Сначала Грета отнеслась к этому плану скептически.
— Но, душечка, даже если мы сумеем добиться успеха, что помешает немцам просто перенаправить вызовы по сети?
— Объем телефонной нагрузки. Система перегружена. Находящийся возле Берлина армейский центр управления «Цеппелин» в день обрабатывает сто двадцать тысяч междугородних звонков и двадцать тысяч телексных сообщений. Когда мы вторгнемся во Францию, их будет больше. Однако большая часть французской системы все еще состоит из ручных коммутаторов. Теперь представь себе, что главный автоматический коммутатор выведен из строя и все эти звонки должны выполняться старомодным способом, через телефонисток, что занимает в десять раз больше времени. Девяносто процентов из них никогда не пройдут.
— Военные могут запретить гражданские звонки.
— Это мало что изменит. Гражданский трафик составляет лишь крошечную часть нагрузки.
— Ладно. — Грета задумалась. — Ну, мы можем разрушить стойки группового оборудования.
— А что они делают?
— Задают тоны, напряжения звонков и так далее для автоматических звонков. И преобразователи регистров — они преобразуют набранный код зоны в маршрутное поручение.
— И тогда вся станция перестанет работать?
— Нет. И повреждения можно будет исправить. Вам нужно будет разрушить ручной коммутатор, автоматический коммутатор, усилитель междугородних звонков, коммутатор телексной связи и телексный усилитель — которые, вероятно, находятся в разных помещениях.
— Имей в виду, что мы не можем пронести с собой много взрывчатки — только то, что шесть женщин смогут спрятать в сумочках.
— Это проблема.
Мишель все это уже проработал с Арно, членом ячейки «Белянже», работавшим во французской службе ПТТ (почта, телеграф, телефон), но Флик не вдавалась в детали, а Арно уже не было в живых — он погиб в бою.
— Должно же быть какое-то оборудование, общее для всех систем.
— Да, такое есть — это ГКЩ.
— Что это такое?
— Главный коммутационный щит. Два комплекта клемм на больших стойках. Все наружные кабели подходят с одной стороны щита, все кабели с коммутатора — с другой; между собой они соединяются перемычками.
— И где он должен располагаться?
— Рядом с кабельным колодцем. В идеале с помощью достаточно высокой температуры можно расплавить медь в кабелях.
— Сколько понадобится времени, чтобы восстановить кабели?
— Дня два.
— Ты уверена? Когда на моей улице кабели повредила бомба, один старый мастер восстановил их за несколько часов.
— Уличный ремонт несложен, там надо всего лишь соединить вместе обломанные концы — красный с красным и синий с синим. Но в ГКЩ сотни перекрестных соединений. Два дня — это минимум, и то при условии, что у ремонтников будут учетные карточки.
— Учетные карточки?
— На них показано, как соединены кабели. Обычно они хранятся в шкафу в помещении ГКЩ. Если мы их тоже сожжем, то понадобится не одна неделя на то, чтобы восстановить соединения методом проб и ошибок.
Флик вспомнила, как Мишель говорил, что у Сопротивления есть кто-то в ПТТ, готовый уничтожить дубликаты записей, которые хранятся в штаб-квартире.
— Звучит неплохо. А теперь слушай. Утром, когда я буду рассказывать другим об операции, я расскажу им нечто совершенно другое — то есть легенду.
— Зачем?
— Чтобы не поставить нашу операцию под угрозу, если кого-то из нас схватят и допросят.
— О! — Грета немного погрустнела. — Как ужасно!
— Ты единственная, кто знает реальную историю, так что пока держи язык за зубами.
— Не беспокойся. Мы, голубые, привыкли хранить секреты.
Флик удивилась тому, что она употребила такой термин, но ничего не сказала.
«Пансион благородных девиц» располагался на землях одной из крупнейших в Англии помещичьих усадеб. Бьюли, от французского «Бо льё»,[25] представляло собой поместье, находившееся в Новом Лесу, недалеко от южного побережья. Главная резиденция, Дворцовый дом, служила жилищем лорда Монтегю. В окружающих лесах скрывались многочисленные загородные дома с большими участками. Большинство из них опустели уже в начале войны — владельцы помоложе отправились на действительную военную службу, те, кто постарше, обычно располагали средствами, чтобы перебраться в более безопасное место. Двенадцать домов были реквизированы УСО и использовались для подготовки агентов в области конспирации, радиосвязи, чтения карт и более грязных дел — таких как кража со взломом, диверсии, подделка документов и бесшумное убийство.
До места они добрались в три часа ночи. Проехав по неровной дороге, Флик пересекла решетчатое ограждение и остановила машину перед большим домом. Приезжающие сюда словно попадали в мир фантазии, где обман и насилие как будто являлись нормой. Сам этот дом производил впечатление чего-то нереального. Хотя в нем было около двадцати спален, по стилю он напоминал коттедж — архитектурный прием, популярный перед Первой мировой войной. Особенно необычно он выглядел в лунном свете — со всеми своими трубами и слуховыми окнами, четырехскатными крышами и облицованными плиткой эркерами. Это походило на иллюстрацию к детской сказке — большой, беспорядочно разбросанный дом, где весь день можно играть в прятки.
Стояла тишина. Флик знала, что остальные члены группы уже здесь, но сейчас они должны спать. В доме она ориентировалась и без труда нашла две свободные комнаты на чердачном этаже. Они с Гретой с радостью отправились спать. Флик некоторое время лежала без сна, размышляя о том, сможет ли она создать из этой кучки неудачников боевое подразделение, но вскоре все-таки заснула.
Утром она встала в шесть часов. Из окна был виден пролив Солент, в сером утреннем свете вода была похожа на ртуть. Вскипятив чайник, она отнесла его Грете, чтобы та побрилась, затем разбудила остальных.
Первыми в находившейся в задней части дома большой кухне появились Перси и Пол. Перси попросил чай, Пол — кофе, но Флик сказала, чтобы они позаботились о себе сами. Она не для того вступила в УСО, чтобы прислуживать мужчинам.
— Но я же иногда делаю вам чай! — с возмущением сказал Перси.
— Вы делаете это с высокомерным видом, — ответила она. — Словно герцог, придерживающий дверь перед служанкой.
Пол засмеялся.
— Ну вы даете, ребята! — сказал он. — Вы меня насмешили.
В половине седьмого прибыл армейский повар, и вскоре они уже сидели за большим столом, поедая яичницу с толстыми ломтями бекона. Для оперативников питание не рационировалось — им нужно было накапливать запасы. Во время операции им иногда приходится целыми днями обходиться без нормального питания.
Девушки прибывали одна за другой. Увидев Мод Валентайн, Флик была потрясена — ни Перси, ни Пол не говорили, насколько она красива. Безупречно одетая и надушенная, губы накрашены яркой помадой, она выглядела так, словно пришла на ленч в гостинице «Савой».
— Как спали, майор? — усевшись рядом с Полом, многообещающим тоном спросила она.
Флик с облегчением увидела смуглое пиратское лицо Руби. Она не удивилась бы, узнав, что Руби ночью сбежала и никогда больше не появится. Хотя, конечно, впоследствии Руби снова могли арестовать за убийство — она не была помилована, скорее с нее были сняты обвинения, которые всегда можно снова выдвинуть. По идее это должно было удержать Руби от исчезновения, но такая крутая дама могла решить, что стоит воспользоваться случаем.
В такую рань Джелли Найт выглядела как раз на свой возраст. Усевшись рядом с Перси, она одарила его нежной улыбкой.
— Полагаю, ты как следует выспался, — сказала она.
— Это все благодаря чистой совести, — ответил он.
Она рассмеялась.
— Да нет у тебя никакой совести!
Повар предложил ей яичницу с беконом, но она недовольно скривилась.
— Нет, спасибо, дорогой! — сказала она. — Мне надо следить за фигурой. — Ее завтрак составили чашка чая и несколько сигарет.
Когда в дверях показалась Грета, Флик затаила дыхание.
На ней было симпатичное хлопчатобумажное платье с маленькой фальшивой грудью. Розовый кардиган смягчал линию плеч, а шифоновый шарф закрывал типично мужское горло. На голове был короткий темный парик. Лицо было сильно напудрено, но помада и тушь для ресниц использовались довольно умеренно. В противоположность своему сценическому образу сейчас она играла роль простоватой молодой женщины, немного смущающейся своего роста. Флик представила ее, наблюдая за реакцией других женщин. Это была первая проверка ее перевоплощения в Грету.
Все мило поулыбались, как будто не заметив ничего необычного, и Флик немного успокоилась.
Кроме Мод, Флик до сих пор не видела леди Денизу Боуйер. Перси провел с ней собеседование в Хендоне и взял ее на службу, несмотря на чрезмерную болтливость. Она оказалась дурнушкой с густыми темными волосами и вызывающим видом. Несмотря на то что она была дочерью маркиза, у нее отсутствовала легкая самоуверенность, типичная для девушек из высшего общества. Флик ее стало немного жалко, но Дениза была слишком непривлекательна, чтобы вызывать симпатию.
