Ещё на взвод несколько комплектов обмундирования принесли и десять касок.
— Форму своим раздай. Если совсем уж не подойдёт, тогда второму отделению выдели. И касками с ними поделись.
Унтер кивнул.
— Сделаю!
— Что ещё?
— Двести патронов на учебные стрельбы выделили, — сообщил Никодим, помялся и добавил: — Только без толку это всё. Зазря пожгут.
— Может и зазря, — пожал я плечами. — Но лучше пусть хоть немного попрактикуются. Второму отделению по два патрона выдай, третьему три. Остальное себе оставь. И у нас такой Миша Голец есть, с отчекрыженными пальцами — он неплохо стреляет. Пусть ликбез проведёт.
— Поручу.
— Давай, а я пока узнаю, где здесь пострелять можно.
— В город выйди и стреляй — не хочу! — пошутил унтер.
Я усмехнулся, дав понять, что оценил шутку, и отправился на поиски ротного. Отчитался о проделанной работе и расписался в куче бумажек, заодно справился о стрельбище. Штабс-капитан похвалил за первое, а касательно второго посоветовал идти на территорию ткацкой фабрики. В одном из тамошних подвалов имелся прямой коридор метров в сто длиной, в нём при необходимости оружие и отстреливалось.
Откладывать это дело в долгий ящик я не пожелал, а одно потянуло за собой другое, провозились в итоге до самого ужина. Ещё и налёт пришлось пережидать. Наши зенитчики безнаказанно снижаться вражеским бомбардировщикам и штурмовикам не позволяли, и бомбы летели куда придётся, но даже так на заводской территории то и дело раздавались мощные взрывы. Скидывались и зажигательные заряды, пожарная команда без дела не сидела.
В итоге к вечеру я оказался выжат так, будто весь день атаки отбивал. После плотного ужина потянуло в сон, я провёл поверку личного состава и переложил всю работу по организации ночных дежурств на унтера, а сам устроился в дальнем закутке, вознамерившись немного помедитировать и хоть как-нибудь привести в порядок внутреннюю энергетику.
Куда там! Сначала кривился и морщился из-за жжения в районе солнечного сплетения, а когда стал действовать не столь прямолинейно и погрузился в лёгкий транс, меня мигом сморил сон. Только и успел, что о Лии подумать.
Дождётся она меня?
Глава 6
Спал урывками, и причин тому было превеликое множество. Будили сирены воздушной тревоги, грохот зенитных орудий и близкие разрывы авиабомб. Вырывали из беспокойной полудрёмы отголоски разгоревшейся в городе с наступлением ночи перестрелки и несмолкаемая артиллерийская канонада. А ещё до чёртиков напугали заполошная пальба из пистолетов-пулемётов и очень уж близкие хлопки гранат, долетевшие же следом энергетические помехи и вовсе заставили поставить взвод под ружьё.
Но — обошлось. Приказа выдвигаться на зачистку территории от диверсантов не поступило, и некоторое время спустя я скомандовал отбой. И вновь — отголоски артиллерийской канонады, досадливые чертыханья спотыкавшихся в темноте бойцов, раскатистый храп и шепотки тех, кому не спалось.
Огоньки самокруток, табачный дым. Кошмары.
Я вполне мог отрешиться от всего остального, но над собственными сновидениями был не властен. Просыпался каждые десять минут, даже когда уже наступило затишье. Сердце так и колотится, весь в поту, в груди горит угольями основной энергетический узел — попробуй после такого вновь уснуть! Нервная система ни к чёрту, что есть — то есть.
Встал на рассвете совершенно разбитым, долго умывался у рукомойника, тогда только немного отпустила дурная маета. Попробовал даже медитировать, да какой там! То одно, то другое. Только-только душевное равновесие обретёшь, и вот уже кому-то позарез надо очередной служебный вопрос прояснить. И не пошлёшь куда подальше — всё ж по делу!
Но вот когда кто-то из бойцов затянул протяжно:
— Чёрный ворон, что ж ты вьёшься… — Сдержаться и не влепить певцу наряд вне очереди, а то и просто затрещину, удалось с превеликим трудом.
Ещё и штабс-капитан забыл о своём обещании не нагружать взвод заданиями и заявился ни свет ни заря. Ладно хоть люди ему потребовались для каких-то хозяйственных работ вроде закладки кирпичом оконных проёмов и укрепления внешних стен, и получилось отделаться малой кровью — отправил отдуваться за всех четвёртое отделение. И певца в их числе, в силу чего испытал какое-то даже совершенно иррациональное удовлетворение.
— Покормят? — только и уточнил я у ротного.
— Всенепременно, — уверил меня тот.
Дальше я поручил командирам отделений продолжить муштру бойцов и отправился на поиски интенданта. Каждому бойцу полагалась четверть куска хозяйственного мыла и на двоих — пачка махорки; сам от курева тоже отказываться не стал. Иметь две коробки папирос, полагавшиеся унтерам, однозначно лучше, нежели их не иметь.
Мыло и курево привезли на телеге с немудрёным завтраком прямо в расположение. Перловка, сухари, яблочный компот, несколько брикетов сливочного масла на всех. Без излишеств, но и на голодный паёк не посадили.
Из города так и продолжали доноситься отголоски взрывов, но обстрел кирпичного завода прекратился, и бойцы перестали передвигаться от здания к зданию короткими перебежками, поэтому высокого и плечистого унтера-пограничника я приметил ещё у соседнего цеха. Мелькнула мысль скрыться внутри, но шагал Аркаша Пасечник очень уж целеустремлённо, встречи с бывшим одноклассником было никак не избежать, вот и остался подпирать стену.
И ведь радоваться надо, а на деле одно только раздражение испытал. И вроде ту историю со «СверхДжоулем» давно позабыть пора, но ничего подобного — так и не отпустило до конца. Кругом страх и ужас, не время и не место для выяснения отношений, и сам я умом прекрасно понимаю, что надо сделать вид, будто ничего и не было вовсе, только не стану и пытаться. Нервы ни к чёрту, нет желания лицедействовать и лицемерить.
— Петя!
Ну обнялись, конечно. Как без этого? Всё же с прошлого года не виделись.
Мне бы сразу правду-матку рубануть, да сначала воспитание помешало, а потом наставления Василия Архиповича вспомнились, решил сохранить лицо. Не дело на глазах у подчинённых свару затевать. Прямой урон авторитету, с какой стороны ни посмотри.
— Слушай, Петя! — как-то неуверенно даже, что на его обычное поведение нисколько не походило, протянул Аркаша. — Ты извини, что так со студенческим клубом получилось. Я не хотел, честное слово. И не подумал даже, что у тебя из-за меня неприятности будут. Я ж не знал, что ты им о месте службы не рассказал. Серьёзно! А потом Лия написала, дураком назвала…
Ну и что я мог на это ответить? Махнул рукой, конечно.
— Забудь! Оно и лучше, что всё так случилось.
И ведь не соврал даже. Думал уже об этом. Мог ведь не от большого ума предложение сделать, пришлось бы жениться. И пусть даже после рассорились бы и разбежались, не было
