С борта самолета, как будто так и надо, спускалась фантастическая компания. Первым показался Краевский, следом за ним – несколько его охранников. Последним вышел… Мишель Мазур. От вида последнего у Джулиуса округлились его маленькие глазки, а рот скривился в непонятной гримасе. Он издал непонятный возглас, напоминавший сдавленное хрюканье. Как бы там ни было, ошарашенный такой пестрой делегацией, Онигминде пропустил начало ораторского ринга, отчего сразу же получил мощнейший кросс в ухо.
– Рад вас видеть, господин Онигминде. Я вижу, вы не ожидали нас встретить здесь и сейчас, не так ли? – широко улыбаясь, поприветствовал вождя повстанцев Краевский.
Тот издал горлом неопределенный звук. Посчитав это за дружественный ответ, Краевский продолжил:
– Мы от господина Сытина. Он хочет знать, что здесь произошло, и надеется, что вы поможете прояснить этот вопрос.
Онигминде вообще не мог понять, как люди Сытина узнали об операции. Одно из двух: либо переговорная частота повстанцев прослушивается, либо в окружении Джулиуса «крот». Но как бы там ни было, в данный момент от него требовалось полное внимание. Поэтому Онигминде, не удосужившись ответить на вопрос Краевского, очень нетактично начал свою партию.
– Ты, собака, какого хрена ты тут делаешь?! – без обиняков гаркнул он в лицо Мазуру.
Легионер хотел было уже открыть рот для ответа. Судя по выражению его лица, ответ должен был быть выдержанным примерно в такой же манере, в какой начал беседу его собеседник, но Краевский опередил его:
– Господин Мазур с этого момента является для вас, господин Онигминде, полномочным представителем уважаемого господина Сытина. Он будет помогать нам в поисках его дочери. И сейчас он хотел бы…
– Мне наплевать, чего бы он хотел! – не выдержал Онигминде.
Жара и раздражение сделали свое дело.
– Наплевать мне! Скажите, какого дьявола вы оба тут делаете? Что вы тут, мать вашу, забыли?
– Я надеюсь, вы слышали, что от господина Сытина сбежала дочь? – вновь попытался объясниться Краевский.
– Конечно, слышал. А то как же! – с издевкой процедил лидер повстанцев и покосился на легионера.
– Прекрасно! – во весь рот улыбнулся Краевский, обнажая идеально ровные зубы. – Так вот, господин Сытин полагает, что среди обломков этого катера могут находиться некоторые вещи, представляющие интерес для нашего дела.
– Да что вы такое говорите? – все в той же язвительной манере продолжал Онигминде. – И что мы должны тут, по-вашему, были найти? Бантики и рюшечки, так, что ли? Так я вас разочарую: ничего подобного мои люди не находили.
В «содержательную» дискуссию вступил Мазур:
– Прошу предоставить мне возможность осмотреть тела погибших.
Онигминде был настолько удивлен подобной наглостью, что даже не нашелся, что ответить. Джулиус был уверен, что его молодчики выгребли в свои кармашки все вещи, имеющие хоть какую-то материальную ценность.
– Ну, раз вы просите, – теперь Онигминде решил предоставить право облажаться легионеру. – Пожалуйста…
Джулиус пригласил офицера проследовать к месту проведения поисковых работ позой, отдаленно напоминающей реверанс.
«Пусть, пусть поищет. Все равно он ничего не найдет. А мои ребята ему ничего не отдадут. Держи карман шире!»
Когда Мазур повернулся к нему спиной, Онигминде злобно оскалился, предоставив тем самым убедительнейшее доказательство своего искреннего «дружелюбия».
Понятно, что Мазур не питал никаких иллюзий по поводу изыскательских способностей как самого Онигминде, так и его верных шакалов. Они были способны в пару приемов обчистить и живого – что уж тут говорить о горстке трупов. Поэтому он направился не к пляжному ансамблю изуродованных тел, а прямиком к группе «спасателей».
– Что обнаружено у погибших? – спросил он, подойдя к молчавшим повстанцам. Коренастый африканец с расплющенным носом и широким лбом, скорее всего, бригадир, только презрительно смерил его взглядом.
– Ничего, – последовал ответ на ломаном английском.
«Тоже небось легионеры», – подумал про себя в шутку Мишель.
– Ладно, ребята, я с вами не шутить сюда пришел. Что вы нашли?
– Сказано же тебе, ничего не нашли. Пока мы сюда добрались, прибрежное течение несколько раз выбрасывало трупы на берег и наверняка вымыло из них все пожитки, – все с той же невозмутимой дерзостью отвечал нигериец.
В это время еще трое крепышей обступили Мазура по бокам и сзади. Краевский хотел было скомандовать своим охранникам, но, видя явное превосходство противника, не решился первым развязать конфликт. Ситуация тем временем начинала приобретать опасный характер.
– А что вы скажете, если я попрошу вас показать свои карманы? – спросил легионер. Его терпение тоже, видимо, подходило к концу.
– А ты попробуй, – во всю свою зубастую пасть оскалился африканец и предупредительно сжал кулак.
Сделал он это зря. Первым ударом ногой в челюсть Мазур уложил противника справа, а потом по инерции засветил «тыльному» левым хуком. Африканец, который стоял слева, попытался ударить легионера под коленку, но тот перехватил ногу и в свою очередь врезал чернокожему по голени правой ноги. Наемник с диким криком растянулся на шпагате, которого до этого не проделывал никогда. О том, что стало после такого трюка с его связками, – лучше не говорить. Коренастый, не теряя времени, попытался нейтрализовать Мазура «замком». В ответ тут же получил под дых и через секунду растянулся на песке с вывихнутой рукой.
– Еще предложения будут? – спросил офицер ошарашенных повстанцев, еще толком не успевших сообразить, что произошло.
– Ладно, убедил, – с некоторой обидой в голосе просипел коренастый.
Такие люди уважают только силу, и Мишелю это было прекрасно известно. Онигминде смирился. Несмотря на всю ненависть к этому легионеру, он прекрасно понимал, что ссориться сейчас с Сытиным ему не с руки. Потом, позже, он, конечно, все вспомнит. Но сейчас лучше немного обождать. Джулиус подал знак своим ребятам и раздраженно сплюнул.
Результаты проверки мародеров действительно дали ожидаемый результат. У них были обнаружены стодолларовые купюры, и, что самое интересное, на всех был «сквозной» номер – купюры явно были из одной пачки. Когда Мазур показал банкноты Краевскому, тот с удивлением подтвердил, что номера совпадают с номерами валюты, исчезнувшей с виллы Сытина в день пропажи Ольги. Офицер же заметил, что долларами из этой серии с ним действительно расплачивалась Сытина. Следовательно, она должна была быть где-то недалеко.
– В общем, так, господин Онигминде, – произнес Краевский. – У нас к вам огромная просьба – начать поиски Ольги Сытиной. И на земле, и на воде. Я думаю, что вы сами понимаете…
– Что-о-о?! – завелся было Джулиус, но тут же остыл. – Ладно, сделаю, что смогу.
– Спасибо за содействие. Мы это учтем, – с некоторой угрозой в голосе сказал Краевский.
– Всегда рады помочь. Привет боссу! – Онигминде явно не хотел больше ни секунды лицезреть ни Краевского, ни Мазура.
Гидроплан взлетел, сделал несколько широких кругов над лагерем и начал удаляться в сторону дельты.
Когда самолет исчез за дальней пальмовой грядой, Онигминде подумал: «Вот ведь задница! Это что же – теперь придется работать в связке с этими козлами? В любом случае у меня остается только один шанс выйти чистым из всей этой истории – найти дочь Сытина раньше них. И побеседовать с ней о папочкином алмазе, который эта сучка непременно стащила. А Сытин… Он еще поплатится за своего слугу!»
Глава 32
Моторы гидроплана мерно жужжали, самолет шел ровным ходом не очень высоко над землей. Мазур сидел у двери с оптическим биноклем и внимательно изучал местность внизу. Первым приказом пилоту было: «Эй, парень, сейчас держим курс на северо-восток. Где-то там должен быть их лагерь. Держись вон той канавы, а дальше вверх по течению реки».
В первую очередь подозрения ложились, естественно, на самого Онигминде. Для него это и вправду было очень выгодным предприятием. Сытин снабжает оружием армию правительства, но возможностей и каналов у него хватает и на «левые» заказы. Однако процентное соотношение заказов на повстанцев и на правительство было как-то не в пользу первых. А все потому, что Сытин продавал оружие тому, у кого больше денег не только на данный момент, но и тому, у кого эти деньги будут всегда. Поэтому основная задача Онигминде – добиться блокировки поставок нефти из Нигерии в ЕС правительственными путями и переориентировать нефтяной сбыт страны на «черный» рынок Восточноевропейского региона через повстанческие каналы. Эта задача не самая легкая, учитывая, что опыт диверсионной деятельности Онигминде крайне мал: обычно он ограничивается среднемасштабной поножовщиной, погромами или локальными боями позиционного характера. За все время повстанческого движения он не провел ни одной крупной операции.
