Орвелл покачал головой.
— Они могут подождать. Это им не повредит. — Он отпил густого вина и неторопливо посмаковал его, а потом уселся возле огня. — Я очень расстроился, когда услышал о кончине леди де Вайлан.
Несмотря на его обезоруживающую улыбку, Мэдселин чувствовала, что эти серые глаза все подмечают.
— Все случилось так внезапно, — просто ответила она, бросая взгляд на половики. — Но, по крайней мере, Бронвен сумела спасти ребенка.
При упоминании о Бронвен глаза Орвелла вспыхнули, но он ничего не сказал. Еще отхлебнув из чаши, он молча кивнул. Ничего в его поведении или лице не вызывало тревоги Мэдселин, но она ощущала, как в нем растет напряжение.
— Бронвен оказалась настоящей находкой, — тщательно подбирая слова, заметила она. — Леди де Вайлан попросила ее перед смертью, чтобы она позаботилась о Мод. Я надеюсь упросить вас, чтобы вы оставили Бронвен здесь. — Мэдселин затаила дыхание, будучи не в силах прочитать по его скрытному лицу, что он думает на самом деле.
— А, — бесстрастно воскликнул он. Отбрасывая темные волосы со лба, Орвелл пристально посмотрел на Мэдселин. Он туго переплел пальцы и сложил их под подбородком. Мэдселин он напомнил сильного кота, играющего с мышью.
— Малютка очень к ней привязалась, — сочла она своим долгом добавить.
— В таком случае она, разумеется, должна остаться, — вежливо ответил он. Глубоко вздохнув, Орвелл беспечно хлопнул по своей богатой шерстяной тунике. — Однако, поскольку искусство Бронвен… скажем… довольно ценного свойства, я бы попросил некоторую компенсацию.
— Компенсацию? — шепотом повторила его слово Мэдселин. — Какую компенсацию?
Веселая улыбка появилась на его лице.
— Расслабьтесь, миледи. Я хотел только предложить вам отобедать в моей крепости после дневной охоты. В моих владениях полно дичи, а повара готовят отменно. Может, через неделю?
— Я не уверена… — быстро проговорила Мэдселин.
— У меня осталось кое-что от Ги, — продолжал Орвелл так, словно не слышал ее слов, хотя она была уверена, что он не пропустил их мимо ушей. — Я уверен, вы бы захотели получить это. И я знаю, что, и он этого бы хотел.
При упоминании имени Ги Мэдселин почувствовала, как кровь стынет у нее в жилах. «Как мог Ги иметь дело с таким человеком?»
— Что это за вещи? — Несмотря на свои сомнения, Мэдселин не могла удержаться от любопытства. «Любой сувенир от Ги для меня драгоценность».
— А, миледи! Вот где у меня преимущество! — Лицо его светилось весельем, оно было совершенно неотразимым. — Если я вам не скажу, вам придется приехать и самой посмотреть. Ги часто говорил о том, как вы быстро соображаете, и о вашей любопытной натуре.
Мэдселин сдалась и кивнула с улыбкой.
— Очень хорошо. Через неделю. — «В конце концов, вряд ли он причинит вред нормандской леди».
— Хорошо. — Грациозным движением Генри Орвелл поднялся на ноги. — Не стану больше задерживать вас. — Он повернулся и направился к двери. — Может, вы привезете Бронвен, чтобы она забрала свои вещи? Я уверен, они ей нужны.
— Я спрошу ее.
Они какой-то миг смотрели друг другу в глаза, а потом Орвелл быстро кивнул. Когда он вышел, Мэдселин почувствовала волну облегчения, которая словно потоком омыла все ее тело. «По крайней мере, он уехал и не особенно суетился из-за потери Бронвен. Может, все его недооценивают? Но почему-то я не думаю, что все так просто».
Вскоре после отъезда Орвелла Беатриса уехала из крепости де Вайлан, поскольку она хотела добраться домой до наступления темноты.
Как только подруга ее уехала, Мэдселин не захотела больше откладывать разговор с Бланш и возобновила поиски девушки. Однако Бланш необъяснимо ускользала от нее. Никто не видел ее с раннего утра. Наконец Мэдселин прекратила поиски и вздохнула. «У меня столько дел. Бланш может подождать».
Эдвин нашел Мэдселин в погребе, где та следила за засолкой мяса. Пытаясь отвлечься от мыслей о встрече с Орвеллом, Мэдселин бросалась на самую трудную домашнюю работу. Соляная пыль висела в затхлом воздухе погреба, было трудно дышать. Свет прикрепленных к стенам факелов с трудом пробивался через сумрак подвала.
Она как раз пыталась бросить тяжелую коровью ногу в ящик с солью и в этот миг почувствовала на плече чью-то руку.
— Поговорим, леди.
Позади нее стоял Эдвин. Лицо его было угрюмым. Глаза у него этим утром не светились, и Мэдселин спросила себя, не принял ли он тоже снадобье Ульфа. Она кивнула, стряхнула с рук соль и вытерла их о передник. Несколько женщин с нескрываемым любопытством смотрели на них.
— Пойдемте наверх.
Не дожидаясь ответа Эдвина, Мэдселин повернулась и направилась в комнату. Она слышала его легкие шаги за спиной и испытывала определенное удовольствие от возможности столь легко командовать таким свирепым человеком, как Эдвин. Однако она сомневалась, что у него может быть к ней какое-нибудь дело. «Скорее, он просто хочет поговорить со мной наедине».
Наконец они добрались до уединенной комнаты Изабеллы.
— Ну? — Чтобы скрыть смущение, Мэдселин намеренно избрала тон, не располагающий к откровенности.
Серые глаза Эдвина были непроницаемы.
— Гирт сказал мне, что недавно приезжал Орвелл.
— Да. Вас поблизости не оказалось, так что я решила сама принять его.
— А что именно ему было нужно? — Стальные нотки, прозвучавшие в его голосе, насторожили Мэдселин.
— Он выразил соболезнования и спросил насчет Бронвен.
Эдвин сжал губы в тугую бескровную линию.
— И вы ему поверили?
— Я не уверена, — призналась она. Именно этот вопрос уже несколько часов подряд терзал ее, но она так и не пришла ни к какому выводу. — И он пригласил меня на охоту, а потом на обед с ним.
— И вы от этого отказались, — доверительно закончил он.
— Нет. Я приняла приглашение.
Повисла напряженная тишина. Эдвин сощурился, и это нервировало Мэдселин. Ей даже пришлось напомнить себе, что она не сделала ничего предосудительного.
— Он вам угрожал? — спросил Эдвин таким ледяным тоном, что у нее кровь застыла в жилах.
Она покачана головой.
— Он сказал, что у него сохранились какие-то вещи Ги. — Мэдселин сердито смотрела на Эдвина, расстроенная тем, что тот заставил ее признаться в этом.
— А кто это — Ги? — Эдвин еще больше нахмурился.
Мэдселин распрямила спину и вскинула вверх подбородок. «Я не допущу, чтобы меня запугивал Эдвин Эдвардсон. В конце концов, он всего лишь англичанин».
— Ги де Шамбертен был моим женихом, до того как его зарезали в день нашей свадьбы.
