что вам не все равно — уже достойно похвалы. А вообще мы можем сделать куда больше, чем нам кажется…
В этот миг в гостиную вошли мужья, и Мэйбл не закончила свою мысль.
— Ну что, леди, насекретничались? — поинтересовался Алекс.
Он присел на подлокотник дивана и обнял супругу за плечи.
— Нет. — Мэйбл капризно надула пухлые губы. — Мы только начали перемывать вам косточки, а вы уже и вернулись.
— К сожалению, мы вынуждены откланяться, мэм, — сообщил Джеймс, прислонившись к дверному косяку. — Обед был восхитителен, но нас ждет неблизкий путь. — Секунду поколебавшись, он добавил: — Надеюсь, вы почтите нас ответным визитом? Скажем, через неделю?
— Мне жаль, мистер Фаулер, но завтра я надолго уезжаю в Саванну, — вздохнул Алекс. — Дела не ждут, понимаете ли.
— Ну вот, дорогой, опять ты уезжаешь. Мне будет так тоскливо без тебя! — прощебетала Мэйбл. Она схватила Элизабет за руку. — Дорогая, я была бы счастлива, если бы вы снова навестили меня. Мне здесь так одиноко!
Мэйбл понравилась Элизабет, и было бы здорово хоть иногда встречаться с ней за чашечкой кофе. Но что скажет на это Джеймс? Элизабет взглянула на мужа и по его постному лицу догадалась, что он не в восторге от этой затеи. Ладно, придется как-то его переубедить.
— Я постараюсь, — ответила она и заметила, как у Джеймса дернулась щека. — Но и вы могли бы приехать к нам в гости.
— Увы, нет, — вздохнула Мэйбл. — Алекс забирает нашу коляску, а я, к своему стыду, совершенно не умею ездить верхом. Так что я заточена здесь, как принцесса в башне.
— Ну что ж, тогда я навещу вас, — пообещала Элизабет, игнорируя кривляния Джеймса.
Они распрощались с Паркерами и поехали домой.
Глава 15
Элизабет стегнула Снежинку и нагнала мужа.
— Джеймс, ты ведь позволишь мне время от времени навещать миссис Паркер? — спросила она.
— Что за чушь взбрела тебе в голову? — скривился тот, придерживая коня.
— Мне так скучно в четырех стенах! Я не могу весь день сидеть взаперти. Мне нужно хотя бы изредка выезжать на прогулку.
— Дорогая, если тебе скучно, займись чем-нибудь полезным, — назидательно произнес Джеймс. — У меня и так дел невпроворот, а с твоими мануфактурами только прибавилось головной боли. Некогда мне раскатывать по гостям.
— Но тебе вовсе не обязательно меня сопровождать. Я могла бы ездить одна.
На лице Джеймса промелькнула снисходительная ухмылка.
— Черта с два! Чтобы потом тебя нашли в канаве, изнасилованную беглыми ниггерами? Хотя, кто знает, может именно на это ты и рассчитываешь…
— Что?! Ах ты мерзавец! — Элизабет замахнулась, чтобы ударить его хлыстом, но потеряла равновесие и чуть не вывалилась из седла.
— Вот видишь? Ты едва держишься на лошади, — со смешком заметил Джеймс. — Куда тебе ездить одной?
— Ну… Я могла бы взять с собой… — «Анну» чуть было не сказала Элизабет, но прикусила язык. А умеет ли служанка вообще ездить верхом? Скорей всего нет.
— Забудь об этом! — отрезал Джеймс. Он хлестнул жеребца и поскакал вперед, обдав ее облаком красной пыли.
Вернувшись в поместье, Элизабет первым делом позвала к себе Анну.
— Скажи, — без обиняков начала она, — ты умеешь ездить верхом?
Служанка выпучила глаза:
— Что вы, мэм! Да я лошадей боюсь как огня. Моего папашу мерин так по лбу копытом огрел, что он и дух испустил. Ну уж нет, я к этим тварям и на пушечный выстрел не подойду!
— Что ж, досадно, — пробормотала Элизабет себе под нос.
Прошло несколько дней, а желание заполучить хоть толику свободы никуда не делось. Все интересные книги были прочитаны, игра на фортепиано наскучила, а рукоделием Элизабет никогда особо не увлекалась. Сидеть в доме под неусыпным надзором свекрови до чертиков надоело. Оставались лишь прогулки по саду, но они тоже нагоняли тоску.
Кроме того, Мэйбл показалась Элизабет хорошей собеседницей. Наверняка, у них нашлось бы много общих тем. Конечно, можно поговорить и с Анной, но у той весьма ограниченный кругозор, а Мэйбл, как никак, образованная дама. Встречи с ней могли бы стать той отдушиной, в которой Элизабет нуждалась позарез…
Как-то ночью она ворочалась в постели, тщетно пытаясь уснуть. Влажный горячий воздух жарким саваном окутывал тело, на коже проступил липкий пот, но о том, чтобы открыть окно, не могло быть и речи: тут же налетели бы москиты и комары.
Мучаясь без сна, Элизабет придумывала аргументы, которые убедили бы Джеймса позволить ей навещать Мэйбл. С той поездки она никак не могла поговорить с ним наедине. Рано утром он уезжал по делам, а вечером сразу после ужина уходил к себе. В ее спальню он не наведывался, и, с одной стороны, она была этому рада, но с другой — надеялась, что после соития он подобреет, и тогда можно будет снова заикнуться о поездке.
А что, если самой к нему пойти? В конце концов, он ее муж, а значит, она имеет право требовать исполнения супружеского долга. Ну, конечно, не требовать, а подольститься к нему, сделать вид, что соскучилась по его ласкам…
Элизабет передернуло. Какие к черту ласки? Последний раз он целовал ее перед алтарем. Но неважно… Перетерпеть, сделать то, что ему по душе, а когда он, удовлетворенный, размякнет, поинтересоваться насчет прогулок.
Не откладывая в долгий ящик, Элизабет встала с постели и пошла в уборную. Умылась, покусала губы, чтобы к ним прилила кровь, изящно разложила волосы по плечам. Довольная своим отражением, она накинула кружевной пеньюар и вышла из спальни.
Комната Джеймса располагалась с другой стороны от лестницы. Из-под двери выбивался желтый свет, тускло отражаясь в натертом полу.
Элизабет уже занесла было руку, чтобы постучать, как вдруг из спальни донесся скрип кровати и женский стон. Она обомлела. Это еще что такое?! Может, показалось? Но стон повторился.
В голове помутилось, и Элизабет, плохо соображая, что делает, распахнула дверь.
В дрожащем блеске свечей глазам открылась картина, от которой она застыла как соляной столб. Джеймс лежал на кровати… точнее она увидела лишь его бледные ноги, ибо на нем верхом скакала обнаженная негритянка. Ее черные, гладкие как сливы ягодицы ритмично подпрыгивали над бедрами Джеймса, голова была запрокинута и на мокрую спину ниспадала копна курчавых волос.
Вдобавок ко всему, рядом лежала еще одна голая негритянка. Опираясь на локоть, она обмахивала «жеребца» и «наездницу» опахалом из пальмового листа.
В следующий миг троица заметила Элизабет. Негритянки с пронзительными визгами слетели с кровати и забились по углам, прикрывая руками наготу, а Джеймс схватил простыню и набросил ее на торчащее
