— Значит, тебя поэтому сняли с должности младшего куратора?
— Макс попросил о замене, — призналась я.
— Но сегодня в столовой я видела вас вместе, — заинтересованно заметила Лэри.
— Мы… не то чтобы встречаемся, а скорее… — Я что, пытаюсь охарактеризовать наши с Максом взаимоотношения? Причем в компании нашей активистки?
— Он за тобой ухаживает, насколько это возможно в условиях академии и нашего факультета, — неожиданно констатировала девушка и откинулась на спинку дивана. — И иногда так нежно и трепетно на тебя смотрит. Я думала, он вчера косоглазие себе заработает, так часто он поглядывал в твою сторону, — усмехнулась Лэри и вздохнула. — Макс милый, правда? В нашем мире таких парней уже не встретишь.
— Макс просто вежливый, — почему-то смутилась я.
— А-а, и исключительно из вежливости глазами тебя раздевает?
— По-моему, вы путаетесь в показаниях, свидетель.
— Тристен, извини, конечно, но одно другому не мешает. Я же сказала, иногда с трепетом. Иногда тоже с трепетом, однако иного происхождения. Он парень, в конце концов. И «Соблазн» ведь сохраняет четкую картину случившегося, поэтому не думаю, что он не вспоминает.
Зато я об этом не подумала ни разу! Макс тоже помнит всё, и… харр побери!
— Тебя спрашивали, где ты была позавчера вечером? — сменила я тему.
— О чем меня тут только не спрашивали! В своей комнате я была. Весь вечер, готовилась к практике. Одна незадача — никто не может это подтвердить.
— А твоя соседка?
— Была в парке с друзьями со своего факультета, вернулась в десятом часу вечера.
Действительно, незадача. Можно хоть весь вечер свободно уходить и приходить через окно, тем более на втором этаже, никто ничего и не заметит.
— Тем вечером ты проверяла коробку с зельями? — решила я зайти с другой стороны.
— Да, мне потребовалось одно зелье, — ответила Лэри.
— Так, хорошо. Ты сказала, у тебя нашли несколько приворотных зелий. А позавчера они были? В смысле, ты не заметила новых бутылочек?
— Нет, их там не было. К чему ты клонишь? — нахмурилась девушка.
— Я считаю, что тебя подставили, — поделилась я.
— Пра-авда? — едко протянула Лэри. — Я тоже считаю, что меня подставили, только мне почему-то никто не верит.
— Уверена, что этот некто подкинул нам «Соблазн», а потом подложил другую порцию зелья тебе и написал СБ анонимную записку, чтобы твою комнату обыскали и обвинили во всём тебя, — изложила я свою версию событий.
— Возможно, ты и права. Только кто это, зачем ему это? И, что немаловажно, он замел следы. На коробке, на бутылочках МОЙ запах. Я никому ничего не могу доказать, мне все твердят, что раз запах исключительно мой, значит, прикасалась к ним только я и, значит, они мои. Эти твердолобые эсбэшники даже не хотят понять элементарной вещи, что эфирные зелья должны храниться в прохладном темном месте. Разве в наших комнатах есть холодильники?
Точно! И следующий вопрос — этот некто зелье где-то достал или изготовил самостоятельно? И где хранил?
— А вчера ты в коробку заглядывала?
— Нет. И вчера вечером мы с Элой и Беатой были возле южной площадки, ждали отработку Феонны. — Лэри задумалась на секунду и добавила: — И Шэл, моя соседка, опять весь вечер гуляла.
— Какие-нибудь охранки у вас стоят?
— Нет, конечно. Кто их вообще ставит на комнату в общаге?
Что ж, хоть мы с Феонной не одни такие, верящие в защиту самой академии.
— Значит, почти наверняка зелье, то есть зелья подложили тебе вчера вечером, пока в вашей комнате никого не было. — Я тоже откинулась на спинку дивана, глянула в потолок и вдруг спохватилась: — Как думаешь, камеры здесь есть? В смысле, они наблюдают за нами?
— Как-нибудь наблюдают, только вполглаза, поди. Сейчас ещё немного тут подержат, посуетятся вокруг для проформы и отправят к ректору с деканом.
А оттуда с вещами к телепорту.
— Надо рассказать всё СБ, — предложила я.
— Прямо они тебя послушают, — скривилась девушка.
— Но ты же не виновата!
— И что? Зелья моя специальность, коробка моя, запах на бутылочке мой, и я прекрасно знаю, что вы все обо мне думаете. Что я бездарная выскочка, что я слишком задираю нос, что я всегда лезу во все дыры и что я стерва. — Лэри скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на меня: — Что, станешь уверять меня в обратном? Что на самом деле вы все нежно и искренне меня любите? Ну да, разумеется, оно и видно, даже те, кого я считала подругами, сразу отвернулись от меня.
— Я всё равно им скажу. — Врать, что девушка не права, я не стала. Что правда, то правда и ничего с ней не поделаешь. Я поднялась. — Если тебя не отпустят, я зайду к тебе после пар.
— Зачем? Зачем ты вообще пришла? — В голосе Лэри прозвучало откровенное непонимание и удивление.
— Тебя подставили, — терпеливо повторила я. — И поэтому ты такая же пострадавшая сторона, как и мы. Пока.
— Пока, — отозвалась девушка.
Я подошла к двери, постучала. Открыли сразу, я через плечо ободряюще улыбнулась Лэри и выскользнула в коридор, к Максу, дожидавшемуся возле противоположной стены. Геласия закрыла створку, обернулась к нам.
— Адептка Райан, адепт Делван, задержитесь, пожалуйста, — внезапно велела оборотень. — Вас всё равно собирались вызвать по окончанию занятий, но раз вы пришли сами, то начальник службы безопасности побеседует с вами сейчас.
–
Много времени беседа не заняла. Ещё разговор с начальником СБ, господином Оренти, меня расстроил и разочаровал. Спрашивали меня, разумеется, об отношениях и возможных конфликтах с Лэри, не замечала ли я каких-либо предпосылок в её поведении. Присутствовавший при беседе помощник начальника всё тщательно записал, и на том меня собрались было отпустить, но я попросила разрешения поделиться своими подозрениями. Рассказала, что считаю Лэри невиновной и что девушку подставили, на что получила встречный вопрос, кто, по моему мнению, мог это сделать. С ответом я не нашлась и тогда господин Оренти, глядя на меня добро, ласково и снисходительно, как на упорствующего в своих детских заблуждениях ребенка, терпеливо разъяснил, что если есть доказательства в пользу моих предположений, то пожалуйста, карты на стол, как говорится, меня выслушают и проработают версию. Если нет, то извините, в практике господина Оренти каких только случаев не было, попыток подсунуть неугодной однокурснице приворотное зелье в том числе, поэтому на взгляд начальника удивляться нечему, всё вполне очевидно. Я робко поинтересовалась, зачем Лэри подбрасывать нам с Максом зелье. Лучше бы не спрашивала. По мнению СБ, зависть и ревность, единственный парень даже не в группе — на всём факультете, а достался скромной, неприметной мне. Оказалось, с нашими одногрупницами уже беседовали во время перерывов и кто-то — а может, и все, — успел рассказать и о поведении Макса в отношении меня, и о попытке Лэри познакомиться с Максом тогда, после пары по зельеварению, и даже что девушка вроде бы имела на парня какие-то виды, о чем она упоминала несколько раз при свидетелях.
Возражать я не стала. Меня отпустили и пригласили Макса, полагаю, на столь же содержательную беседу. Я присела на диванчик в приемной, ожидая парня. Похоже, всё идет к тому, что Лэри вот-вот вынесут приговор, обжалованию не подлежащий, и исключат из академии без права восстановления. А чего именно добивался наш некто — убрать из академии меня с Максом или Лэри? Потому что если нас, то логичнее было бы подложить пузырёк с «Соблазном» в мою комнату. Зелье находят у меня, и доказывай потом, что нам его подкинули, а не я сама бутылочку якобы случайно уронила, желая совратить несговорчивого подопечного или попробовать секс под действием приворота страсти. Но подруги успели вовремя, а «Соблазн» нашли у Лэри, причем вместе с другими приворотными зельями. Вероятно, чтобы наличие исключительно «Соблазна» не выглядело слишком подозрительно. Значит, всё-таки цель не я, не Макс, а собственно Лэри. Если некто знал, что тем вечером мы с парнем будем заниматься в лаборатории, что выяснить совсем нетрудно, то вполне мог знать, что русалки тоже придут, и перейти черту мы попросту не успеем. А если бы Феонна и Ксанти припозднились ещё меньше, то мы и дальше поцелуев не ушли бы. А если бы они явились сразу, то и зелье вряд ли подбросили бы. А если подруги задержались… не случайно?
