— С этой частью ты справилась отлично. — Он невесело усмехнулся. — Поэтому я пока не могу встать из-за стола.
— Я останусь, если ты пообещаешь больше не заикаться об абонементе. Он твой, и ты мне ничего не должен.
— Спасибо. — Бретт благодарил не за абонемент, а за то, что Нэнси такая, как есть. — Я хочу спросить, можем ли мы остаться друзьями.
Что я несу? — ужаснулся он. Какая, к черту, дружба? Мне нужно либо вообще с ней не встречаться, либо все время иметь под рукой холодный водоем, но и то и другое одинаково немыслимо. Я не могу так просто вышвырнуть Нэнси из своей жизни — во всяком случае не раньше, чем она устроит свою судьбу. До тех пор, пока это не случится, покоя мне не видать, да и личной жизни, вероятно, тоже. Мало того, мне вряд ли полегчает и тогда, когда Нэнси найдет подходящего мужчину.
Как ни странно, остаток вечера прошел неплохо, во всяком случае, Бретт получил удовольствие. Они рассказывали друг другу о себе, но не о своих приятелях и приятельницах и уж конечно не о правилах поведения на свидании.
Когда Бретт проводил Нэнси до дома и прошел за ней вестибюль, стрелки часов приближались к полуночи.
— Можно мне подняться?
— Только не после первого свидания!
Чуть насмешливая улыбка Нэнси подействовала на Бретта сильнее, чем эротическая ласка пальцами ног в ресторане.
— Ну хотя бы на несколько минут?
Отказ всегда только подстегивал Бретта, но тут было другое, он готов согласиться на любые условия, лишь бы побыть с Нэнси подольше.
Она заколебалась.
— Вряд ли это удачная мысль.
— Тогда можно поцеловать тебя на прощание?
Не иначе как сам дьявол нашептал ему эту фразу, а может, дело в том, что он все еще помнил смелую ласку Нэнси.
— Разве что в щечку.
Бретт понимал, что играет с огнем и может обжечься, но не способен был задумываться о чем-то: Нэнси сводила его с ума. Он мечтал сжать ее в объятиях, оказаться в ее постели. Бретт стал нежно дразнить губами уголок ее рта и одновременно обнял Нэнси. Ее пальто распахнулось, упругие груди, обрисованные свитером, прижались к нему. Собственная реакция потрясла Бретта: он даже не успел поцеловать Нэнси по-настоящему, а все тело его уже пульсировало от желания. И бесполезно обманывать себя, пытаясь объяснить это долгим воздержанием, всему виной Нэнси, и только она.
Нэнси обняла его за шею, и Бретт больше не смог сдерживаться. Обхватив ее голову руками, он жадно припал к губам Нэнси, раздвинул их языком и, не сдерживаясь больше, взял все, что хотел, и отдал все, что мог.
Это был далеко не тот поцелуй, каким обмениваются на первом свидании. Бретт забылся и зашел слишком далеко и слишком быстро. Опомнившись, он призвал на помощь всю силу воли и на мгновение оторвался от Нэнси, чтобы дать ей возможность прекратить это безумие. Но она притянула к себе его голову и прижалась своими бедрами к его, в результате решимость Бретта растаяла, без остатка растворилась в сладостно-мучительном наслаждении.
В маленьком вестибюле было душно, отстранившись от Нэнси, чтобы перевести дух, тщетно пытаясь прийти в себя и осмыслить происходящее, Бретт услышал, как она жадно ловит ртом воздух.
— Пожалуй, ты можешь подняться на несколько минут. — Страсть в хриплом шепоте Нэнси была вовсе не наигранной.
Бретт снова поцеловал ее, на этот раз нежно, мечтая, чтобы поцелуй продолжался вечно. У него было много женщин, но самый страстный секс не шел ни в какое сравнение с поцелуем Нэнси. Бретту до боли хотелось близости с ней, но даже это желание пересиливало удивительное, незнакомое прежде ощущение какого-то тихого счастья. Это ощущение затопило его целиком, ему едва хватало сил дышать, колени дрожали.
Бретт понял, что не может подняться к ней в квартиру. Нэнси не стала бы сопротивляться, но он не мог заниматься с ней любовью, не имел права, сознавая, какие последствия это может иметь для нее, да и для него тоже. Удивительно, как человек может быть одновременно и бесконечно счастливым, и глубоко несчастным.
Никогда еще ни одна задача из тех, что вставали перед Бреттом, не требовала такого гигантского усилия, как то, которое ему пришлось сделать над собой, чтобы уйти от Нэнси.
— Я не могу, — проскрежетал он.
Нэнси с убитым видом что-то ответила, кажется, поблагодарила за обед, но Бретт уже пятился от нее, как слепой нашарил ручку двери и вышел на улицу, подставив разгоряченное лицо прохладному воздуху.
С Нэнси нельзя завести интрижку, а значит, я должен вообще прекратить с ней видеться. Мои гормоны, да и сердце тоже, вырвались из-под контроля. Если бы можно было просто заняться с ней сексом и потом выкинуть из головы… Нет, это не выход.
Бретт поплелся к машине, понимая, что довел Нэнси до такого состояния, что она согласилась бы на все. Она хотела его так же сильно, как он ее. Бретт повернул ключ в замке зажигания, но не тронулся с места. Кажется, он просто высохнет, умрет, если не займется с ней любовью. Еще не поздно вернуться…
Он вылез из фургона и остановился у подъезда. Его колотила дрожь, нечего и думать вести машину в таком состоянии. Ему до боли хотелось вернуться к Нэнси. Возможно, если бы они хотя бы один раз занялись любовью, это помогло бы разрушить чары, которыми Нэнси его околдовала, и он бы вернулся в нормальное состояние. Он снова стал бы независимым человеком, свободным от всепоглощающей потребности в Нэнси.
Не обманывай себя, старина. С ней тебе будет мало одного раза, слишком глубоко она проникла в твою душу, в твое сердце. Она нужна тебе и в постели, и вне ее, но «верность навек» — не для тебя. Пора с этим кончать. Хватит делать вид, будто между вами ничего нет, а значит, нечего и заканчивать. Завтра ты распрощаешься с ней навсегда. Ты должен, обязан это сделать.
10
Как Бретт мог целовать ее так, как он целовал, а потом даже не позвонить?
Рабочий день тянулся бесконечно, у Нэнси все валилось из рук, она то сбивалась со счета, то роняла предметы. Каждый раз, когда звякал дверной колокольчик, она с надеждой смотрела на дверь: не Бретт ли?
Позвонить самой? В последний раз Бретт посоветовал ей быть собой, а настоящая Нэнси Майрес ни за что не позвонила бы мужчине и не призналась, что сходит по нему с ума. Но как Бретт узнает правду, если она ему не скажет? Он по-прежнему думает, что она зациклена на замужестве.
Вчера ночью Бретт ее хотел, и она откликнулась на его призыв. Они были так близки, что при одном воспоминании Нэнси до сих пор бросало в жар. Бретт не хочет связывать себя обязательствами, но он не знает, что сейчас она согласна на все.
К черту свадьбу! Однажды я уже готовилась к ней — с неподходящим мужчиной. Как же объяснить Бретту, что мне нужен именно он, и при этом не отпугнуть его? Как дать ему понять, что я больше не думаю об обручальном кольце, мне достаточно быть с ним, ходить на свидания, звонить друг другу, чтобы просто поговорить.
