Матильда Робертс стояла и смотрела, как Калл и Гас заканчивают заворачивать обгоревшие тела в мешки. Она опознала одного из погибших: его звали Илай, он не раз наведывался к ней.
— Вон того, что поближе, зовут Илай Бейкер, — сказала она. — Он работал на мельнице. Я «узнала его по уху.
— А что у него особенного с ухом? — спросил Длинноногий.
— Посмотри на ухо, пока его не закопали, — ответила Матильда. — Ему оторвало пол-уха, когда он бы еще мальчишкой, — нижнюю половину. Да, это наверняка Илай Бейкер. Мы должны сообщить его семье. Помнится, у него несколько детей.
— А жена есть? — спросил Длинноногий.
— Конечно, он же сам не мог их нарожать, — проговорила Матильда. — Я не видела его год или два, но твердо уверена, что это Илай Бейкер.
Наконец могилу зарыли. Все толпились вокруг и с минуту молчали. Вокруг расстилались бескрайние пустынные прерии, слышался лишь тихий шелест травы. Солнце ярко светило. Длинноногий взял сломанное ружье и прикладом плотно утрамбовал насыпанное над могилой погонщиков холмик земли.
— Если кто-то помнит молитву или фразу из Священного Писания, пусть произнесет ее, — предложил Длинноногий. — Нам нужно смываться отсюда. Сегодня мне не хочется состязаться в скачках с команчами — у меня конь захромал.
— Я помню одну фразу про зеленые пастбища, — сказал Верзила Билл. — Это как Бог был пастухом.
— Ну так говори, Билл, — попросил Длинноногий. Он ухватил свою лошадь за узду и нетерпеливо ждал, когда можно будет вскочить в седло.
Верзила Билл стоял и молчал.
— Ну вот, были зеленые пастбища, — произнес он наконец. — А дальше не помню. Ведь прошло много времени с тех пор, как я читал Библию.
— Может, кто-нибудь еще что-то скажет? — спросил Длинноногий.
— Поведи меня в тихую заводь, — произнесла Матильда. — Сдается мне, Билл про это говорил.
— Как так? Билл вроде про зеленое пастбище говорил? — удивился Длинноногий. — Оно еще больше зеленеет, если пройдут дожди.
— Интересно, а почему люди, когда хоронят кого-то, любят произносить фразы из Библии? — спросил Калл Гаса, когда они поскакали крупной рысью к Остину. — Мертвые ведь все равно не слышат слова из Священного Писания.
Гас опять почувствовал в душе тревогу. Тот индеец, который чуть было не угробил его копьем, вновь шастает где-то поблизости. А что, если он уже читает их следы или даже следит за ними? Он может оказаться где угодно, да вдобавок со своими воинами.
Они подъезжали к густой рощице молодых дубов, где вполне могла сидеть в засаде группа команчей. А что, если Бизоний Горб и его головорезы внезапно выскочат из рощи и с ужасными боевыми кличами кинутся на них? Сможет ли он стрелять по ним в упор? Хватит ли у него духу пустить себе пулю в лоб, если бой будет проигран? Сожгут ли его потом, распухнет ли, одеревенеет он, как те два погонщика, которых они только что похоронили? Вот какие важные вопросы возникают, когда едешь по прериям, где обитают дикие индейцы. Гас теперь не задумывался над вопросом о том, почему люди произносят фразы из Библии над мертвыми, но чувство страха не покинуло его. Даже если бы у него сейчас была свиная отбивная, при мысли о которой накануне вечером слюнки текли, он не был на сто процентов уверен, что мог бы съесть ее.
— Это обычай такой, — наконец проговорил он. — При приближении смерти люди привыкли думать о небесной жизни.
Калл ничего не сказал в ответ. Он пытался представить, о чем думали погонщики волов и что они переживали, когда команчи привязывали их к колесам повозки и разводили под ними костер. Думали ли они об ангелах или просто желали скорой смерти?
— Как только доберемся до Остина, первым делом куплю там хорошее оружие, — сказал он. — И потренируюсь в стрельбе. Если нас возьмут участвовать в экспедиции, нам нужно научиться метко стрелять.
Ближе к вечеру небо на юго-западе опять потемнело. Снова оно приобрело черный, как уголь, цвет, лишь на самом горизонте виднелась тоненькая светлая полоска. Раздались раскаты грома, да такие, что рейнджеры вынуждены были прекратить всякие разговоры.
— Нас может застичь еще один смерч, — громко крикнул Черныш. — Нужно поискать лощину или овраг.
На этот раз, слава Богу, обошлось без развивающегося змееобразного смерча, хотя на них и обрушилась гроза с проливным дождем, длившаяся целых четверть часа. В результате все промокли до нитки. Рейнджеры приготовились к холодному сырому вечеру, но по счастью на пути попался огромный дуб, в который только что угодила молния. Дерево раскололось надвое. Дождь уже стихал, а дерево все еще продолжало гореть ярким пламенем. При таком пылающем естественном костре они сняли с себя одежду и хорошенько просушили ее. Матильда, которая вообще никого не стеснялась, разделась первая; Калл в ее присутствии не стал раздеваться, А вот Гас стыда не испытывал. У него, как всегда, не было ни цента в кармане, но он надеялся, однако надежды его не оправдались.
Длинноногий ни на минуту не переставал думать о Бизоньем Горбе — наступило наиболее подходящее время для неожиданного нападения, поэтому надо было смотреть в оба. Никто из рейнджеров не сомкнул глаз, но при ярком пламени можно было дремать. В самую глухую полночь, когда подошла очередь Калла заступить в дозор, облака рассеялись и на небе засверкали яркие звезды.
4
Калеб Кобб и его помощник, мрачный капитан Билли Фолконер, не мешкая, зачислили шестерых рейнджеров в свой отряд, выступающий в поход против Нью-Мексико. Рейнджеры подъехали к гостинице, где им быстро оформили бумаги о зачислении на службу, и дело было сделано.
Билли Фолконер был темноволосым маленьким человечком с быстрыми шныряющими глазками, Калеб Кобб, напротив, внушительным и высоким. Каллу он показался каким-то заторможенным. Рост его достигал шести футов и пяти дюймов, на голове развевались длинные светлые волосы. Ленивым взглядом он смотрел на парней, пришедших проситься в экспедицию, а на столе, за которым он сидел, лежали два пистолета «Уолкер кольт» последней модификации. Каллу понравились пистолеты, ему захотелось подержать в руках хотя бы один из них. но он понимал, что такое дорогое оружие ему не доверят.
— Платы за службу не будет, дело сугубо добровольное, — с ходу предупредил их Калеб Кобб. — Мы дадим вам только боеприпасы и жратву.
— Как мы полагаем, вы сами по силе возможностей будете добывать себе харч, — уточнил капитан Фолконер.
Калеб Кобб говорил низким грудным голосом, в руках он держал колоду карт и без конца тасовал их.
— Наше войско не правительственное и целиком составлено из добровольцев, но мы не хотим называть его войском, — уточнил Калеб.
