имеют невероятное превосходство над парнями. Как следствие, скромность и покорность, которыми я и сестрёнка обладаем, не в почёте, а клиентам это и не нужно, так как если захотят послушных кукол, то они могут приобрести кого–нибудь подешевле. Теперь лежим при смерти и ждём своего конца. Забавно то, что мы выжили в битве с ордами нежити, но в итоге умрём из–за своих тел и характеров. Я бы посмеялась, если бы не хотелось плакать.
В комнате раздался звук открывающейся двери и внутрь быстрым шагом вошёл наш пухлый владелец, который сразу склонился надо мной и заговорил на корявом эльфийском языке.
— Слушай сюда, ушастая сука. Прямо сейчас в магазине стоит важный гость, а мне нужно скоро уезжать из города, поэтому знай, что это твой последний шанс. Если не сможешь его заставить купить ваши тощие задницы, то подохнете от голода. — После этих слов мужчина вышел, а у меня в голове металась единственная мысль.
«Это ещё не конец. Нужно действовать иначе мы умрём. Но что именно делать? Гордость эльфиек мне недоступна, рано или поздно новый владелец заметит наигранность действий, а там только смерть под пытками. Раз поднять своё достоинство нельзя, значит нужно его пасть ещё ниже. Существует определенная граница, за которую всем эльфам запрещено переходить, а если кто–то осмеливается, то исход один — виселица, чтобы не позорил расу. Но так вышло, что мы народ, в котором до такого уровня почти никто не опускается, и даже под угрозой смерти — один на миллион. Видимо, я и правда настоящий мусор, раз решилась на подобное».
Дверь вновь открылась, но теперь вошли уже двое. Наш владелец и высокий мужчина, от которого чувствовалась кровавая аура. Подробное я не ощущала даже во время сражения с армией скелетов и живых трупов.
Они начали разговаривать на местном языке, точнее, говорил только работорговец, но с таким уважением и почтением, что невольно возникает вопрос — кто его собеседник? Я же больше ждать не стала и начала действовать.
Поднявшись на четвереньки, направилась к молодому мужчине, а подойдя к его ногам, ударила голову о камень и громко крикнула — так мне, во всяком случае, показалось.
— Прошу Хозяина принять эту недостойную под своё крыло! До самого конца служить вам буду верой и правдой! — Простая, на первый взгляд, фраза была фатальной для любого эльфа. После такого пути назад нет.
Удивлённый торговец, знающий о правилах нашего народа, хотел перевести мои слова, но был прерван клиентом.
— Какие смелые слова я слышу от эльфийки. Тебя беру. Но решится ли на такое вторая девушка, которая неплохо претворяется спящей? — К моему удивлению, Лана поднялась на четвереньки и повторила все действия за мной, но делала она их лучше. Например, ударила сильнее головой или опустилась телом ближе к земле. Незначительные детали, но вместе показывающие большую покорность и преданность. Так же от меня не укрылся злой взгляд, направленный в мою сторону. Неужели из–за того, что я просила только за себя? Так мне бы сначала себя вытащить, а потом… Или просто я такая тварь, что бросила бы её? — Вот и хорошо. Я беру.
После всего этого нас накормили и отвели к остальным. Удивительно, но наших сородичей в Крепости, как Хозяин назвал свои владения, было много. Только вот у всех них были и формы, и гордость.
— Рада видеть Младших. Этот низший и вас купил? — Только мы вошли в большой земляной зал, как к нам обратилась бывшая аристократка. Отличительных черт у нее не было, но властная аура дворянки присутствовала. Её почувствовать могут немногие, но если научишься такому, то навсегда. Низкими же считаются все расы, за исключением нас самих. Я хотела ответь со всем почтением, чтобы избежать возможных проблем, однако сестра меня опередила.
— Следи за своим языком. Старшая, — только глухой мог не услышать издёвки в этом слове, — ты больше не из знати. Теперь ты — собственность Хозяина.
Ну вот и всё, нас здесь и положат. Если за оскорбления дворянки, при нынешних обстоятельствах, могли просто избить, то вот факт того, как сестра называла человека, прозрачно намекает на нарушение одного из главных запретов, о котором я раньше думала. Вон, все уже начали смотреть на нас, как на врагов народа, которыми мы теперь и являемся.
— Что ты сейчас сказала? Мой род жив, а я спасу нас, только подождите прихода этой твари. Но что гораздо важнее, как ты назвала этого низшего?! И лучше будет, если я ослышалась. — Ярость собеседницы была чуть ли не материальной.
— Раз ты глухая, то я повторюсь. Он мой Хо–зя–ин. На этом всё? — Все были напряжены и напасть друг на друга мешало только наше всеобщее плачевное положение.
— Да, вы можете идти. — И мы разошлись, что удивительно.
В дальнем углу, который был освобождён специально для нас, я задала интересующий меня вопрос.
— Зачем ты её спровоцировала?
— Я всего лишь сказала правду. — После чего Лана одарила меня таким взглядом, как будто смотрит на мусор. С чего такая неприязнь?
— Хорошо, но зачем ты назвала ЕГО так?
— Потому что он мой Хозяин, и за это стыдиться мне нечего. Между прочим, для тебя тоже, если ты не забыла. Или уже и его предать решила? Тебе ведь не привыкать.
— Не начинай. Если бы он меня принял, то…
— Не ври. Мы с тобой вместе с рождения и для меня не сложно понять твои чувства и суть действий. В тот момент ты думала только о себе. К счастью, Хозяин не оставил эту недостойную и дал шанс! Я же оправдаю его надежды! — Под конец в словах сестры начала промелькивать нездоровая фанатичность. Когда только успела? Нехорошо это, как есть говорю.
— Забыли. Что дальше делать будем?
— Ждать дальнейших приказов.
Спорить не хотелось, всё–таки она права. Раз сама решила стать чьей–то собственностью, то будь ей до конца.
Вскоре пришёл наш владелец, только на этот раз с тёмными доспехами, в сопровождении двух девушек. Первая носила повязку на глазах, ходила по полу босыми ногами и имела слегка выпирающий живот. Видимо, беременна. Вторая оказалась демонессой, что вообще не укладывалось в голове! Как кому–то удалось её подчинить? Лана же рванула к ним и упала на колени перед мужчиной.
— Приветствую своего Хозяина! — И в довершение опустила голову.
После это они перекинулись парой фраз, которые мы не смогли расслышать. Я же тем временем повторила за своей сестрой.
— Хватит этого унижения! Я требую нашего немедленного освобождения. Ты, низший, хоть понимаешь, кто перед тобой?
—
