Тот вновь заманипулировал кнопками пульта: рука со снимком расширилась до размеров экрана.
- Изображение не просматривается, - проговорил он, - неудачная позиция по отношению к камере.
- Вижу. - Сажин забарабанил пальцами по подлокотнику кресла. - Размножь его физиономию и раздай охране - не удивлюсь, если он появится и здесь.
- Иван Григорьевич! - Глеб сделал обиженное лицо. - Ни один человек не может приблизиться к дому незамеченным, будь он трижды невидимкой. Наши компьютерные системы наблюдения фиксируют даже порывы ветра.
- Я что, по-твоему, должен сидеть здесь невылазно? - Сажин резко встал. - Еще чего!
- Но они даже и не подозревают о вашем существовании, - счел нужным внести ясность Глеб.
- Где гарантии? Ведь на Косарева они как-то вышли? - Сажин несколько раз прошелся по кабинету. - А что удалось выяснить по брошенной машине?
- Машина зарегистрирована... - Глеб достал блокнот, - на имя Скитовича Дмитрия Ивановича. Кстати, состоит она на учете в городе... - он сделал небольшую паузу, - откуда к нам поступила Библия Гутенберга.
Сажин удивленно вскинул брови.
- Да, Иван Григорьевич, похоже, за книгой потянулся "хвост".
- Час от часу не легче, - Сажин расстегнул воротник сорочки. - Но, насколько мне известно, этот Новиков был осторожным человеком и умел хранить свои секреты. Как получилось, что в дело оказались втянуты еще какие-то силы?
- Может, какая-то информация просочилась через его телохранителя? предположил Глеб. - Может, это "быки" Тихого?
Сажин отрицательно помотал головой:
- Я хорошо знаю повадки антикваров и уверен - ни одна душа в городе, кроме самого Новикова, не знала об истинной стоимости книги. Но у нее должен быть прежний хозяин... и, если мне не изменяет чутье, этот, - Сажин кивнул на экран, - вместе с дружком как-то должны быть с ним связаны.
- Но мы полностью записали разговор Новикова и Косарева. Новиков однозначно утверждал, что книга его.
- Хорошо, оставим пока этот вопрос открытым. - Сажин несколько раз прошелся от кресла к окну и обратно. - Нужно собрать всю информацию об ее изъятии.
До мельчайших подробностей. Может, "орлы" Ладиса сработали нечисто?
- Кизиль сделал запись их доклада Ладису, но мы пока с ней не работали, - Глеб потупился, - мое упущение - посчитал, что это может подождать.
- Кстати, о Кизиле, - Сажин не стал заострять внимания на признании помощника, - нужно сделать так, чтобы он временно исчез из "Реквиема", отпуск, тетя заболела или что-нибудь в этом роде. Откуда у Косарева часы, эти двое уже знают - Кизиль следующее звено в интересующей их цепочке. При этом Ладису не надо знать, что мой человек в фирме занимался прослушиванием его разговоров.
- Не волнуйтесь, Иван Григорьевич, все будет сделано наилучшим образом.
- Глеб, - Сажин вплотную подошел к помощнику, - эта парочка меня беспокоит.
Телохранитель посмотрел на Хозяина, как врач на пациента: проникающе и бесстрастно.
- Почему? - напрямую спросил он.
- Видишь ли... - замялся Сажин, - один из них - классный стрелок... Я пока не знаю, чего они хотят; я не знаю, кто за ними стоит; и вообще я о них ничего не знаю. Ты неплохой психолог и должен понимать, как может пугать человека неизвестность. А я - не Бог...
- Иван Григорьевич! - Глеб развел руками. - Вам нечего опасаться. Не такие пытались дотянуться...
- Знаю, - Сажин махнул рукой. - Но эти почему-то по-настоящему встревожили меня. Раньше я мог бы списать этот страх на усталость, но сейчас я работоспособен как никогда. Откуда тогда во мне эта неуверенность? Может, старею?
- Да что вы? Сорок два - самый расцвет! - поспешил заверить Глеб.
- Не успокаивай. - Сажин сел у камина и отрешенно уставился на огонь. Проанализируй тот разговор... у Ладиса, да и всю ситуацию в целом.
- Через час обо всем будет доложено. - Глеб четко, по-военному, вышел из кабинета.
Друзья, вконец измотанные, ввалились в двухместный номер недорогой подмосковной гостиницы. Скитович прямо от двери бросил сумку на кровать и повернул ключ в замочной скважине.
- На сегодня представление окончено, труппа, усеяв поле трупами, удалилась на покой... - сымпровизировал он и устало посмотрел на Гаркавого. - Как глубина мысли?
- Для вялотекущей шизофрении - вполне.
- Какая несправедливость по отношению к борцу со злом, - криво усмехнулся Скитович. - Хотя, если честно, сегодня мне порою казалось, что я злодей, - он плюхнулся на кровать. - Особенно у Косарева.
- Мне тоже, - Гаркавый выглянул в окно. - А как было иначе?
- Никак, - Скитович закинул ноги на спинку. - Логика порождает поступки, поступки порождают хаос.
- Круто, - Гаркавый достал пистолет и неумело вынул обойму. - Мне всегда казалось, что Спиноза и заноза одно и тоже. Если дела пойдут так и дальше - придется пополнять боезапас, - не скрепляя фразы логикой, подытожил он.
- Не думаю. - Скитович протянул руку к телефону, стоящему на тумбочке. - Как связь с миром? - Он поднял трубку. - Гляди-ка ты - фунциклирует.
- Функционирует, - поправил Гаркавый.
- Знаю, но так удобнее.
- Слушай! - Гаркавый встрепенулся. - Отсюда же можно переговорить с нашей больницей! Может, Лена уже пришла в себя? - Он взял трубку. - Я постоянно думаю об этом...
- Звони, Ромео, - Скитович встал. - А я в ванную - денек, однако, выдался жарким.
Гаркавый минут десять крутил диск телефона, пока на том конце провода не ответили.
- Алло, реанимация? - Он весь превратился в слух. - Я насчет Кокориной...
Что? Не понял? Потребовалась срочная операция? Отправили в Москву? лицо его потемнело. - А точнее? Российский нейрохирургический центр? Понял... - он в смятении положил трубку.
- Как там дела? - Скитович мокрый, вхщних плавках, бодро вынырнул из ванной.
- Плохо. - Гаркавый выглядел растерянным. - Ей стало хуже.
Скитович удивленно присвистнул:
- Но ведь все было нормально?
- Какое-то там постравматическое осложнение. Ее отправили сюда, в Москву, на операцию.
- Дела... - Скитович потеребил затылок. - И что теперь?
- Я еду к ней. - Гаркавый решительно встал.
- Куда?! - Скитович широко расставил руки. - Не пори горячку - нам лучше лишний раз не светиться!
- А вдруг она сейчас умирает? - Гаркавый сделал несколько шагов в сторону двери.
- Зачем гадать? Вот телефон - позвони. - Друг мягким движением руки остановил его.
- Может, ты и прав...
- И это гораздо быстрей, - видя, что Гаркавый колеблется, добавил он.
- Убедил. - Гаркавый вновь прильнул к телефонной трубке. - Алло, справочная? Мне телефон Российского нейрохирургического центра, операционный блок, пожалуйста. Спасибо. - Он нажал рычаг. - Сейчас... Алло, нейрохирургический центр? Я мог бы у вас узнать? К вам сегодня девушка поступила, Кокорина Елена Валерьевна... Идет операция? - Гаркавый потер висок. - Перезвонить через час? Хорошо. - Он положил трубку и рухнул на кровать. - Ну доберусь я до вас, козлы! - Он судорожно сжал кулаки.
- Успокойся. - Скитович, как был - мокрый и в плавках, - присел на край кровати. - Все будет хорошо.
Гаркавый молчал.
- Час - не большой срок. Мы ей сейчас все равно ничем не поможем, а доводить дело до конца за нас никто не станет.
Гаркавый грязно выругался и, видимо, что-то решив для себя, резко встал.
- Верно. Обратной дороги нет: пока во всей этой конторе существует некий мозговой центр, будет литься кровь. Мы должны добраться до него любой ценой.
- Вот это другой разговор! - Скитович зашлепал за полотенцем. - А то раскис. Врачи сделают свое дело - сделай ты свое.
- И сделаю! - Гаркавый придвинул сумку. - В какой коробке патроны к пистолету?
- В банке из-под кофё~. - Скитович натянул брюки.
Гаркавый зарядил обойму и вставил в пистолет.
- А ты классно стреляешь, - похвалил он друга.
Скитович улыбнулся:
- У меня был хороший учитель: майор Кубряков. Он всем курсантам рассказывал одну и ту же восточную притчу. Думаю, кто до конца в нее вник, уже не мог стать плохим стрелком. .
- Что за притча? - вопросительно посмотрел Гаркавый. - Я тоже кое-чему научился в жизни из притч.
- Да простенькая такая, может, ты ее слышал. - Скитович достал из сумки автомат и ветошь. - О мастере стрельбы из лука и его ученике.
- Что-то не припомню такой.
- Возьми. - Скитович протянул Гаркавому кусок тряпки. - Оружие любит уход. Так вот, - начал он, - жил в Китае мастер стрельбы из лука и был у него ученик. Десять лет тот постигал премудрости стрельбы и, как ему показалось, достиг совершенства. Действительно: стрелы точно ложились в цель, сколько бы раз он в нее их ни посылал. И тогда ученик говорит Учителю: "Я точно попадаю в цель, значит, я уже научился стрелять?" "А ты знаешь, почему попадаешь?" - спросил Учитель. "Нет", - честно признался ученик.
"Тогда ты еще не научился стрелять", - сказал Мастер. Еще три года ученик провел в непрерывных занятиях, и стрелы так же точно попадали в цель, ибо точнее их послать было просто невозможно. И тогда он вновь пришел к Учителю и спросил:
