Метрдотель весьма удивился тому, что мы не заказали столик заранее, но тут же сориентировался и попросил разрешения у одного посетителя подсадить к нему за столик еще двух клиентов. Посетитель согласился.
Мы поздоровались с ним, заказали три кружки пива «Берлинер». Что еще можно заказать для начала в Берлине? Официантка мгновенно принесла кружки. Поскольку я всегда был немцем по легенде, я угостил нашего соседа пивом.
Он поблагодарил нас, взял кружку и произнес: «Прозит!» Мы чокнулись кружками и стали не спеша пить пиво. У нас было прекрасное настроение, время операции, которую крутили наши коллеги из американского отдела прошло, можно было просто сидеть и наслаждаться и пивом, и немецкой кухней. Одно только смущало: наш невольный сосед по столику, безусловно, попадет в поле зрения спецслужб визави. Тем более, он уже собирался уходить, так как закончил свой обед. Но я попросил его задержаться и заказал нам всем «рульку на пару», колбасок и еще три кружки нефильтрованного «Францискайнера». Собрат по столику с радостью согласился. Мы выпили пиво, съели колбаску. Чуть позже принесли «рульку». Сосед посмотрел на нее с ненавистью: она вряд ли влезла бы ему в желудок.
— Ешь, — сказал ему Михаил Федорович, — это твое.
Слово «твое», произвело на соседа магическое действие. Он пригласил официантку, потребовал упаковать рульку в непромокаемую бумагу и, поблагодарив нас, покинул ресторан. Сквозь высокие окна перового этажа было видно, как он вышел на улицу, и поплелся к метро. За ним с такой же скоростью двинулись два наружника.
Оставшись вдвоем, мы славно поели и решили на закуску попробовать рейнского вина. Бязев, конечно, был бы нами недоволен, поскольку мы заказали белое рейнское, тогда как с мясом и после мяса нужно было пить вина красные.
Закончив трапезу, мы добрались до нашего автомобиля, благополучно доехали до КПП. А когда пересекли границу, Михаил Иванович сказал:
— Прекрасное прощание.
— Прощание с чем?
— Прощание меня с тобой, — сказал он. — Я убываю в Союз.
— А кто придет вам на замену, человек из Союза?
— Нет, на мое место придет Ефимов.
— Елки зеленые…
— Да не переживай, он пунктуальный человек, с ним можно…
— Безусловно, он хороший человек и службист, но он по складу характера полная мне противоположность, и общение с ним будет для меня весьма затратным психологически. Мы с ним абсолютно несовместимы. Наверное, у нас разное молекулярное строение.
— Что за фигню ты говоришь? Строение у всех одинаковое.
— Не скажите, один молодой ученый в Москве сказал мне, что это не так.
— Начальников не выбирают, — возразил на это Михаил Федорович, — но здесь все как в закаливании, ледяная вода неприятна, но зато, привыкнув к ней, ты просто холодную воду будешь воспринимать как благодать.
На том мы и расстались. На следующий день он стал сдавать дела, а через неделю уехал в Советский Союз.
Так закончилась наша совместная с ним работа, но не история с лампой.
Буквально на следующий день я получил звонок с нашего «телефона» в Западном Берлине. Фридрих срочно вызвал меня на встречу.
Я пошел к новому начальнику и изложил ему обстоятельства дела.
— Ваши соображения? — сказал, выслушав меня, новый начальник.
— Нужно съездить в Мюнхен, этот человек может быть нам полезен.
— Идите к себе, — произнес Ефимов, — я согласую этот вопрос с руководством.
Через полчаса он вызвал меня и сказал, что руководство против моей командировки в Мюнхен, но вполне согласится, если я приму будущего кандидата на вербовку где-нибудь поблизости, например, в Западном Берлине.
— А кто мне выделит деньги для оплаты его поездки их Мюнхена в Западный Берлин?
— А почему мы должны оплачивать его поездку из Мюнхена в Западный Берлин?
— Потому, что он — немец, у него другой взгляд на мир. В немецких семьях отделившийся сын платит отцу за сигарету, когда тот его угостит. Что будем делать?
— Не знаю, — произнес Ефимов, — как-нибудь выкрутись.
В тот же день я заехал в Западный Берлин и позвонил оттуда Фридриху.
— Что случилось? — спросил я.
Он ответил, что дело требует не телефонного разговора.
— Но я не скоро буду в Мюнхене.
— Тогда я прилечу к тебе в Западный Берлин, это будет тебе стоить не так дорого.
И он назвал сумму.
— Хорошо, — сказал я, — жди моего звонка.
Сменив телефонный узел, я набрал телефон «Ганса» и попросил его положить в камеру хранения на жэдэ-вокзале в Мюнхене нужную сумму и отзвониться Фридриху.
Потом я снова набрал номер Фридриха и попросил его по получении денег взять билет да Западного Берлина и сообщить мне об этом, хотя бы за сутки.
Через двое суток я встречал его в аэропорту. После посадки самолета, он вышел навстречу мне радостный и улыбающийся.
Мы прошли в ближайшую закусочную, стали у высокой стойки, заказали пива.
— Что произошло? — спросил я.
— Знаешь, — сказал он, — через неделю на заводе обнаружили пропажу этой лампы. Оказалось, что она очень ценна. Так вот, у нас объявили награду. Тот, кто ее найдет, получит приличную премию.
— А я-то тут при чем?
— Ты верни мне эту лампу, — сказал Фридрих, — я ее отдам хозяину завода, получу премию, а потом, когда шум уляжется, я тебе еще достану. Но учти, тебе придется доплатить. Оказывается, эта лампа стоит гораздо больше, чем ты мне дал…
Расим
В школе начались каникулы, но в отпуск Расим не пошел. Нужны были деньги, и он подвизался ремонтировать физкабинет с коллегой-физиком.
Вечером его встретила соседка и сказала:
— Мы же с вами договорились, что ваши друзья не будут мне больше досаждать. Работаю вашим посредником последний раз.
И она протянула Расиму записку.
«Здравствуй, друг, — было написано там, — ждем тебя у фонтана с лебедем в 19 часов 1 августа. Одногрупники».
Как филолог, он обратил внимание, что слово «одногруппники» было написано с одной «п», но не придал этому значения. Конечно, это не могли быть его одногруппники. Если бы была круглая дата окончания вуза или еще какое-нибудь мероприятие… А так — ни то, ни другое. Скорее всего, кто-то один из одногруппников написал наспех эту записку и желает встретиться. Какие проблемы, завтра первое, сходим «к лебедю».
На следующий день минут за пятнадцать до назначенного времени он был у фонтана в Октябрьском сквере. Людей там было много, но через четверть часа более половины из них скрылись в здании театра Янки Купалы, и Расим смог даже найти свободное место на лавочке.
Прошло еще пятнадцать минут. А потом еще. Никто не подходил к нему.
Расим выругался, поднялся с лавочки и пошел по направлению к остановке 57-го автобуса, чтобы уехать на улицу Волоха, где снимал квартиру.
Он перешел главный проспект столицы через подземный переход, спустился вниз до улицы Янки Купалы и стал ждать автобуса.
— Привет одногруппникам, — раздался рядом знакомый голос.
Расима бросило в жар — это был голос Эрдемира.
— Стоило выеживаться, — разозлился вдруг Расим.
— Стоило, стоило! — сказал Эредимр с ударением на последнем слоге. — Я рад тебя видеть.
— Не могу сказать того же самого, — нашелся Расим. — Уж очень по-шпионски ты появился.
— Разве шпионы бывают такими, как я? — спросил Эрдемир и предложил: — Пойдем, посидим где-нибудь на лавочке в парке Купала.
— Купалы, — поправил его Расим. — Пойдем, посидим.
Они прошли за чугунную ограду, миновали памятник Купале, фонтан и уселись на длинной лавочке с изогнутой спинкой.
Расим почти пришел в себя.
— Давно у нас? — спросил он.
— Нет, — ответил Эрдемир. — Две недели.
— И в качестве кого ты здесь?
— В качестве сотрудника представительства Каморканы в Беларуси.
— Как там Фарук?
— Трудно сказать, с тех пор, как мы отдыхали вместе в Турции, я его не видел.
— Как ты меня нашел?
— Пусть это останется моей маленькой тайной. Важно, что я тебя нашел и мне приятно с тобой встретиться.
— Ты уже про это говорил.
— Никогда не мешает сказать это еще раз, — заявил Эрдемир. — Как твои дела? Ты ушел из турфирмы, почему?
— Потому, что не сработался с начальником.
— Теперь работаешь в школе?
— Да.
— Как у тебя с деньгами?
— Ты хочешь помочь мне или, наоборот, потребовать возвратить долг? Кстати, он не вырос за это время? Может быть, в Каморкане принято ставить должников на счетчик?
— Что есть «на счетчик»?
— А, значит, цивилизация до вас еще не дошла…
— Пусть будет по-твоему, — сказал Эрдемир. — Пусть будет не дошла. Я встретился с тобой, чтобы вырвать тебя из суеты обыденности. И чтобы ты не думал, что я шпион и встречаюсь с тобой по-шпионски. Вот приглашение на прием в представительство Каморканы. Временный поверенный будет давать этот прием.
