– Мне многое известно, – снова сказал он.
– Только неизвестно главное, – парировала она.
– И это я узнаю, – произнес он. – Дайте время. Садитесь! Посидите со мной!
– Нам нельзя сидеть с клиентами.
– Я необычный клиент!
Он улыбнулся, и Марида присела рядом.
– Я ненавижу людей. Ненавижу, потому что не понимаю, – сказал он вдруг. – А вы, вы понимаете?
Она кивнула головой.
– Понимаете? Тогда скажите, как можно обмануть девушку, которая совершила предательство из любви к тебе? Как можно было поступить, как ваш Макс? Или как ваш Адиль? Или, как поступали многие ваши клиенты? Вспомните лысого с его запонками! Что вы понимаете?!
Марида не нашла, что сказать, и тогда Путник пустился в длинный рассказ о своем прошлом. Он рассказал о том, что встретилось ему на дороге жизни, и из его слов получалось, что встречались ему лишь зло и обман, подлость и предательство.
– Поэтому я ненавижу людей. Поэтому хочу построить свою Вселенную. Поэтому не верю в Бога. В Бога, который отверг меня много лет назад. И ни в какого другого. Я буду Богом. Я верю в себя. Только в себя!
Марида молчала. Его слова звучали разумно.
– А знаете, кого я ненавижу больше всего? – спросил он. – Отца. Он не дал мне стать обычным человеком, он отдал меня служителям дьявола, потому что ему нужны были деньги. Да, вы не ослышались, он продал меня за сто разноцветных бумажек. Моя мать умерла при родах. Я мечтаю о том моменте, когда я стану всесильным. Первое, что я сделаю – отомщу отцу. Потом остальным, кого я знаю.
– Вы черный маг? – спросила, наконец, Марида.
– Можно и так сказать, Светлая, – он подмигнул ей. – Я знаю, что ты не станешь на мою сторону. Я просто говорю с тобой. Просто хочу объяснить, что и моя теория имеет право на существование.
– Какая теория?
– Теория мести. Теория власти. Я верю в то, что, поняв закон, управляющий миром, смогу создать Вселенную, прекраснее и справедливее, чем та, которую создал Бог!
Марида поднялась с кресла.
– Удачи, – сказала она ему.
***
В тот день было пасмурно. Марида вышла из пансионата и пошла в деревню. Взлохмаченная поверхность моря была серебристой, казалось, что море пело, а может это были все те же порывы ветра? Сосны склонили свои ветви почти к самой воде. Марида остановилась у одинокой сосны, глядя на бесконечные морские просторы. Потом она медленно пошла в деревню. Она вспоминала.
Она вспоминала, как села вместе с Рико в лодку, и вдруг, почувствовав странное доверие, рассказала ему свою историю, как впервые пришла на берег с Хельгой и Стейси, как облили они блузку графини, как улыбалась Марина в день своей свадьбы, как плакала на ее плече Эжени, как Кейт спасла ее в темном подвале, как помогал ей Денис, как везли они по ночным дорогам раненного Мэтта, и как кто-то зажег свет в ее душе в Рождественскую ночь, когда Адиль подошел к стойке. Где сейчас это? Где ее друзья, почему ее пространство не пересекается с их? Где ее Грузия, ее Москва, ее музыкальная школа, где ее скрипка, ее любовь к Максу, ее Элла, и где, наконец, тот самый влюбленный турок, существует ли он в реальности, или это просто удачная работа какого-то журналиста? Неужели же жизнь такова, как говорит о ней Путник?
– Марида! Передай Мэтту привет! – крикнула дочка рыбака, недавно она вышла замуж за хозяина деревенского кафе и была очень довольна жизнью.
– Обязательно! – сказала Марида и грустно улыбнулась. Где любовь Мэтта к этой девушке? Куда это все исчезает, есть ли хоть что-то неизменное? Куда исчезла сама Марида, та, которой она была прежде?
Марида вернулась в комнату, взяла скрипку и поднялась на чердак. Там она провела смычком по струнам и заиграла мелодию, самую пронзительную, из сочиненных ею когда-либо. Когда смолкли звуки скрипки, раздалось легкое покашливание.
Марида обернулась. Позади нее стоял Ираклий.
– Ностальгия? – просто спросил он.
Глава 9. Свадьба и скрипка
Путник стоял и смотрел на Мариду, которая раскладывала регистрационные карточки клиентов. Под его взглядом она начинала чувствовать себя неловко.
– Я уже почти нашел то, что искал, – заметил он. – По крайней мере, в отличие от вас, я знаю направление.
– Мне это неинтересно, – ответила Марида.
Путник язвительно улыбнулся.
– Тогда, может, заинтересует другое? – сказал он, и Марида подняла на него глаза. – Вы знаете, что ваш дружок собрался жениться?
– Кто, Адиль? – не поняла Марида.
– Нет, не Адиль. Ваш Македонский.
Марида опустила глаза. Македонским прозвали Сашу. Но это не может быть правдой! Почему он ей не сказал? И потом, это, по меньшей мере, нечестно! Свадебные цветы ведь достались ей! Марида почувствовала досаду, а Путник, довольный произведенным эффектом, удалился. Где-то через полчаса во дворе Марида встретила Сашу, сидя на солнышке, он составлял график на следующий месяц.
– Это правда? – сурово спросила она. – Правда, что ты собрался жениться?
– Правда, – ответил он, – В следующем месяце.
– Почему ты мне не сказал, Македонский? – спросила она, с трудом сдерживая негодование, – Мы же друзья!
Саша поднялся, он выглядел мрачноватым.
– А ты думаешь, меня это так радует, что я должен рассказать всей округе! Мне не так уж хочется жениться.
– Так зачем? – не поняла Марида.
– Все равно придется когда-нибудь. К тому же я давно решил, что женюсь на Тане. Да и не очень-то хорошо было бы не сделать этого, мы ведь так давно вместе.
Марида хотела ответить, но он продолжил, и его последняя фраза окончательно вывела ее из себя.
– Мы поженимся в один день с Мэттом и Натали. Такова ведь традиция.
– Что?! – подскочила Марида, – Мэтт, предатель! Он тоже ничего не сказал! Вы что, специально делаете это?
Секунду Саша колебался.
– Мы подумали, что ты расстроишься. Из-за тех цветов.
– Что я, совсем глупая, что ли! – пробормотала Марида и побрела прочь.
Она вышла за ворота и пошла по горной дороге. Такой досады, она не чувствовала никогда прежде, накопившаяся обида, которую уже невозможно было сдержать, давала о себе знать, и опустившись на траву на обочине, Марида разрыдалась. Это все было так несправедливо! Ведь она поверила в эти цветы, она надеялась, что когда-то ее жизнь перемениться! Когда-то письмо турка, прочитанное ею станет частью и ее жизни. Но время шло, она встречала все новых и новых людей, а жизнь оставалась прежней. И вот теперь, она узнает, что два ее лучших друга молчат о своем счастье, боясь огорчить ее. И правильно боятся! Она огорчилась, она начала завидовать чужому счастью! Марида почувствовала, что ей стало страшно. Страшно не от того, что жизнь никак не хотела меняться, не от одиночества окружавшего ее, а от какого-то странного ощущения, которое появилось лишь в последние дни. Все оставалось прежним, она была той же Маридой, что и раньше. Все также она работала, также весело смеялась над шутками своих друзей, также была готова пуститься в опасные приключения, и если бы представился случай, она бы отправила грабителей в окно пространства, как она это сделала когда-то. Ничто не изменилось, и лишь где-то в самой глубине души, очень тихо, почти незаметно что-то пришло и поселилось. Что-то, что заставляло ее оглядываться, задумываться, прежде чем совершить тот или иной поступок, размышлять, колебаться. Что-то, что запрещало ей быть смелой и беспечной, как прежде. Что-то, что говорило: пора взрослеть. Что-то, что постепенно поглощало силу и отвагу молодости. И Марида понимала: пройдут годы, и это существо расправит плечи, начнет расти, пока не поглотит душу целиком, задавив ее энергию чувством ответственности и благоразумием. И тогда наступит старость. И когда это, пока еще совсем незначительное, совсем слабое существо подавало голос, Марида чувствовала страх, превосходивший и тот, который она испытала в подвале, и на верхнем этаже, и при встрече с оборотнем, и при появлении Путника. Потому что всех остальных опасностей можно было избежать. Но не этой. Время неумолимо бежало вперед, и уходила юность, а вместе с ней и безграничная вера в собственные силы, и надежда на безоблачное счастливое будущее.
