-- ...Сегодня, когда могучее государство сотрясают внутренние неурядицы и оно все же решается резко изменить курс и пойти по пути реформ, мы, работники органов, по опыту и анализу событий, происходящих в стране, видим, что общество стоит на пороге грандиозных потрясений. Передел власти, передел госсобственности, передел сложившихся национально-территориальных границ -особенно при ослабленном государстве -- вызовет локальные военные конфликты, которые могут перерасти в настоящие войны. Как следствие военных конфликтов, национальной нетерпимости друг к другу появятся потоки беженцев. Бедность, безработица, отсутствие моральных и политических ориентиров вызовут небывалое для нашего пуританского общества падение нравов. Скорее всего произойдет резкий, невиданный доселе взлет преступности, насилие, террор могут затопить волной наши города и села. Казнокрадство, коррупция, гигантские финансовые и промышленные аферы всегда являются верными спутниками смутного времени. Об этом что ни день докладывают наши аналитические центры, а ведь у нас -- так уж сложилось -- работают не самые слабые кадры.
Но сегодня мы не будем говорить о печальных перспективах, рассмотрим реальное положение в стране и самые ближайшие события, которые нам кажутся очевидными.
Виктор Степанович подошел к окну, выходящему на Тверской бульвар, и долго стоял там, о чем-то задумавшись. Неделин почувствовал, что эта пауза в разговоре никак не связана лично с ним. Даже результаты сегодняшней приватной встречи вряд ли особенно волновали Королева, его беспокоила судьба России, Отечества, Державы, -- наверное, ему было известно такое, что другому, даже осведомленному человеку, и в голову не могло прийти. Вот это горестное знание и личное бессилие перед надвигавшимися на родину бедами держало его у пыльного окна. Дом был старый, построенный еще в прошлом веке, прекрасно сохранившийся, ибо во все времена тут проживал непростой люд, и Картье вдруг увидел Королева не в модной цивильной одежде, а в мундире офицера той прежней, дореволюционной России. Наверное, поздней осенью 1917 года или ранней весной 1918-го у этого же окна, глядя на оживленный внизу бульвар, тоже стоял какой-нибудь офицер, ясно видевший, что ждет великую Российскую Империю, раскинувшуюся от океана до океана и объединившую под своим крылом сотни народов, и то-же в бессилии сжимал кулаки. На протяжении одного века Россия во второй раз собиралась круто менять свою судьбу.
Видимо, Картье точно уловил настроение Виктора Степановича. Вернувшись за стол, тот начал с грустью и издалека:
-- Я, дорогой Вячеслав Михайлович, как и вы, коренной москвич, русский. Мой дед, Иннокентий Христофорович Королев, занимал в тайной полиции царской России довольно высокий пост и революцию встретил в звании генерала. В 1918 году, в разгар холода, голода, интервенции, анархии, пошел работать во вновь организованную советскую милицию. Нет, не оттого, что разделял убеждения большевиков, а потому, что не хотел развала России, хаоса вокруг. Он был профессионалом и знал, как навести в стране порядок, даже если режим не подходил ему по политическим и моральным воззрениям.
Преступность -- она при любой системе и есть преступность, и бороться с ней могут только профессионалы, специалисты. Вор, бандит, насильник -категория не политическая, не национальная, а уголовная. Мой отец пошел по стопам деда, уже в сложившейся социалистической системе, при относительном порядке. В те годы организованная преступность была ликвидирована и воровской мир не имел никакого влияния ни на политическую, ни на экономическую жизнь страны. Сегодня многим такое положение преступного сообщества может показаться нереальным, но что было, то было -- улицы наших городов, парки, вокзалы, подъезды не представляли никакой угрозы населению. Хотя преступности, особенно хулиганства, хватало с избытком.
Вы об этом можете и не знать, но в пятидесятые годы любой человек в форме, и не только в милицейской, не имел права равнодушно пройти мимо хулигана, дебошира, не говоря уже о том, чтобы не откликнуться на конкретный призыв о помощи, -- форма означала государственную службу, и несоответствие ей грозило большими неприятностями, а то и трибуналом.
Сегодня в милицию входят ГАИ, ОБХСС, ОВИР и десятки прочих подразделений, сотрудники которых даже при погонах никогда не вмешаются в конфликт, пройдут мимо хулигана, бандита, мошенника, вора, ибо это не входит в их прямые обязанности. А ведь простому гражданину все равно, по какому ведомству ты проходишь: если носишь мундир, получаешь зарплату, будь добр, огради, защити меня. Кстати, тогда, в пятидесятых, если человек работал в органах, то и без формы, вне служебного времени, не имел права пройти мимо правонарушения -- и преступный мир знал об этом. А сейчас любой домушник, увидев милиционера-гаишника, даже не подумает свернуть с дороги, знает, что тот и пальцем не пошевелит против него.
"Уж не в милицию ли меня сватают? Что же он так-то рассыпается и перед кем? -- мелькнула у Неделина веселая мысль. -- Хорошенький скачок -- от МГИМО до мента..." Но он не стал перебивать хозяина, а тот продолжал неторопливо рассказывать о себе. И ничего не поделаешь -- приходилось слушать.
-- Я пришел в органы в конце семидесятых, после МГУ. Конечно, второе, специальное, образование получил в закрытых учебных заведениях. Мой выбор был сознательным, да и традиция в семье уже сложилась -- Королевых много работает в органах. К чему я это говорю, Вячеслав Михайлович? Да потому, что приглашаем вас работать у нас в смутное время, когда неясно, по какому пути пойдет Отечество. К тому же, честно говоря, мало, что можем предложить... Квартиру, например, ежегодное санаторное или курортное лечение, хорошую пенсию и оплату за выслугу лет? Все это было раньше. Сейчас ничего этого гарантировать невозможно. Страна на перепутье, и наш долг в этот ответственный исторический момент не допустить хаоса, анархии, грабежа национального достояния. А это не так просто, когда у руля государства, в важнейших его институтах, оказались продажные, беспринципные политики, если партии и движения финансируются извне, а средства массовой информации и телевидение прибрали к рукам нечистоплотные люди. Потому мы столь тщательно приглядывались к вам, подробно изучили вашу биографию, историю вашей семьи, всей родни, ближайшего окружения -- хотим предложить вам работу и учебу одновременно, в органах, в особых подразделениях.
-- Сразу работу? -- не удержавшись, удивленно перебил Неделин собеседника.
-- Да, работу. Полученная вами в армии подготовка так основательна, что вы вполне пригодны для службы в правоохранительных органах. Плюс интеллект, знание языков, характер, возможность пройти какие-нибудь особые ускоренные курсы. И конечно, заочное образование в наших закрытых учебных заведениях, обязательные стажировки в зарубежных университетах для ознакомления с разными странами, образом жизни в них, закрепление языковых навыков. Все это в конце концов сложится в прекрасное образование, -- заключил с улыбкой Виктор Степанович на чистейшем английском.
-- Интересно... -- вырвалось неожиданно у Неделина.
-- Что интересно, это вы точно подметили. Но будет трудно, зачастую опасно, и я должен об этом предупредить, прежде чем получить ваше принципиальное согласие. Сегодня, -- продолжил Виктор Степанович, -- наши враги неожиданно получили невиданный шанс развалить гигантскую супердержаву -- Советский Союз, и помощь, как нам видится, придет к ним изнутри. А цель у них ясная, конкретная -- в мире должна остаться только одна могучая держава -- США, она и станет диктовать условия миру, ибо противовеса в лице СССР уже не будет.
Вы читаете прессу и наверняка заметили, какая мощная атака идет на правовые органы: МВД, КГБ, прокуратуру, да и на армию и флот тоже. И здесь четко прослеживается цель -- развалить следственный аппарат страны, дискредитировать все силовые структуры, ослабить их насколько удастся, а главное, подорвать к ним доверие народа -- чтобы в час "Х" государство не имело опоры. Наверное, заметили, опять же по газетам, как Запад вдруг стал приглашать читать лекции за щедрые гонорары некоторых наших "интеллектуалов" и как после возвращения появляются их статьи, а по сути инструкции, рекомендации, как добить наше государство, кого опорочить или хотя бы высмеять в первую очередь или как настроить одну часть населения против другой. Начавшийся в Карабахе межнациональный конфликт, первый за десятилетия, -- лучший тому пример.
Сегодня вы можете прочитать такую невообразимую грязь про нас, про органы, про историю государства, его завоевания и успехи, что человек, не имеющий своей позиции, своего мышления -- особенно это касается молодежи, не задумывающейся над тем, по-чему это вдруг хлынуло потоком, да еще из уст вроде авторитетных людей, -- может испытать к нам, да и к своему Отечеству только ненависть. Мы это осознаем. И в это трудное для органов время мы тем не менее приглашаем вас работать к себе. Что бы ни про-исходило вокруг, какие бы люди и партии ни рвались к власти, какими бы путями ни пошло государство, для нормального человека, для патриота своей Родины, в конце концов, для русского человека главным должна быть забота о судьбе Отечества. Россия у нас одна. В органах достаточно людей, которые не намерены спокойно взирать на передел всего и вся, в этом вы должны быть уверены. И в этом я вам лично ручаюсь честью русского офицера. -- И Виктор Степанович протянул через стол Неделину руку, которую тот нере-шительно пожал. После небольшой паузы Королев закурил и продолжил: -- Три четверти преступлений абсолютно новы для правоохранительных органов и требуют нового подхода, а зачастую и новых людей в органах, извините за тавтологию. Но суть проблемы примерно такова.
