— Ну что вы, что вы, хозяйка, — домовой заерзал на табурете, куда успел приземлиться — моя сияющая магией швабра, растрепанная грива, перехваченная надо лбом банданой в черепок, и общее выражение лица его явно впечатлили, — да я задарма ни крошечки не беру. Трубы чищу, полы натираю, двери маслом смазываю, за тестом слежу, коров дою, от пожаров оберегаю, крыс гоняю... Три века, почитай, рабочего стажу, чай, проще придумать чего я могу, чем того, чего не могу.
— Что ж тебя такого умельца старые хозяева выгнали? — я придирчиво присмотрелась к растрепанной бороде “домового на собеседовании”.
Мой гость понурился.
— Хуже нет напасти для дома, чем расфуфыра-модница в хозяйках, — мрачно буркнул он, — старая хозяйка за Черту отправилась, а новая — решила своей метлой в старом доме по-новому мести. Бабкины слуги ей оказались не по нутру. Выдала она мне башмак да за порог пинком...
Отчего-то я ощутила неведомое расположение к этому домовому. Наверное, от того что сама была примерно таким же образом сокращена.
— Как ты сюда-то попал? — на всякий случай уточнила я. По идее, если я верно припоминала детали про защитный контур дома, про который я вчера весь вечер мучила Триша — бездомная нечисть в ворота б не вошла. Толклась бы у ворот, дожидаясь разрешения войти от хозяйки дома. А мой гость без зазрения в теплых объятиях дружелюбных барабашек дрых в ящике буфета. Внутри магического контура!
— Дык… — домовой снова смущенно заерзал штанами по сиденью табурета, — предыдущая хозяйка меня сюда принесла. В ботинке. Я помыкался-помыкался и прилег поспать в него, а какой-то умник меня на свалку отнес… А уж оттудава меня старая ведьма прямо в ботинке в дом и принесла. Только ботинок она в ящик пихнула, а я… Не вылез. Странная она была. Черной ворожбой от неё пахло, той, что по крови наводят. Все по дому ходила, бормотала чего-то, да отрепье всякое в дом носила. Дух в доме тяжкий был, вот я в спячку и ушел. Не выдержал. А вы меня разбудили.
— Леди Улия… — тихонько пискнул Триш, хотя я сама уже поняла, чьим безумством здесь попахивает. Значит, безумная ведьма, успевшая насолить куче народу, в том числе и мне, сама принесла ботинок с домовым в дом. Интересно, что она еще сюда натаскала.
Половину россказней домового я не поняла — например, часть про черную ворожбу, но постаралась запомнить. Есть у меня по соседству весьма симпатичный маг, хоть и наглец жуткий, и руки у него длинные, но он же обещал как-то напроситься ко мне на чай, да? Вот пущай мне про черную ворожбу да тяжелый дух дома и рассказывает.
— А сейчас дому лучше, — меж тем поведя крупным, похожим на картофелину носом заключил домовой, — воздух чище, магия свежее. Правда, много еще работы тут.
Ну, это я и сама знала, если честно, без подсказок.
— Ну, что, как звать тебя, работничек? — я уперла руки в бока, критично разглядывая гостя.
— Прошка, — шмыгнув тем же неказистым носом, пробормотал домовой, явно испытывая смущение от моего придирчивого взгляда.
— Пойдешь ко мне работать, Прошка?
Понятия не имею, кто меня учил говорить так важно, будто я не разгребать помойку приглашала, а золотые ручки в королевском дворце полировать. Но…
Бабуля всегда говорила — если сама себя не уважаешь, никто не будет.
— Пойду, — закивал головой домовой, явно испытывая немыслимое облегчение от того, что ему предложили этот вариант развития событий. А не тот, в котором его волшебной шваброй вышвыривали за ворота.
— Какую плату хочешь? — суровый бухгалтер Марьяша не собиралась лишать свою новую рабочую силу положенной ему запрлаты.
— Да чего там… Краюха хлеба да чашку чая плесните, мы не прожорливые.
— И кусок пирога раз в неделю, в случае хорошей работы? — нет, наверное, мне все-таки не светили успехи на бухгалтерском поприще. Но работодателем хотелось быть хорошим. Таким, в ком работники души чаять не будут.
Домовой просиял. Таких условий он явно не особенно ожидал.
Мы пожали друг другу руки, потом я задумчиво глянула на ботинок на ноге нового “подчиненного”.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Его, наверное, нужно снять, раз ты теперь хозяйский?
— И сжечь, — закивал Прошка, явно не испытывая к обувке, символизирующей его безработность, никаких теплых чувств, — захотите выгнать, хозяйка, сами мне чего-нибудь дадите. Свое.
— Будешь хорошо работать — не выгоню, — фыркнула я и наклонилась, чтобы развязать шнурки на ботинке Прошки.
В растопленную печь я ботинок швырнула с размаху, и он тут же скукожился, сморщился, начал потихоньку оплавляться.
— Хорошо-о-о, — пропыхтел Прошка, закатывая рукава, — ну что ж, хозяюшка, поработаем! А то ужин скоро, а я еще и не поработал.
Ужин…
Я косо глянула в окно, чтобы убедиться в Прошкиной правоте. Солнце уже клонилось к горизонту. Если меня не подводил склероз — а он у меня был очень критичен к таким моментам, один без меры бесячий упырь заключил со мной сделку и обязался кормить ужинами до конца месяца. И где?
Будто подслушав мои мысли — радостно и громко взвыла магическая сигнализация у ворот. Та самая, что предупреждала меня о явлении гостей. Боже, неужели ди Венцер про меня вспомнил?
Кстати, нужно будет все-таки разобраться, как этот мой дверной звонок перенастраивается. Пусть хотя бы уточками крякает, что ли! Потому что этот вот аналог пожарной сирены — от него же кондратий словить можно.
Что ж, время посмотреть, насколько сильно я не нравлюсь Джулиану — и какую именно отраву мне прислали из его ресторана. Не обязательно ведь реально травить еду, можно просто сделать её несъедобной. Честно говоря, в то, что этот вампир упустил возможность устроить мне очередную пакость, верилось мне с трудом.
21. Глава об этих непредсказуемых упырях
— Твою ж матушку…
До ворот я так и не дошла.
Остановилась в шести шагах как вкопанная и пожалела, что оставила Помеленцию дома. А вдруг она совершенно случайно из осины? Ох, с каким удовольствием я бы метнула её в своего нежданного визитера.
Джулиан ди Венцер — боже, срочно запрети его законом! — стоял за моими воротами и держал под мышкой объемную корзинку. Количество отравы оказалось неожиданно приличным.
— Мою матушку, что, Марьяна? — упырь улыбнулся на диво приветливо.
Марьяна? Он помнит мое имя? Боже, да он же, кажется, кроме как “ведьмой” меня и не именовал!
Я снова пожалела, что у меня под рукой нет Помеленции. Возможно, я не смогла бы поиграть с Джулианом в игру “сделай шашлык из вампира”, но хотя бы потыкала палкой в этот обкуренный мираж.
Хотя, как грится, не надо тыкать палочкой во что попало, Марьяша, оно же может и запахнуть! Народная мудрость, между прочим.
— Чего надо? — кратко и крайне недружелюбно поинтересовалась я, скрещивая руки на груди. А нечего! Пусть не думает, что может тут припереться в этой своей светлой рубашечке, весь такой живописно растрепанный. Я не растаю. Я только костер для него сложу!
Хотя чего складывать-то, вон куча листьев, добросовестно собранная моими големами, рядом лежит. Пусть ложится, а я сбегаю за спичками.
— Я держу слово, — Джулиан качнул в ладони ручку корзинки, — я принес тебе ужин.
— Ты принес сам, потому что хотел туда плюнуть лично? — я заинтересованно выгибаю бровку.
— В еду? — нужно сказать, упырь весьма верибельно изобразил праведное возмущение. — Марьяна, это, между прочим, фирменный таль’алдаан по мотивам эльфийской кухни. Ко мне ездят из трех королевств ради того, чтобы его отведать. Оригинальный рецепт, за который мне предлагали сапфир с твою голову. Ты правда думаешь, что я способен потратить два часа на приготовление этого блюда, чтобы в него плюнуть?
Он сам готовил?
Моя паранойя до этого выла тоненьким фальцетом, а вот сейчас перешла на густой бас. Джулиан выглядел дружелюбно. Улыбался просто обворожительно. В общем был настолько подозрителен, что я все-таки начала искать взглядом осину в моем саду. Ну, не может же быть, чтоб её не было. Как можно быть ведьмой в магическом мире и не посадить у своего дома первейшую помощницу в борьбе с кровососами?
