Насчет освобожденных рабов это была уже моя инициатива. Графу абсолютно были безразличны эти люди. Но тут я пообещал ему возмещения расходов за счет моей доли трофеев. От этого имперец отказаться уже не смог.
— Милорд, я согласен оказать Вам помощь, что людьми для сопровождения имперских граждан, что по приему наемников. Только вот некоторые нюансы смущают меня. Знаете, мой суверен несет очень большие расходы по сдерживанию этих диких варваров. Да и расходы по обеспечению законов Северного Дэлинора могут быть существенно выше.
— Да, наверное, так. А что, если лично Вам и Вашему суверену добавить еще по одной двадцатой части из моей доли?
— Знаете, милорд, по десятой части, и думаю, мой суверен не будет противиться деятельности моих солдат по соблюдения законности.
Ну что же, тридцать процентов — это по–божески. Ладно хоть, что осталось столько. Но, как мне обрисовал ситуацию граф Инвар, для этих разбойников из Южного Дэлинора не важно было, кого и как грабить. Тем не менее, приличия требовалось соблюдать. А раз появляется еще одна официальная причина для увеличения поборов, то никто противиться этому не станет. Причина проста, как пять копеек. Невыгодно. Как раз по территории Южного Дэлинора и теперь уже Северного пролегал кратчайший путь от горных перевалов до степных просторов. И вряд ли торговля уменьшится значительно. А вот цены на товары точно вырастут. Но это особо никого не пугало. Платить будут и простые торговцы, и работорговцы, и простые путешественники, по какой‑либо причине пересекающие формально теперь уже земли баронства Северный Дэлинор. Притом суммы обещают быть не такими и уж маленькими. Конечно, часть доходов напрямую будет уходить и барону Южного Дэлинора, и самому сэру Персивилю, и его воинам в виде взяток и откупов, особенно от работорговцев. Обострятся и так не очень хорошие отношения между баронствами и степняками. Я подозреваю, что как раз это и было одним из целей путешествия графа и его компании. Почему же он так настойчиво пытался навязать мне это воздушное баронство? Я и не думал оформлять всё это таким образом. Но поддался на уговоры. Точнее, что скрывать, мне было лестно, что повышается мой статус, и значительно. Шутка ли, целый барон, пусть и воздушного баронства! А что этим я сую свою шею под петлю, так кого же это интересует?
— Ну что же, сэр Персивиль, я очень рад, что вы с бароном Коста достигли взаимопонимания. Знаете, как мы устали от этого путешествия по этим диким степям. Так хочется скорее оказаться дома и предаться отдыху. Но мы теперь уж точно будем навещать Вашу крепость, сэр Персивиль. Знаете, совместные дела сближают людей. Теперь осталось только изложить договоренности на бумаге, и в путь.
Как они утомляют эти бюрократические процедуры! На полном серьезе все договоренности были изложены на пергаментах, подписаны всеми заинтересованными сторонами и поставлены печати. Каждому по своему экземпляру. Сэру Персивилю, графу Инвару, главе местного отделения банка баронства, вашему покорному слуге, вместо печати использовавшему намалеванный чернилами Камень. Представляете, сработало. Камень засветился, и на всех приложенных пергаментах выжег свой оттиск в виде расплывчатого оранжевого пятна. На присутствующих лиц это оказало неотразимое впечатление. Вместо барона Южного Дэлинора визу поставил секретарь казначейства. И такая организация, оказывается, существовала здесь. Серьезно. Нашлись и представители имперского банка. И все бумаги завизировали старший делопроизводитель Архивной службы баронства, и что странно, представители гильдий Торговцев и Наемников. Последний был еще и представителем Его Королевского Величества Верескового королевства. И, в качестве простых свидетелей десятник Нурвар, впечатленный самим действием, и Ринвар, обрадованный своим участием. И я бы на его месте тоже бы радовался. Ведь, как ни крути, подписанный документ тоже оставит свой след в истории. И люди, участвовавшие в процессе подписания, будут внесены в его скрижали. Конечно, заманчиво и лестно.
Конечно, чуть запоздал жрец местного храма Всевышнего Юллиан. Когда этот толстяк в пышной и очень широкой, разукрашенной всякими финтифлюшками, оранжевой римской тоге поверх повседневной одежды прибыл в кабинет коменданта, запахло духами. Приятными и нежными. Странно. Вызывает разные ассоциации. Ну, не важно. Я же не знаю здешних порядков и правил. А вот духи бы пригодились. Тут тоже есть женщины, и мне их помощь тоже пришлась бы совсем кстати. Вот, Фома неверующий! Сразу заявил:
— Тут, говорят, есть брат во Всевышнем. Но мне его никто не представлял.
И мне пришлось уже лично ему продемонстрировать Камень и его волшебное действо. Это надо было видеть! Лицо жреца вспыхнуло всеми цветами от злости и зависти, хотя он и старался всеми силами скрыть это.
— Брат мой, я впечатлен, очень впечатлен. Действительно Вам удалось оживить алтарь храма? Вы представляете, как будут удивлены этим в Конклаве Святой Церкви!
— Святой отец, я и мой сын, присутствующие здесь, подтверждаем это. Есть еще несколько свидетелей. Это мои воины. Знаете, когда Священное Облако от алтаря накрыло нас всех, мы испытали необъяснимые чувства!
— Ах, еще и это. Да, это было благоволение Всевышнего. И я непременно все отпишу в Конклав Святой Церкви. Граф, только мне потребуется от Вас и Ваших людей письменные свидетельства.
— Конечно, святой отец. Еще свечение камня видели десятник Нурвар, присутствующий здесь, и его люди. Они могут подтвердить, что Знак алтаря взят именно оттуда, так как бывали в тех местах.
— Брат мой, Коста, Святая Церковь будет очень рада, когда восставший из пепла Северный Дэлинор войдет в ее лоно.
— Да, да, брат мой Юллиан, я буду работать усердно и не покладая рук, чтобы приблизить этот момент.
А все‑таки жрец неприятно поморщился, когда я назвал его братом.
Наконец то все закончилось. Я получил свой экземпляр.
Осталась еще неофициальная часть. Началась она, как здесь принято, с молитвы. Ну, мне не привыкать. У меня тетка, которая, вот уж, действительно была верующей.
— Тебе, Всевышний, от всей души молимся, у тебя ищем покровительства, помилуй, спаси и сохрани нас. Прими, Всевышний, молитву нашу и одари нас своим благоволением, дай силы на день сегодняшний и завтрашний. Дай силы достойно встретить невзгоды и радости, одари надеждой и любовью. Тебе, Всевышний, от всей души молимся, мы будем вечно помнить тебя, помилуй, спаси и сохрани нас.
Потом был небольшой банкет. Стол был накрыт в большой комнате, в личных покоях коменданта, и особыми изысками не блистал. Но для нас с графом и его сыном после недельных походных условий все было как в лучших ресторанах, в которых, если честно, я никогда не бывал. Различные супы и каши чередовались с приличным количеством зажаренного мяса степных животных, обильно сдобренных разными приправами. Все это обилие запивалось винами, вкуса которых я совершенно не знал. Мне понравились эль, что‑то вроде пива, и напитки из нескольких видов местных ягод. Честно говоря, обилие спиртного только настораживало. И еще мне остро не хватало домашних соленых огурчиков и маринованных помидоров. Не было таких овощей среди еды. И картошки ни в каком виде не было. Вместо него подали блюда из местной репы и чего‑то подобного. А так, приготовлены неплохо, и вкус тоже на уровне. И еще десерт, изумительный шербет и засахаренные фрукты. По крайней мере, сладкое у них было. Правда, очень и очень мало. Как я понял, это очень дорогое удовольствие кушать сладкое во время трапезы. Но для уважаемых гостей можно сделать некоторое исключение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
