Шуазеля, война в этом случае была бы блестяще выиграна [94] .
План этот был излишне оптимистичен – он совершенно не рассматривал следующие вопросы:
1) Как собрать в Бресте 35–40 линейных кораблей? Ведь для этого пришлось бы вести линкоры из Тулона, а это отдельная сложная операция. К тому же главная база Флота Океана была блокирована эскадрой британского адмирала Эдварда Хока (25 кораблей).
2) Как собрать необходимые транспорта в Бресте с учетом блокады?
3) Что делать охранению в случае атаки британских сил? Ведь французы будут отягощены войсковыми транспортами, которые будут сковывать военные корабли в действиях.
4) Даже если удастся миновать блокирующие эскадры и высадить войска в Ферт-оф-Клайде, невозможно быть уверенным, что у Остенде французские корабли не перехватит уже отмобилизовавшийся Флот Канала, поскольку англичане Ла-Маншем гораздо быстрее могут перебросить силы к Кенту и Эссексу, чем французы дойдут вокруг Британских островов.
В общем, этот план порождал больше вопросов, чем ответов.
В ночь с 5 на 6 февраля 1759 года Шуазель и Бель-Иль встретились с Красавчиком принцем Чарли. Они предложили ему принять участие в высадке в Шотландии. Молодой Претендент категорически отказался – он потребовал высадки в Англии, а также 20 тысяч фунтов стерлингов, 25 тысяч французских солдат и 25 линейных кораблей. С этими силами, сказал он, я завоюю Англию. Шуазель сообщил принцу, что французы готовы высадить и больше войск, но в Ирландии. Чарльз взорвался и сказал – он не желает быть королем Ирландии, ему нужны все три короны Британии. Также Претендент потребовал подписать соглашение между ним и Людовиком XV, причем под этим договором должна была подписаться и Испания (которая на этот момент была нейтральной и не участвовала в войне). В общем, после этой встречи стало понятно, что рассчитывать на Красавчика принца Чарли нельзя [95] .
Решив привлечь к высадке силы других стран, Шуазель провел зондаж в Швеции, Дании, России, Голландии и Испании. Французский посол маркиз д'Авринкур обратился к шведскому правительству с просьбой поддержать высадку в Англии, отправив на помощь десанту 12 тысяч солдат в качестве войск вторжения. Естественно, шведы отказались. На встрече с Шуазелем шведский посол Шеффер сообщил, что Швеция не примет участия в сомнительных предприятиях, к каким он относил и попытку высадки в Англии.
Французы обратились к русским. Шуазель предложил канцлеру Воронцову атаковать и захватить у Пруссии порт Штеттин, где посадить на шведские корабли 10–12 тысяч солдат и перевезти их в Остенде для участия во вторжении. Кабинет Елизаветы воспринял эти предложения с недоумением – Россия и Британия находятся в мире! И здесь планы Шуазеля не встретили поддержки.
Тогда французский министр обратился к Дании. Датчане сдержано восприняли французское предложение, войска они выделить отказались, но обещали создать оборонительную лигу Балтийского моря, которая будет противодействовать британским каперам. Правда, каким образом это может помочь французам в высадке, совершенно неясно.
Последней надеждой Шуазеля была Испания, тем более, что первым министром там был якобит ирландского происхождения Риккардо Уолл. Агенты французов предлагали испанцам в качестве вознаграждения остров Менорку; пугали, что, захватив Канаду, англичане всерьез возьмутся за Мексику, но так и не смогли убедить Испанию вмешаться в конфликт.
В общем, все усилия Шуазеля сколотить некий альянс против Великобритании оказались пшиком. Более того, англичане по нескольким каналам узнали о планах французов, шведы с потрохами сдали премьер-министру Англии Уильяму Питту все проекты высадки. В результате британцы вполне могли принять ответные меры, что они с удовольствием и сделали.
Уже 19 февраля в Адмиралтействе под началом адмирала Джорджа Энсона прошло совещание, посвященное возможному вторжению на острова. На встрече присутствовали премьер-министр Уильям Питт и Томас Пэллем-Холлс, первый герцог Ньюкасл, лидер вигов. В первую очередь решили направить эскадру к Гибралтару с задачей помешать французам перевести корабли со Средиземного моря в Брест. 14 апреля из Портсмута адмирал Эдвард Боскауэн (14 линкоров и 2 фрегата) отплыл в Левант. 16 мая он соединился с отрядом вице-адмирала Бродерика и начал блокаду Тулона.
В Ла-Манше начали блокаду Дюнкерка (коммодор Уильям Бойз) и расположили в Даунсе крейсерские силы для перехвата возможного выхода корсаров Тюро и слежения за Гавром (кэптен Перси Брэтт). Третий отряд (6 линкоров, кэптен Родней, с 19 мая – контр-адмирал) базировался на Спитхед около острова Уайт, и должен был использоваться в качестве резерва, который могли перебросить как к Бресту, так и к Па-де-Кале [96] . Все эти отряды имели в составе в основном 50-пушечники, немного 60-пушечников, а также фрегаты. В Плимуте был сосредоточен отряд вице-адмирала Харди (на 29 апреля – 7 линкоров и 2 фрегата).
9 мая на совещании правительства Питт сообщил о подготовке вторжения Людовиком XV. В частности, отмечалось, что по данным шпионов французский корпус во Фландрии под командованием Субиза переориентирован на Остенде для участия в высадке в Англии, а также – что 30 тысяч солдат находятся на расстоянии одного суточного перехода от Бреста и готовы погрузиться на корабли и суда для десанта в Ирландии. Премьер-министр Ньюкасл был напуган размахом приготовлений французов, однако Питт в ответ заявил: «Это несерьезно». Ограничились лишь тем, что перебросили войска на остров Уайт и подготовили целый транспортный флот для перевозки войск в любое угрожаемое место.
24 мая Питт выступил в парламенте и представил бюджет на 1759 год. По данным правительства, нужна была экстраординарная сумма – 13 миллионов фунтов стерлингов! Парламентарии, напуганные тем, что враг уже у ворот и вот-вот начнется высадка, почти единогласно проголосовали за такие траты. На флот было выделено 3 120 000 фунтов стерлингов, и еще 1 000 000 – на погашение его долгов. По состоянию на 30 мая в Англии были развернуты 24 батальона и 12 эскадронов (18 000 штыков и 1800 сабель), в Ирландии – 11 батальонов и 21 эскадрон (8000 штыков и 3000 сабель), в Шотландии – 6 батальонов и 4 эскадрона (4500 штыков и 700 сабель). Кроме того, повсеместно были сформированы полки милиции и ополчения [97] .
12 мая в Торбэй прибыл адмирал Хок, который поднял флаг на 90-пушечном «Рамиллиес». Его задачей была блокада Бреста. 16-го к нему прибыл Харди с 6 линкорами, и силы Хока теперь составляли 12 кораблей и 1 фрегат. 21 мая – уже с 23 линкорами – Хок вышел в море и подошел к Уэссану. На разведку к Бресту был отправлен новенький [98] 32-пушечный фрегат «Минерва», к Лориану и островам Кардиналов (недалеко от Нанта) были высланы куттеры. Крейсирование Флота Канала у Уэссана продолжалось до 6 июня, далее корабли проследовали в Торбэй пополнить запасы провизии и экипажи. 1 корабль и 2 фрегата были отосланы к Нанту. 9-го Хок поднял сигнал выйти в море, но погода испортилась, 11 июня разразился сильный шторм, флагман Харди 74-пушечный «Хироу» получил повреждения и на буксире 60-пушечного «Монтегю» (кэптен Харви) был отправлен в ремонт. Шторм продолжался, и на следующий день весь флот Хока вернулся на свою стоянку в Торбэй, в море был оставлен только коммодор Дафф с 50-пушечным «Рочестер» и 2 фрегатами. 6 июня его фрегаты приблизились к заливу Камарэ и насчитали там 18 линкоров, 2 фрегата и 20 малых судов.
17-го Хок снова вышел в море. Через четыре дня он был у Бреста. Соединившийся с ним Дафф информировал, что согласно показаниям пленных у французов готовятся к выходу в море три 80-пушечника, пять 74-пушечников, четыре 70-пушечника, семь 64-пушечников. Что касается флагмана – 80-пушечного «Солей Руаяль» – он заканчивает чистку днища и не сегодня-завтра будет готов присоединиться к остальному флоту. Однако, по мнению Даффа, сложившемуся после опросов пленных, французы испытывали ужасные проблемы с комплектованием экипажей и вряд ли будут готовы выйти в море в ближайшее время.
Надо сказать, что Дафф не ошибался. Отвлечемся немного от блокады Бреста Хоком и объясним читателю, в чем тут дело. Итак, знакомьтесь – Николя Берьер, граф Ферьер, сын генерального прокурора и девицы д'Арнуле де Лошфонтэн. В начале карьеры – адвокат. Потом – следователь при Парижском парламенте (cinqui è me chambre des enquêtes du Parlement de Paris). С 1747 по 1751 год – начальник Парижской полиции. По воспоминаниям современников – груб, высокомерен, заносчив, чванлив (настоящий работник органов!). Наиболее важным нововведением Берьера на посту начальника Парижской полиции было создание так называемого бюро безопасности, призванного стать центром тотальной слежки за всеми «подозрительными» . Чиновники бюро разворачивали широкую сеть шпионажа, осуществляемого полицейскими агентами (« мушардами »); всячески поощрялось добровольное доносительство подданных друг на друга.
