шнуры и упаковывал видеомагнитофон в чемодан, народ рассосался. Надеюсь, после сегодняшнего мероприятия вопросов со стороны медицинского начальства и других забастовок медицинского персонала больше не будет.
Когда я подходил к своей машине, меня окликнули:
— Милиционер!
Я обернулся — ко мне спешил парень лет тридцати, в накинутой на плечи синей курткой, что выдавали персоналу «скорой» в качестве форменной.
— Я сказать хотел…мы однажды на вызов ехали и увидели Мишку, поддатого чуть –чуть, ну и подвезли его, он показал. Там два дома стоят на отшибе, на улице Седловой, рядом с мясокомбинатом. Вот там мы его высадили, он сказал, что в гости идет, но время было уже часов десять вечера…
— Понятно. Спасибо вам большое, я думаю, что вы нам очень помогли.
— Только не говорите не кому, что я вам это сказал, скажут стукач. — доктор воровато выглянул из –за машины и побежал в сторону здания подстанции, а я поехал сдавать хозяину видеомагнитофон –хотелось побыстрее избавиться от дорого аппарата, пока там ничего не сломалось.
В РОВД я попал через полтора часа. Проходя мимо аквариума дежурной части заметил, что помощник дежурного оформляет знакомого мне мужика.
— Здорово. — я поздоровался с помдежем: — этого к тебе за что доставили?
— Привет. У ИВС на какого-то жулика напал, когда его следователь оттуда выпускала. А что, знаешь его?
— Знаю. Давай я его заберу, пообщаюсь.
— Забирай — помощник с облегчением подтолкнул мужчину в мою сторону.
— Здравствуйте. — я протянул мужчине руку, когда за нами захлопнулась дверь моего кабинета: — Рассказывайте, что у вас случилось. Чаю, кстати, хотите?
— Нет, спасибо. — Петр Иванович Коваленко устало опустился на стул: — Ничего не хочу. Извините, подвел я вас, не сдержался.
Петр Иванович, геолог или нефтеразведчик, я в них плохо разбираюсь, по окончанию сезона приехал в Город. В начале декабря его горячо любимая мама, что жила на территории Дорожного района, попросила у сына пять тысяч рублей на покупку, выпускаемого на оборонном предприятии в закрытом городе «Красноярск-девятнадцать», спец препарата «Золотой корень», сделанного из первого отжима, добываемого на необозримых просторах Дальневосточной тайги, таинственного растения — женьшеня. А через пару дней сын обнаружил в незапертой квартире тело матери и полное отсутствие денег.
Каюсь, я слил безутешному сыну — здоровому мужику, под два метра ростом, что подозреваемого в убийстве его мамы выпускают под подписку о обязательстве являться по первому вызову следователя, так как хотелось сбить спесь с ушлого фельдшера, который, как мне представлялось, уже торжествовал победу.
— А она сучка, еще улыбается этому ублюжку… Ну я и не выдержал.
— Петр Иванович, следователь тут ни в чем не виновата. Ей прокурор не дал свою санкцию на арест этого душегуба. Вы думаете ей приятно выпускать его, а потом волноваться — явиться он по повестке или сбежит куда ни будь. Она бы с удовольствием его в тюрьму запихнула, чтобы он всегда был под рукой. Но раз вышло то, что вышло, она и улыбается ему, чтобы он не сбежал куда-нибудь. Надеюсь следователь не пострадала?
— Да вроде бы нет…А когда с этим, как его…а, Прониным, сцепился, она вроде бы сунулась, но сразу отскочила. Ну а потом водитель милицейский на меня навалился, я сразу дергаться перестал, а этот упырь вырвался и куда то убежал.
— Понятно. Ладно, пойдем те в дежурку, а я поеду Пронина ловить…
— Так его же выпустили!
— Ну выпустили и выпустили, надо делать, чтобы снова закрыли. Вы на вопросы отвечайте, что сильно переживаете, так как мать для вас единственный родной человек, и поэтому не осознавали, что делаете, когда увидели, что следователь любезно разговаривает с человеком, виновным в смерти вашей мамы. Ну и придумайте, куда и откуда вы могли езжать в это время мимо ИВС. Скажете, что обратили внимание на милицейскую машину в ворот, а потом узнали следователя в лицо. Остановились, чтобы спросить, какие подвижки по уголовному делу, а потом увидели Пронина на свободе, вот вас и накрыло, больше ничего не помните. Очнулись, когда вас водитель дежурки сзади схватил, после чего сразу прекратили сопротивляться и поехали в отдел. И не переживайте, все будет нормально.
— Нормально уже не будет, маму не вернешь. — Геолог мрачно скрипнул зубами.
— Согласен, но за ее смерть мы отомстить можем. Все, я полетел. Про меня только не проболтайтесь, а то меня, как минимум, уволят.
Студента и Кадета, довольных, как обожравшихся сметаной котов, я встретил на выходе из РОВД.
— Вы где были?
— Мы это…— оперуполномоченные растерянно переглянулись.
— Жрали что-л.? — чем-то казенно-столовским от парней ненавязчиво пахло.
— Ну мы это… кушать очень сильно захотели.
— ладно, поехали со мной, по дороге объясню куда движемся.
Ехать было недалеко, на самый краешек соседнего района. Две трехэтажки, когда-то выкрашенные в зеленый цвет, стояли жалким островком между больших складов масложирзавода и корпусами архитектуры прошлого верха, мясокомбината, при рождении бывшего сухарным заводом, сушившим ржаные сухари для Российской императорской армии.
За углом одного из домов, как знак беды, торчала бело-красная корма кареты «скорой помощи» на базе рижского «РАФика».
Я припарковал свою ниву радом с машиной спецслужбы.
— Так, бойцы. Дома небольшие, обойдете быстро. Ищете, в какую квартиру или приходил, или жил Михаил Пронин. — я сунул Студенту и Кадету небольшие фотокарточки фигуранта, сделанные по моей просьбе экспертами нашего ЭКО: — Если установите квартиру, туда самим не лезть, сначала зовите меня. Все поняли? Давайте, вперед, а я тут похожу, вдруг, кто-то из окошек сиганет.
Глава четырнадцатая. Уютное гнездышко
Минут через пять наступила кульминация — с грохотом ударила в стенку распахнувшаяся во всю ширь входная дверь ближайшего подъезда, оттуда выскочил какой-то мужик, что захлопнув дверь и навалившись на нее немаленьким телом, попытался подпереть ее какой-то железякой. Как видимо добившись успеха, мужчина бросился в мою сторону, на бегу что-то выискивая в карманах синей куртки. Отчаянье на лице мужика сменилось облегчением, он пробежал еще пару шагов, держа в руках пару ключиков на металлическом колечке, с каким-то витым брелоком, что-то типа красной креветки. Пробежав еще пару шагов мужик остановился — он увидел меня, недоуменно рассматривающего его.
— Здравствуйте еще раз. — я сделал шаг назад перекрывая человеку дорогу к водительской двери бело-красного «РАФика» с надписью на латыни «Аmbulance» — привет совку от рвущейся к независимости Риги: —
