Из трех пригодных для обитания островов Юго-Восточной Полинезии только один – Мангарева – имел необходимые условия для проживания большого количества населения и был щедро наделен важными для человека природными ресурсами. Он состоит из большой – 15 миль в диаметре – лагуны, укрытой за внешним рифом, и включает в себя два с половиной десятка потухших вулканических островов и несколько коралловых рифов суммарной площадью поверхности около 10 квадратных миль. Лагуна, находящиеся в ней рифы и океан за пределами лагуны изобилуют рыбой и моллюсками. Среди моллюсков особой ценностью обладает моллюск Pinctada margaritifera, у которого очень крупная раковина с черными губами. Количество устриц в водах лагуны было практически неисчерпаемым для полинезийских поселенцев, а сегодня этот морской обитатель используется для искусственного выращивания знаменитых черных жемчужин. Сами устрицы съедобны, а их толстая раковина, длиной до восьми дюймов, служила полинезийцам идеальным материалом для изготовления рыбных крючков, терок для овощей и приспособлений для лущения зерна, а также для украшений.
Самые высокие из островов лагуны Мангарева получали достаточно осадков, чтобы вода в источниках не иссякала и ручьи не пересыхали; изначально эти острова были покрыты лесами. На узкой полосе ровной земли у побережья колонисты-полинезийцы строили свои поселения. На склонах позади деревень они выращивали сладкий картофель и ямс; на террасах, разбитых на склонах, и на ровных местах ниже источников выращивался таро – для его полива использовали воду из источников; на возвышенностях культивировали древесные растения – хлебное дерево и бананы. Таким образом, сельское хозяйство, рыбная ловля и добывание моллюсков должны были обеспечить проживание на Мангареве нескольких тысяч человек, что во времена древней Полинезии более чем в 10 раз превышало вероятную численность населения на двух других островах, Питкэрне и Хендерсоне, вместе взятых.
С точки зрения полинезийцев, самым большим недостатком Мангаревы было отсутствие на острове высококачественного камня для изготовления тесел и других каменных инструментов. (Это можно сравнить с ситуацией, при которой Соединенные Штаты имели бы на своей территории все важнейшие полезные ископаемые, за исключением богатых залежей железной руды.) На коралловых атоллах в лагуне Мангаревы вообще не было хорошего камня, и даже на вулканических островах встречался только относительно крупнозернистый базальт. Он годился для возведения зданий и защитных стен, использовался для кладки печей, из него можно было изготовить якоря, ступы для измельчения пищи и другие грубые инструменты; но тесла из крупнозернистого базальта получались плохие.
К счастью, этот недостаток был с лихвой восполнен на Питкэрне – гораздо меньшем (две с половиной квадратные мили) острове вулканического происхождения с крутыми берегами, лежащем в 300 милях к юго-востоку от Мангаревы. Представьте себе радость, охватившую мангареванцев, которые открыли Питкэрн после нескольких дней путешествия по океану и пристали к единственному пригодному для высадки берегу. Поднявшись на крутой склон, они попали в карьер Даун Роп – единственное в Юго-Восточной Полинезии месторождение вулканического стекла, расщепленные осколки которого могли служить в качестве острых режущих инструментов для кройки и вырезания – полинезийских аналогов ножниц и скальпелей. Их возбуждение должно было и вовсе превратиться в экстаз, когда, не пройдя и мили вдоль берега на запад, они наткнулись на залежи мелкозернистого базальта – карьер Таутама, который впоследствии стал самой крупной в Юго-Восточной Полинезии мастерской по изготовлению тесел.
С другой стороны, условия для жизни на Питкэрне были гораздо более ограничены, чем на Мангареве. На острове была пресная вода – ручьи стекали со склонов гор, в лесах можно было найти достаточно большие деревья для изготовления каноэ. Но крутизна склонов и небольшая общая площадь означали, что пригодных для ведения сельского хозяйства более или менее ровных площадок практически нет. Столь же серьезным недостатком являлось и то, что вдоль побережья Питкэрна не было рифов, а морское дно резко понижалось – это существенно затрудняло ловлю рыбы и поиск моллюсков, с чем на Мангареве обстояло значительно лучше. В частности, морское дно вокруг Питкэрна не подходит для обитания устриц Pinctada margaritifira – ценного источника мяса и раковин для изготовления мелкого инструмента и домашней утвари. Следовательно, общее количество населения на Питкэрне в «полинезийские» времена составляло, вероятно, не более ста человек. Потомков мятежников с «Баунти» и их полинезийских подруг, проживающих сейчас на Питкэрне, насчитывается всего 52 человека. Когда количество жителей выросло с изначальных 27 человек в 1790 году до 194 в 1856 году, такая численность населения оказалась чрезмерной для ресурсов острова, и британскому правительству пришлось эвакуировать часть населения на далекий остров Норфолк.
Третий обитаемый остров в Юго-Восточной Полинезии, Хендерсон, является самым большим (14 квадратных миль) и самым удаленным (100 миль к северо-востоку от Питкэрна и 400 миль к востоку от Мангаревы), а также наименее пригодным для людей. В отличие от Питкэрна или Мангаревы, Хендерсон не является островом вулканического происхождения – в действительности это коралловый риф, который в результате геологических процессов поднялся на 100 футов над уровнем моря. Следовательно, на Хендерсоне отсутствует базальт и другие каменные породы, пригодные для изготовления инструментов. Это серьезное препятствие для общества, не знающего металла и пользующегося каменными инструментами. Вдобавок на Хендерсоне нет ручьев или других надежных источников пресной воды, так как остров состоит из пористого (кораллового) известняка. Это также накладывает ограничения на возможности постоянного обитания людей. В лучшем случае в течение нескольких дней после непредвиденного выпадения дождя вода по капле стекает с потолков пещер, и лужи воды можно найти на земле. Есть родник, бьющий со дна океана примерно в 20 футах от берега. Во время своего многомесячного пребывания на Хендерсоне Маршалл Уэйслер обнаружил, что добывание питьевой воды даже с помощью современных непромокаемых тканей для сбора осадков превращается в столь утомительное, требующее постоянных усилий занятие, что при приготовлении пищи в значительной мере, а при стирке и умывании – полностью он использовал соленую морскую воду.
Даже почва на Хендерсоне лежит отдельными пятнами, окруженная известняком. Самые высокие деревья на острове имеют лишь около 50 футов в высоту и недостаточно толстые стволы для изготовления из них корпусов каноэ. Низкорослый лес и густой подлесок настолько плотны, что без мачете в них не войти. Пляжи на Хендерсоне узкие и располагаются только на северном конце острова; южное побережье состоит из вертикальных обрывов, и пристать к берегу там невозможно; ландшафт на южной оконечности острова представляет собой макатеа, покрытый перемежающимися рядами острых как бритва известняковых гребней и расщелин. Этот южный край острова посещался группами европейцев всего три раза, одной была группа Уэйслера. Чтобы покрыть расстояние в пять миль от северного побережья острова Хендерсон до южного, Уэйслеру, обутому в прочные туристские ботинки, понадобилось пять часов; там он обнаружил каменные укрытия, где когда-то жили босоногие полинезийцы.
Все неудобства компенсируются на Хендерсоне привлекательными сторонами. Среди рифов и на мелководье у побережья обитают омары, крабы, осьминоги и некоторое количество видов рыб и моллюсков – к сожалению, среди них нет черной жемчужницы. На Хендерсоне находится единственный известный в Юго-Восточной Полинезии песчаный пляж, где выводят свое потомство черепахи. Каждый год в период с января по март зеленые черепахи выползают на берег и откладывают в песок яйца. В прежние времена на Хендерсоне гнездилось по меньшей мере 17 видов морских птиц, включая колонию буревестников, насчитывавшую, возможно, до миллиона особей; поймать в гнезде взрослую птицу или птенца, должно быть, было довольно просто – но население в сто человек, каждому из которых достаточно съедать по одной птице в день, не создавало угрозы для выживания колонии. Остров также служил пристанищем для девяти видов наземных птиц, пять из них были либо вовсе бескрылыми, либо нелетающими (что делало их легкой добычей), в том числе трех видов больших голубей, вероятно особенно вкусных.
Все эти особенности превращают Хендерсон в отличное место для вечернего пикника на берегу или для непродолжительного отпуска, чтобы наесться до отвала морепродуктами, птичьим и черепашьим мясом, – и они же делают остров рискованным и ненадежным приютом для тех, кто решился бы поселиться здесь надолго: такой человек едва сводил бы концы с концами. Проведенные Уэйслером археологические раскопки тем не менее показали, к удивлению всех, кто побывал на Хендерсоне или что-либо слышал об этом месте, что на острове когда-то проживало немногочисленное постоянное население, возможно, составлявшее несколько десятков человек, которые предпринимали титанические усилия, чтобы выжить. Подтверждением являются 98 человеческих костей и зубов, принадлежавших по меньшей мере 10 взрослым (как мужчинам, так и женщинам, некоторые из них были старше 40 лет), шести юношам и девушкам подросткового возраста и четырем детям в возрасте от пяти до десяти лет. О существовании в прошлом постоянного населения прежде всего свидетельствует наличие детских костей: современные жители острова Питкэрн обычно не берут с собой детей, когда приплывают на Хендерсон для сбора дров или даров моря.
