Наганатчима промолчал.
— Они ушли… — растерянно произнёс Василёк, оглядывая место стоянки мутузников — всё было пусто.
— Как же нам выбираться отсюда? — озабоченно спросил он. — Эх, за целый год пропала плата! А я мечтал дом купить, жениться, торговлю завести! Куда идти? Отсюда до жилых мест ноги собьёшь, пока дойдёшь.
— Ладно, не плачь, Василёк. — рассеянно отозвался Лён. — Как-нибудь да выберемся.
Сам он был занят совсем другими мыслями: пытался вспомнить те странности и недомолвки, которые присутствовали в разговоре на вершине. Что-то важное ускользнуло от него. Что-то недоговаривала Пипиха, что-то умолчал демон, о чём-то едва не проболтался Тотаман. И даже Наганатчима не сказал всей правды.
— Давай-ка обойдём эту гору. — предложил он товарищу, и Василёк, всё так же недоумевая, последовал за ним.
Обходить пришлось довольно долго — гора была обширна, но с другой стороны каменной головы среди сухого мха нашёлся маленький тугой мешочек, который обронил, улетая, ворон.
— Вот твоя кубышка. — сказал Лён, не дотрагиваясь до неё. Он сделал пасс, и кошелёк начал распухать, потом распался на несколько кожаных мешков. Один из них лопнул, и из прорехи посыпались монеты.
— Это же деньги Тотамана! — изумлённо воскликнул Василёк.
— Теперь твои. Бери, сколько сможешь унести, и уходим.
— А как же остальное?!
— Не жадничай. — не оборачиваясь ответил Лён. — Здесь нельзя долго оставаться, оттого твои подельники и сбежали — сообразили, что атаман оставил их не зря поблизости от Наганатчимы. Они ему были больше не нужны.
Отойдя подальше от Трёх Утёсов, Лён остановился, с улыбкой посмотрел на взмокшего Василька — тот всё же ухватил больше, чем смог нести — и громко свистнул в небо.
— Сияр! — крикнул дивоярец, когда с шумом крыльев на землю опустился невиданный серебряно-белый конь.
— Садись, Василёк. — пригласил Лён друга. — Будет тебе и дом, и жена, и торговля.
— Лён, — схватил его за рукав товарищ. — кто ты такой?
— Не знаю. — после недолгого молчания ответил тот.
Глава 12. Малюта против Вероники
Утро в школьной столовой начиналось как обычно. Повариха Королёва — она же директорской волей завпроизводством — готовилась ко встрече учеников в хоромах общепита. Скоро прибегут нетерпеливые младшие школьники, особенно первоклашки, которым так и не терпится потратить данные родителями деньги — всё равно на что. Придут вечно голодные средние классы и будут подметать с прилавков всё, что только там лежит, а потом пожирать на бегу, роняя на пол крошки. Явятся старшеклассники, которым тоже вечно хочется есть. Всё это требовало от поварского коллектива в лице двух поварих полной самоотдачи. Но Верка сегодня обещала, что придёт попозже — ей надо ещё в тубдиспансер зайти — и все утренние хлопоты свалились на плечи могучей Королёвой.
Повариха трудилась, кроша на мелкие кусочки и вымешивая своими полными руками в большой кастрюле оставшиеся со вчерашнего дня огрызки котлет, остатки дешёвых сосисок, сарделек, солёных огурцов и заплесневелого сыра. Из всего этого получатся сегодня очаровательные пиццы, которые так любят ученики. За пиццами давились в очереди, это изделие считалось в кухне Королёвой самым замечательным блюдом. Учителя тоже любили школьные пиццы и охотно брали их домой — своим детям. Секрет изготовления этого изумительного блюда Королёва хранила в тайне — для этого требовалось придти пораньше, чтобы смешать в кастрюле стратегические ингредиенты начинки. Вот Королёва и старалась, тщательно измельчая и вымешивая разные огрызки, чтобы ученики не признали в её стряпне следы своих же зубов. Вот удивительно: котлеты им не лезут в глотки — невкусно! — а те же котлеты в пицце — объедение!
Повариха на мгновение оторвалась от дела, подняла голову и прислушалась. Почудились ей какие-то посторонние звуки среди клокотания кипятка в кастрюлях, шипения котлет на противнях и слабого потрескивания духовых шкафов. Она обвела глазами своё обширное кухонное хозяйство, и вдруг замерла от испуга. Вся поверхность раздаточного стола была занята тараканьим войском. Они сидели там — крупные, глазастые, свирепые и шевелили длинными усами.
Здоровые рыжие молодцы плотным слоем покрывали всю поверхность стола, сидели на хлебе, который был приготовлен для учеников. Весь проход был занят этими кошмарными тварями. Обычно Королёва не боялась тараканов — в России жить да тараканов бояться?! — но в такой плотной массе эти насекомые могли кого угодно привести в неописуемый ужас. Но тут случилось ещё кое-что, невообразимо более кошмарное, чем всё, что могла до сих пор представить Королёва. Она увидела, что тараканье войско предваряет один, особо крупный экземпляр — он сидел на краю стола и страшно шевелил усами. И повариха явственно услышала как таракан говорит! Его негромкий, но отчётливый голосок прозвучал от стола, как гром с ясного неба.
— Эй, Королёва! — позвал Малюта с хлебного подноса. — Ты чего там в кастрюле намешала? Мы такое есть не будем!
Королёва отвалилась от огромной кастрюли с мятыми боками и потемневшим дном. Побелевшими глазами она глянула на прилавок и с тихим стоном начала сползать, слабо цепляясь за металлическую стойку.
— Пойди-ка, ротный, посмотри, чего она там натопила в плошке! — зловеще приказал Малюта, не сводя глаз с онемевшей поварихи.
— Чистый маргарин, сэр! — молодцевато доложил тот.
— А где же масло, Королёва? — ехидно осведомился рыжий хулиган. — Будешь первоклашек травить, как тараканов? Да я тебе сейчас весь холестерин за шиворот залью!
Повариха вдруг вскочила с пола и с прытью, неподобающей её комплекции, и рванула с места. Одним большим прыжком она перемахнула через широкую полосу нападающих и с тонким визгом улетела из столовки.
— Ладно, мы потом её прикончим. — деловито распорядился свирепый Малюта. — Айда проверять, что там в других кастрюлях!
* * *
— Вероника Марковна! — ворвалась повариха с криком в кабинет своей благодетельницы и спасительницы. — Я больше не могу!
— Ну что ещё? — терпеливо осведомилась Вероника.
— Тараканы! — выпалила Королёва. — Полным-полно!
И далее она с душераздирающими подробностями и немалым повествовательным мастерством поведала о том, как тараканы с ней говорили, как порицали её кулинарные изыски, как лазили по плошкам и кастрюлькам и обзывали по-всякому.
— Ну да, конечно. — иронично отозвалась директор. — И вдоль дороги мёртвые с косами стоять!
— Да вот же крест! — божилась Королёва. — Говорят, ей Богу, говорят!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
