– Ленди! – донесся крик Морила. – Я ранен, помоги!
– А Крюл?! – произнес Ленди.
– Он уже освободился от своего гнусного тела.
– Извини, Мелбру, – быстро произнес Ленди. – Прощай! Мы с тобой обязательно встретимся! Пароль и коды доступа я передал Линде! Сейчас….
На этом слове картинка пропала, и на щеке Мелбру выступила скупая мужская слеза.
– Это ведь мои родные братья! А я здесь с вами! – он вытер слезы рукой и опустил голову.
Мы стояли молча, не шелохнувшись. Так продолжалось минуты три-четыре. Наше молчание прервал сам Мелбру, обращаясь к Линде.
– Можешь ничего не объяснять, я все понял. Нам необходимо уходить, иначе нас вычислят. Он достал из кармана прибор и, посмотрев на него, подтвердил, что нам необходимо уматывать. И чем быстрее, тем лучше.
Мы моментально сориентировались и быстрым шагом пошли к выходу. Впереди нас шел Хамадрило, который держал в руках какой-то прибор, постоянно направляя его в разные стороны.
* * *
Когда мы вышли из сети белых залов, где располагались тела зайцев, мы наткнулись на запертую дверь. Хамадрило пытался ее открыть с помощью магнитной карты, но у него ничего не получалось, он даже в расстройстве стукнул по ней несколько раз, но это ни к чему не привело.
И, конечно, как всегда, Линда сработала на сто процентов, открыв эту злосчастную дверь. За ней мы обнаружили еще одну и еще и еще… Так мы прошли двенадцать дверей и остановились перед последней. Линда попросила нас немного подождать, так как у нее возникли какие-то трудности. Пауза продлилась довольно долго, мы стояли, переминаясь с ногти на ногу.
Хамадрило подошел к Мелбру и объяснил, что информация о местонахождении Теодоро, которую он хранит, не является его собственностью и раскрыть он нам ее не может. По его словам это вызвано тем, что если он вскроет закодированные файлы раньше времени, то инопланетяне запеленгуют сигнал и, возможно, уничтожат Тео, или переведут его в другое место, о котором не будет знать никто.
– Непонятно, откуда у тебя эта информация, – тихо сказал я Хамадрило.
– Ты что, не помнишь? – отозвался Мелбру. – Этой информацией владел я, когда у меня было тело Хамадрило.
– Ах да! – я ударил себя ладонью по лбу. – Конечно, ты ведь мне рассказывал еще при нашем знакомстве.
– Тихо! – произнесла Линда. – Оповестительная система! Молчать!
Мы затаились, как мыши на крыше в темное время суток, встав по стойке смирно. Я подумал, что нам конец, так как оповестительная система Хамадрило определит точно и уничтожит его. В нашем положении лучше было не двигаться. Мимо нас сначала с очень большой скоростью пронесся ветер, потом пронеслась звуковая волна. Таких мощных децибелов я ещё не встречал и предусмотрительно открыл рот, чтоб не оглушило. Потом пришел световой фронт в виде колец разного цвета. Они были насажены друг на друга, как детская игрушка в виде блинов разного диаметра с отверстием внутри.
Причем, кольца конуса уменьшались в диаметре. Каждого из нас окружил этот конус, и произошло что-то такое, от чего я чуть не распался на молекулы, в прямом смысле слова. Меня окружили кольца света, начиная от моих ног и заканчивая головой. Я полностью попался в ловушку и, когда нимб на моей голове замкнулся, почувствовал себя нехорошо. Сначала меня мутило, потом я постепенно перестал чувствовать ноги, руки, наконец, туловище. Голова тоже начала отказывать, но я привлек всю свою силу воли, чтобы вновь обрести контроль над ситуацией. Все что со мной происходило, напоминало мне приближение к порогу смерти на физическом плане. Неожиданно раздался щелчок, и я увидел, как мое тело распалось на молекулы. Каждое кольцо, которое окружало меня, пилило меня на части, Потом круги начали вращаться в разных направлениях друг от друга. Затем мои распиленные части тела последовали за траекториями кругов, и меня словно размазало по окружности. Как я смог себя потом собрать… не знаю.
* * *
Помню только, как меня подняли за руки, прислонили к стене и похлопали по щекам. Я открыл глаза. Передо мною стояли двое, в них я узнал Мелбру и Хамадрило. Они мне что-то говорили, но я мало что понимал. Тогда Мелбру достал какой-то сосуд и, наклонив мою голову, влил содержимое бутылки в рот. Прошло несколько секунд, и я встал на ноги, как ни в чем не бывало.
Я смачно выругался и закашлялся.
– А мы думали, тебе все – конец, – произнес Мелбру, хлопая меня по плечу. – Тебе, как всегда, повезло! Если бы кто-то из нас был бы первым, то это была бы неминуемая аннигиляция всех нас, включая Линду.
– Да ты что!? – пискнула голограмма Линды. – Нас спасло чудо. Что-то отвлекло оповестительную систему, и она повернула в другую сторону.
– Не кто-то и не что-то, – ответил я. – А это удалось мне, причем, я затратил почти всю свою энергию, для того чтобы вывести из равновесия эту мерзкую систему!
Мы шли по длинному коридору-тоннелю. Свет, как всегда, был тусклым, и различить четко предметы, которые попадались нам на встречу, было сложно. Но все же я прищуривал свои глаза и внимательно рассматривал то, что нас окружало. Мы шли среди подземных коммуникаций, которые были построены инопланетянами для перевоза хамадрил с завода в специальные центры по обучению солдат-зомби высшего уровня. Хамадрило, который шел впереди, был одним из таких солдат. Куда он нас вел, никто из нас не знал.
У меня возникло подозрение, что он был перепрограммирован Стариком, когда Мелбру переносил сознание из хамадрильего тела в свое подлинное «я». Такие же сомнения в подлинности сущности Хамадрило высказала и Линда, которая связалась со мной по секретной телепортационной связи. Она предупредила, чтоб я не разглашал эту теориию и не поднимал бучу. Иначе ее план по полнейшей ликвидации и аннигиляции команды Старика может не сработать. Она ввела меня в курс своего плана, и я, улыбнувшись, согласился с ней.
Мелбру шел чем-то недовольный и бормотал себе под нос. Я его успокаивал, мол, вернемся и закончим перенос сознания свагуров из хамадрильих тел. Он отмахивался и постоянно отворачивался. Я хотел его взбодрить, но мои попытки были напрасны, и я оставил его в покое.
* * *
Дорога была нудная, и не приносила мне никакой радости. Мы шли молча друг за другом, иногда я поворачивал голову назад, чтоб видеть, что у нас творится за спиной, но было темно, и я ничего не мог уловить. Мы подошли к перекрестку. Хамадрило остановился, достал что-то из кармана и начал нажимать на кнопки прибора, которые светились в полумраке. Наконец, он принял решение, и мы потащились за ним. Даже Мелбру не выдержал, сказав, что этот Сусанин не выведет нас к русским ни под каким предлогом. Я улыбнулся и пошел за ними замыкающим в звене. Хамадрило нас предупредил, что осталось недолго, большую часть пути мы прошли и переживать не стоит. На что был один ответ – «хорошо», и мы опять тащились молча и принужденно.
Не прошло и тридцати минут по земному времени, как мы попали в большой светлый зал. После полумрака мы начали щуриться, пришлось даже надеть защитные очки. Остановившись, я посмотрел вокруг и обнаружил, что мы стоим посередине огромного зала, метров тридцать в радиусе и метров сорок в высоту. Стены и пол были сделаны из материала, походившего на горный хрусталь. На самом деле, это были замороженные капли какого-то вещества. Линда рассказала нам, что структура этого вещества живая и может принимать любые формы. Эти формы зависят от того, какие мысленные образы создаются пришедшими в это помещение. Правда, когда я завертел головой, оглядывая его, то на стенах увидел всякую нечисть, ожидавшую своего часа, чтобы спрыгнуть и завладеть душами пришедших. Мне стало жутковато. Но Линда стабилизировала наши мысли с помощью специальных датчиков, которые фиксировали наши мысленные импульсы. Так вот эти импульсы раскладывались на спектр позитивных и негативных возмущений. Когда возникала негативная мысль, то Линда, используя определенную математическую программу, обращала ее в позитивную, и наоборот.
Как бы там ни было, мы прошли этот «светлый» зал только потому, что были закодированы. Правда, в конце пути, уже рядом с выходом, нас встретило очередное Нечто.
С гигантским шакальим оскалом, просто египетский Анубис, четырехметрового роста, как полагается, а вместо рук и ног лапы с когтями, заточенными напильником, а потом отполированные рашпилем до такого состояния, что с помощью их можно было перерубить шелковое полотно. Когти были немного короче японских самурайских мечей, и этих когтей было много. Нечто было шерстистое, шерсть его была сальная и блестящая, будто ее набриолинили. Она стояла дыбом, как иголки у дикобраза в момент опасности. Анубис издал бешеный вой – у нас заложило уши. Пришлось закрыть их руками и отойти подальше от двери. Из зубастой пасти показалось пламя – просто «Буратино»– огнемет какой-то – и мы спрятались в нише стены. Все это походило на какую-то сказочку – «Анубис и Старики-волшебники-инопланетяне – разбойники».
