Ногти вонзились в ладони.
— Я не испугаюсь, — выдавила я — И не надейтесь на легкую победу! Ее вообще не будет!!
Он лишь плотоядно улыбнулся и, окинув быстрым взглядом мою фигурку, проговорил:
— Подумай над желанием, дорогая, потому что я свое уже придумал.
И тут я осознала, в какой опасной близости он находится от меня.
Хотела отшатнуться, убежать, но не смогла сдвинуться с места, словно прикованная.
В горле мгновенно пересохло, руки вспотели, противным жаром разлилось вдоль позвоночника напряжение и желание. Касаясь нервных окончаний, дрожь пробежала по телу электрическим разрядом.
— Какое?.. — прошептала я сухими губами.
— Чтобы это узнать, — насмешливо проговорил Абрамов, наклоняясь ко мне, — тебе придется проиграть.
— Ни за что!! — воскликнула я.
— Это мы еще посмотрим!! — клятвенно проговорил он прямо мне в губы.
Я вскинула вверх подбородок, заглядывая ему в глаза с блестевшими внутри искрами негодования и праведного гнева.
— Вы привыкли побеждать, ведь так?! — с вызовом выдавила я — Вы никогда не признаетесь в том, что можете проиграть?! Что кто-то будет лучше вас?! Вы, наверное, всегда получаете то, что хотите?!
— Да, всегда, — безапелляционно и как-то грубо ответил он — Все, что хочу.
Я стрельнула в него ядовитым взглядом. Кто бы сомневался?!
— Даже если на карте стоит судьба живого человека?! — спросила я язвительно — Вам все равно?!
Его брови сошлись на переносице, глаза подозрительно сощурились.
— Кого ты сейчас имеешь ввиду? — холодно выдавил он — Себя?
— Да, себя, — смело ответила я — Вы хотите жениться на мне, и делаете теперь все возможное, чтобы добиться поставленной цели!! — я окатила его холодным взглядом — И это ваше желание, не так ли?!
— Тебе это не льстит? — без тени улыбки спросил он.
— Ничуть, — прошипела я, щурясь от гнева — Я не понимаю лишь, зачем вам это нужно?! Чего вы хотите добиться?! Моего тела?! Его вы, конечно, можете получить, но ничего более! — едко выплюнула я — Меня?! — презрительно, почти грубо — Но меня вы не получите никогда!!
— Посмотрим, — жестко пообещал Абрамов и в мгновение ока притянул меня к себе, припечатав к своей груди — Значит, твое тело я могу получить?! — холодно и едко переспросил он, глядя мне в глаза и удерживая в своих стальных объятьях мое дрожащее тело — Прямо сейчас?! — горячая рука накрыла открытый вырез, нащупав пальцами грудь и сжав напрягшиеся соски-горошинки — Так?! — обжигающее дыхание, касаясь моих приоткрытых губ, превращает меня в пепел — Ведь я всегда получаю то, что хочу!! — саркастически заметил он, сжимая мою грудь и наклоняясь надо мной, почти касаясь губами моих губ — Так, Алина?! — жестко спросил он, одарив меня ледяным взглядом — Я не слышу!! Так?!!
Острый комок в горле не позволил мне произнести ни слова.
Жар трепетал в каждой клеточке тела, напряженный, стянутый в узел, закрученный в горячую спираль.
Если бы он не поцеловал меня в эту самую минуту, я бы сделала это за него. Потому что желание коснуться его стало бесконтрольным и неуправляемым, нестерпимым, первобытным, жадным.
Это просто невозможно… Сумасшествие. Неправильно…
А когда его горячие губы стремительно припали к моим, жестко, пламенно, подавляя и угнетая меня в испепеляющем поцелуе, я поняла, что именно этого ждала весь вечер, именно на это его и провоцировала.
И сейчас, наконец, получила желаемое.
Сквозь затуманенное сознание прорывается скользкая прозрачная мысль.
Ну, и кто теперь из нас двоих оказался проигравшим?!
Глава 15
Резкий звук пощечины разорвал тишину зала. Такой резкий, такой неожиданный, такой оглушительный.
И он стоял в ушах даже по истечении пяти дней, когда я, уже сидя в салоне самолета, несущего меня назад в Питер, невидящим взглядом смотрел в окно, как и каждый раз, когда я вспоминал о случившемся в «Ириде». Ощущая, что грубые ругательства готовы вот-вот сорваться с языка, я стискивал зубы так сильно, что на скулах ходили желваки, а подбородок подрагивал от гнева и ярости. На себя самого, конечно же.
Как я мог так непростительно ошибиться?!! Как подросток, как недотепа, как неудачник.
Я, Игорь Абрамов, сел в лужу, пасанул, поддался эмоциям, плевав на голос разума. А ведь этот голос то и дело твердил мне о том, что нужно быть начеку. Что с Алиной Вайтман нужно всегда держать ухо востро.
Эта девочка никогда не сдастся, она будет бороться до последнего даже ценой собственной чести.
И она боролась. Черт возьми, она боролась!! Даже более того — она бросила мне вызов!!
Мои губы насмешливо изогнулись в плотоядной улыбке.
Да как она только посмела?..
Неужели она действительно считает, что сможет бороться?! Со мной?! Что ей под силу выиграть в этом противостоянии?! Неужели она полагает, что я отступлю и оставлю все, как есть?!
Губы вновь дрогнули, насмешливо изогнувшись.
Как же плохо она меня все-таки знает… А вот я… я…
Саркастическая гримаса сползла с лица. Нахмурился, сведя брови к переносице, и поджал губы.
Придется признать, что, кажется, я тоже знал о ней не так и много.
Разве я мог предположить, что она будет так противиться?! Что окажет такое яростное сопротивление?! Что ни под какими предлогами ее невозможно будет заманить на разговор?! Что при одном только упоминании моего имени будет строить кислую мину и придумывать что угодно, лишь бы не встречаться со мной?! Что будет убегать от меня?!
Разве я мог представить, что она станет настолько… нужной мне, что я из раза в раз буду делать все возможное для того, чтобы она стала моей?!
И разве мог я представить, что она посмеет бросить мне вызов?!!
Эта маленькая девочка с горящими карими глазами и упрямым характером бросила мне вызов.
И она не боялась последствий. Она верила в то, что выстоит…
Мои глаза сощурились, губы вновь дрогнули.
На самом деле, она бросила мне вызов еще с самой первой нашей встречи, тогда, два года назад.
Только об этом не догадывалась ни она, ни я.
Она посмела ворваться в мою жизнь головокружительным вихрем, ураганом, смерчем, который с каждой новой встречей закручивал меня в свою безумную воронку. Ворвалась неожиданно, резко, рьяно. Захватила в свой пленительный круговорот и поглощала, поглощала, поглощала… С каждым днем все отчаяннее и стремительнее…
Она отличалась от других, от тех бесцветных, серых, блеклых, бестолковых пустышек, с которыми я встречался раньше. От этих фарфоровых куколок, с которыми я лишь проводил ночь. Которым я ничего не обещал. Которые мне были не нужны.
