Патавилетти Барбаро не ценил, несмотря на его исполнительность. Так что прости, но ласкать тебя будут могильные черви, а не соратники по службе.
Барбаро так и сдох с дурацкой, будто приклеенной улыбкой на губах. Стрела попала чуть выше и левее кончика носа. Пускали ее не из детского лука, прошла кость и мозг, остановившись лишь на затылке. Патавилетти перестал пятиться, наклонив голову, чтобы принять гостинец на скос шлема. У него есть немного времени, а угол рядом. Забегая за него, бросил взгляд в сторону заваливавшегося с бревна Барбаро и, пользуясь возвратившимся даром речи, одновременно закричал:
– Тревога!
Кричал не он один, другие тоже заметили неладное. Уже почти за углом Патавилетти дернулся от удара в спину. Хорошо прилетело, но доспехи выдержали, не зря он на них не экономил. Таскани уже взводил арбалет, ругаясь при этом одними и теми же непотребными словами.
– Ты видел их?! – спросил Патавилетти.
– Одного. Засел в зелени на краю спуска. У сукина сына лук.
Щит остался в доме, и за это Патавилетти готов был себя возненавидеть. Выхватив меч из ножен, он опустил забрало в виде оскаленной волчьей морды и приглушенно произнес:
– Я его отвлеку, а ты стреляй.
– Понял.
Стрелять не пришлось, выбравшись из-под защиты дома, он увидел, как стрелок улепетывает что было духу. Вслед стукнул чей-то арбалет, но дистанция была слишком велика, да и цель двигалась хитро, затейливыми зигзагами. Миг, и круча скрыла убийцу двух воинов.
– Все сюда! Зарядить арбалеты! Щиты достали, олухи! – Патавилетти орал без перерыва, одновременно понимая, что все зря, враг сделал свое дело и ушел не отомщенным.
Проклятая земля, проклятое селение, проклятые люди, которые в нем жили. Ведь это обычный рейд и обычные дмарты. Как могло так получиться? Ни в одном бою он не видел потерь, сравнимых с сегодняшними.
Скрипнула дверь, на порог, щурясь от ярких лучей проглянувшего из-за облака солнца, вышел маг. Машинально встав между ним и лесом, оберегая бездоспешного, Патавилетти предложил:
– Вам бы лучше посидеть внутри.
– Что случилось? – ленивым голосом поинтересовался маг и, выждав короткую паузу, продолжил: – Попробую ответить сам, люди, сбежавшие в лес, вернулись, и это плохо для вас закончилось.
– Там всего один был, – мрачно произнес Патавилетти. – Лучник. Успел удрать.
– Я его разглядел, – добавил Таскани. – Пацан совсем, лет семнадцать-восемнадцать, вряд ли больше. Рослый, правда, но тощий. А лук у него что надо лупит.
– Мне нужны подробности, – потребовал маг.
Патавилетти пожал плечами:
– Что тут рассказывать, сами взгляните. По-моему, он выстрелил всего три раза, вон оттуда, где круча начинается. Бил сверху, а это не так просто, надо уметь целиться по-всякому. Не промазал ни разу, и Галлинари, и Барбаро убиты в головы, наповал.
– А третий выстрел?
– В меня. Попал в последний момент, пластину не пробило.
– То есть это хороший стрелок?
Патавилетти кивнул:
– Больше чем хороший. Я бы не отказался иметь такого в отряде.
Маг указал на застывшего с арбалетом в руках Бартолло:
– Я слышал, что ты хорошо стреляешь.
Стоявший рядом с ним Даскотелли ухмыльнулся:
– Этот пацан мог бы его поучить. Тем более они знакомы.
– В каком смысле знакомы?
Даскотелли указал на Бартолло:
– Он стрелял в него с куда меньшего расстояния и не попал. Пацан тогда удрал в лес, а сейчас вот вернулся. Я по одежде его узнал, да и мчался он так же, зигзагами. Хитрец, попасть в такого непросто.
Лицо мага вытянулось, бровь его задергалась в нервном тике, подняв руку, он приказал:
– Тихо всем. Рассказывай все, мне нужны подробности.
Даскотелли пожал плечами:
– Да что там рассказывать?
– Как все начиналось.
– Сперва мы поймали этого пацана и девку.
– Девку не поймали, – осторожно вставил Бартолло.
– Ну ее не стали ловить, она невдалеке стояла. Пацан ей кричал, велел бежать, а Бартолло предложил на спор снять ее в спину так, что она и пискнуть не сможет. В почку вбить болт, без писка.
– Без крика.
– Да не придирайся ты! – взбеленился Даскотелли.
– Тихо! – Маг повысил голос. – Говорите по одному.
– В общем, мы поспорили, и, когда девка отбежала, Бартолло ее подстрелил. Только упала она не молча, а крикнула. Он начал зажимать деньги, Галлинари ему поддакивал. И вышло так, что повысили ставки, но теперь стрелять надо было в пацана, тоже без крика. В почку когда попадают как следует, криков не бывает: ни вдохнуть, ни выдохнуть человеку с таким-то подарком. Пацана отпустили, он побежал, Бартолло выстрелил и промахнулся. Не то что в почку, вообще никуда не попал.
Патавилетти, выслушивая рассказ о том, как его бравые воины развлекаются во время выполнения боевого задания, показал из-за спины мага могучий кулак, после чего морда Даскотелли, и без того предельно унылая, стала выглядеть еще сумрачнее.
– Теперь ты. – Маг указал на Бартолло.
– Почти так все и было, только девка та не кричала, а еле пискнула.
– Врешь! – не выдержал Даскотелли.
– Молчать! Без языка оставлю!
Маг впервые так взбеленился, и, надо сказать, хоть голос у него сильно уступал реву Патавилетти, действовал он не хуже. Да что там говорить, гораздо лучше. Все звуки мира предпочли затихнуть от греха подальше.
– Говори!
– Ну пискнула она, и Галлинари начал деньги требовать. Я предложил ставки поднять, вышло так, что сам и поднял, а он при своих остался. Крикнули пацану бежать, он и побежал. А вот тут странное случилось, сам не пойму, как я оплошал. Ведь не мог промахнуться. На болт грешил, но я осматриваю их перед делом. Если что-то не так, подправляю. Нормальный болт был, но полетел так, как не должен был лететь. Будто демон сбоку дунул, перед самой спиной, вот и снесло в сторону.
Маг неожиданно улыбнулся легкой, рассеянной улыбкой. В рыбьих глазах даже промелькнуло что-то похожее на тень эмоции. А потом он приказал:
– Среди пленных я видел мальчишку с испуганными глазами. Я думаю, он охотно ответит на простые вопросы. Приведите его.
Дожидаясь, когда воины выполнят приказ, Патавилетти заметил:
– Если понадобится, у нас любой заговорит.
– Я знаю. Оставим это для другого случая. Сейчас у меня лишь самые простые вопросы.
Мальчишка был не просто толстяком, а толстяком рыхлым – самая невзрачная их категория, у которой редко встречается сила тела и духа. Лицо его было перепачкано чуть ли ни дочерна, и полоски, спускающиеся от глаз, подсказывали, что недавно он пускал слезы.
Маг, подойдя к нему, остановился, посмотрел пристально, не мигая. Пленник, пару мгновений держась неподвижно, бухнулся наземь, шумно стукнувшись коленками, и умоляюще протянул:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
