Перри Мейсон умолк и улыбнулся удивленному заместителю прокурора. Через зал протискивался доктор Джейсон. Он был крайне взволнован.
– Тот человек не сгорел, – сказал он, – и не погиб от угарного газа. Он умер естественной смертью, а правая нога вовсе не была сломана. Это не тело Питера Лекстера.
Через боковую дверь в зал ворвался окружной прокурор Гамильтон Бергер.
– Ваша честь, – провозгласил он, – немедленно прекратите это судебное расследование. Человек по имени Уотсон Кламмерт, арестованный за угон машины, прислал в окружную прокуратуру телеграмму, утверждающую, что он на самом деле Питер Лекстер и что он знает: Чарльза Эштона убили Фрэнк Оуфли и Эдит де Во и что он, Питер Лекстер, ворвавшись в квартиру Эдит де Во, дабы удостовериться в этом убийстве, нанес удар, которым убил Эдит де Во. Охваченный паникой, он убежал. Теперь он хочет вернуться и держать ответ.
В зале началось кромешное столпотворение.
Уинифред Лекстер с радостным криком устремилась к Дугласу Кину, который был готов принять ее в свои объятия. Перри Мейсон улыбнулся потрясенному судье Пеннимейкеру, протянул руку и запустил пальцы в шерсть коту.
– Так-то, Клинкер, – сказал он.
Глава 19
Перри Мейсон сидел у себя в конторе. Делла Стрит смотрела на него через стол удивленными глазами.
– Собираешься защищать Питера Лекстера? – спросила она.
– Да, если против него возбудят дело.
– Не понимаю, как ты обо всем догадался.
– Я не догадался, – сказал он, – сначала. Но позже у меня появилось сильное подозрение. Заметь, как Оуфли женился на Эдит де Во. Он говорил, что, пока жил у Питера Лекстера, он вынужден был скрывать свои отношения с ней из-за того, что дед возражал. Но ведь он считал, что Питер Лекстер погиб во время пожара. Не было никакой необходимости в тайной брачной церемонии. Можно было не возвращаться в дом Лекстеров, а ехать в свадебное путешествие. Тогда я понял, что они спешили обвенчаться по иной причине: жену нельзя допрашивать против мужа без его согласия, и муж не может давать показания против жены. Они знали: их конспирация может быть раскрыта, и это означает, что они догадались, что Эштону известно об их тайне. Они считали Питера Лекстера мертвым. Так что знать обо всем мог только Эштон. Но самым важным ключом к тайне является костыль. Версия обвинения была такова: человек, убивший Эштона, принес костыль в квартиру Эдит де Во, а после убил Эдит. Но это было бы невозможно, если бы Эдит де Во не была соучастницей в убийстве Эштона, потому что костыль был целым, когда его принесли к ней. Его распилили у нее в квартире, а куски сожгли в камине. Это указывает на то, что Эштон был в этой квартире, а костыль распилили уже после того, как убили привратника.
– А что было бы с тобой, если бы полиция не арестовала старика? – спросила Делла.
– Вот уж не знаю, – ответил Мейсон. – Возможно, я смог бы доказать всю эту версию, а возможно – нет. Но думаю, что уж как-нибудь я сложил бы вместе все факты.
– А почему же ты раньше не предъявил обвинение Оуфли? – спросила Делла.
– По нескольким причинам, – медленно ответил Мейсон. – Во-первых, я хотел, чтобы Дуглас Кин прошел через все. Во-вторых, я хотел устроить из этого хороший спектакль. – Он хмыкнул. – Да если б я только намекнул о чем-то полиции, они бы повели дело так, что Кин никогда не был бы оправдан. Они бы ему подстроили ложное обвинение. Вот я и хотел, чтобы Оуфли показал под присягой, что был с Эдит де Во, когда убили Чарльза Эштона. Я не пойду защищать клиента, если не уверен, что он не подходит под определение «невиновен». Я хочу создать себе определенную репутацию у публики и у окружного прокурора. Я хочу, чтоб им неповадно было со мной связываться.
– И еще одна причина, – добавила Делла, – не из самых последних: ты любишь кататься по тонкому льду и тебе нравится заставлять одних людей играть против других, при этом используя их игры.
– Возможно, – засмеялся он. – Я уже говорил тебе, что люблю играть в такие игры, где меня ни в чем не ограничивают.
– А почему ты не попросил Дрейка найти Уотсона Кламмерта?
– Он мог не успеть. Ему бы, скорее всего, помешали. На сегодняшний день у нас наилучшим образом организован розыск угнанных автомобилей в страховых компаниях. Они разработали совершенную систему координации. Поэтому я устроил так, чтобы Уотсона Кламмерта арестовали за угон автомобиля. Это дало самые быстрые результаты, сделало возможным его арест и заставило признаться. В конце концов, организовать это было довольно просто. Мы устроились в отеле «Билтмор» в качестве молодоженов, сделали так, чтобы клерк увидел нашу новенькую машину и заинтересовался нами, а затем ты спрятала «Бьюик» и заявила, что он украден, – и таким образом запустила механизм, способный задержать Кламмерта. Хотя он был вне подозрений. Он ехал в машине, которую купил под чужим именем. Но его арест был делом нескольких часов.
– Что ж, – заметила Делла Стрит, – видит бог, ваши методы нешаблонны, но я бы сказала, что они при этом эффективны.
Он улыбнулся ей.
– Теперь, – сказала она, – когда мы закончили это дело, в нашем распоряжении есть новенький «Бьюик». Что мы с ним сделаем? Продадим? Или продать открытую машину?
– Нет, – не спеша сказал Мейсон. – Оставим обе.
Она подняла брови.
– Понимаешь ли, – пояснил он, – это очень удобная машина – на случай, если мне захочется еще когда-нибудь отправиться в свадебное путешествие… А пока что нет ли чего-нибудь интересного в этой груде бумаг?
Он указал на стопку бумаг на своем столе. Ее быстрые пальцы порылись в документах и вытащили один.
– Вот, – сказала она, – этот клиент уже говорил с Джексоном. Он хочет посоветоваться с тобой.
Лицо Мейсона не выразило большого интереса.
– Это о лунатике, – продолжала Делла. – Если лунатик совершает убийство во сне, ответственен ли он за это преступление?
Зрачки Мейсона мгновенно сфокусировались. На лице отразился глубокий интерес. Он поднял телефонную трубку и сказал секретарше в приемной:
– Герти, пришлите ко мне Джексона. Скажите, пусть захватит все материалы по делу о лунатике.
Через минуту Джексон отворил дверь. Мейсон указал ему на стул. Джексон тотчас приступил к делу:
– К нам приходила некая мисс Хаммер, сэр. Это дело чрезвычайной деликатности. Несколько месяцев назад ее дядюшка был лунатиком. Сознание этого факта заставляло его страшно нервничать. Он постоянно боялся совершить какое-нибудь преступление во сне. Он лечился и полагал, что выздоровел. В то время он жил в Чикаго. Медицине известен тот факт, что на лунатиков действует полнолуние, так что, когда оно приближается, мисс Хаммер принимает меры предосторожности, чтобы ее дядюшка не ходил во сне. Она запирает дверь его спальни снаружи, хотя он об этом не подозревает. Теперь почти полнолуние. Вчера утром мисс Хаммер обнаружила у дядюшки под подушкой нож для резки мяса с костяной ручкой. Его домашние туфли были покрыты пылью, как будто он в них куда-то ходил. Нож был взят из буфета в столовой. Она положила нож на место и ничего не сказала дяде.
Мейсон посмотрел на него заинтересованно.
– Мне послышалось, дверь спальни была заперта? – заметил он.
– Так и было. Она все еще была заперта утром. Каким образом он ухитрился достать нож – для нее загадка. Она собирается пригласить хорошего психиатра. Она хочет лечить дядюшку от лунатизма, но чтобы он не знал, от чего его лечат, и она намерена посоветоваться с вами, как следует поступить. Она считает, что его нужно арестовать по какому-нибудь ложному обвинению, и думает посадить его в тюрьму за превышение скорости на дороге. А потом, когда полнолуние пройдет, он временно будет вне опасности. После она собирается увезти его в путешествие, чтобы он сменил обстановку.
Мейсон задумчиво кивнул.
– А если, – сказал он, – этот человек действительно совершил преступление, находясь в состоянии лунатизма, или совершит таковое – отличная проблема встанет перед окружным прокурором! Закон предусматривает, что убийство должно быть совершено с заранее обдуманным намерением, лишь тогда оно является тяжким преступлением. Не может быть преступлением то, в чем не было злонамерения. Предположим, Джексон, этот человек кого-то убьет – ведь обвинители должны будут доказать заранее обдуманное злостное намерение. Они не смогут этого сделать, если человек убил во сне.
– Конечно, сэр, – мягко вставил Джексон. – Будет необходимо убедить суд, что этот человек действительно ходил во сне. Это можно будет сделать, если взять свидетельницей эту племянницу и… Но, конечно, невозможно предвидеть, как поступит суд.
– Говорите все, Джексон, – потребовал Мейсон. – Есть ли что-то подозрительное в этой племяннице?
– Н-н-нет, – сказал Джексон и плотно сжал губы.
Мейсон радостно улыбнулся:
– Дозвонитесь до нее. Я приму ее, как только она сможет сюда приехать. – Он повернулся к Делле Стрит, все еще улыбаясь. – Заведи папку, – сказал он, – для нового дела. Назови его – «Дело о племяннице лунатика».
