Снимать лямки она не спешила. Расстегнуть – расстегнула, а дальше подвисла, не в силах пошевелить руками.
Лицо Глеба по мере её действий становилось нечитабельным. Ни одной эмоции, ни одного жеста. Но отчего-то Мила не сомневалась – ему нравится.
- Не останавливайся.
Мила потянула руки вперед, освобождая грудь из чашек. Холодок коснулся кожи, сосков. Как только грудь оказалась на свободе, упала тяжестью вниз, усилив чувственность восприятия. С губ Милы едва не сорвался стон, на этот раз девушка среагировала вовремя – поджала их.
Зато пожар вспыхнул в трусиках. Внизу живота потянуло, заныло. Не зря говорят, что к регулярному сексу быстро привыкаешь.
- Ты шикарна, Принцесса. Теперь трусики.
Мила мотнула головой.
Глеб нахмурился.
- Мила.
Он давил интонацией.
Мила ещё несколько раз мотнула и, краснея, призналась:
- У меня месячные.
- Тампон или прокладка?
Господи…
- Второе.
В комнате воцарилась тишина. Лишь прерывистое дыхание Милы разбавляло её тягучесть.
Глеб ещё наклонился, чуть прищурившись.
- Хорошо, стесняшка. Оставим это. Откинься на подушку и поиграй с грудью. Потереби соски. Погладь бедра и животик. Раскройся для меня. Утоли мою жажду по тебе.
Пальцы Милы разжали бюстгальтер, который она по-прежнему сжимала. Он лег поверх платья. Сама же Мила подтянулась кверху, на подушку.
И сделала всё, как просил Глеб.
ГЛАВА 15
Мила выглядела хорошо.
Она расправила несуществующие складки на брюках и повертелась перед зеркалом.
Она нервничала.
Казалось бы, не стоит…
Или всё же стоит?
Она едет в аэропорт.
Встречать Глеба.
Он не в курсе, она собралась сделать ему сюрприз. Ей бы было приятно, если бы её встретил кто-то, помимо водителя.
Решение закралось к Миле ещё утром, когда Глеб сообщил, что прилетает. Она даже удивилась, что он поставил её в известность. Их формат отношений подразумевал доверительность? Мила представляла его возвращение неожиданным. Не сюрпризом, конечно. Она думала, что он в какую-то минуту войдет в спальню или в зал и всё.
А тут – позвонил.
Мила весь день думала о его поступке. Почему?.. Этот вопрос она задавала себе раз сто. Возможно, она слишком большое значение придает одному звонку. У неё не было никогда отношений, и она воспринимает всё буквально.
- Карим, пожалуйста, возьмите меня с собой, - просьбу свою она озвучила, когда они возвращались с занятий.
Карим ответил не сразу.
При этом он не уточнил куда.
- Самолет будет поздно.
- В двадцать три – я знаю. Я хочу поехать.
Мужчина снова посмотрел на неё в зеркало заднего вида и кивнул. Мила готова была поклясться, что в глазах человека Глеба мелькнуло одобрение.
- Будьте готовы в девять тридцать. Я собирался выехать раньше. Пятница.
- Да, пробки. Я буду готова.
Мила поспешно отвернулась к окну, чтобы не выдать оглушающую радость. А ещё ей хотелось, как в детстве, запрыгать и захлопать в ладоши, выражая восторг. Она улыбнулась. Нет ничего крамольного, что она поедет встречать своего мужчину.
Своего?
Пока – да.
Статус-то какой…
Мила весь вечер суетилась. Маску на лицо нанесла, увлажнила маслами волосы, после чего долго их промывала. Ничего… Придет время, когда перед встречей с мужчиной она будет посещать салон, чтобы знать, что выглядит на все сто.
Зеркало подтвердило, что старалась она не зря. Волосы блестели, лицо приобрело здоровый оттенок. Легкие мазки туши и блеск для губ дополнили образ. Ночи теперь прохладные, и кожаная курточка не помешает.
- В аэропорту, возможно, будет прохладно, - кивнул Карим, увидев её.
- Я не опоздала ни на минуту, - заметила Мила и постучала указательным пальцем по часам.
- Я знаю.
Господи, Карим в самом деле улыбнулся, или это игра света? Сколько она в последнее время ни общалась с ним, он всегда сдержан и серьезен. А ещё выглядел безупречно. Мила ни разу не видела его в неряшливом состоянии или, например, небритым.
У неё мелькнула в голове мысль заехать за цветами. Она её откидывала прочь и снова к ней возвращалась. Вроде бы принято прибывающих встречать с цветами, но не мужчин… Нет, Глеб Алашеев точно не оценит подобный жест.
Карим оказался прав – в аэропорту было прохладно, и Мила порадовалась, куртка оказалась очень кстати. Да и погода снова ухудшилась, небо затянуло тучами, намечался дождь. Пока они шли к самому аэропорту, упало несколько капель.
- Не холодно, Милослава?
- Нет. Всё отлично.
Какое холодно! Кровь бурлила, разгоняясь в теле и увеличивая градус.
Аэропорт встретил их большим скоплением народа. Карим встал таким образом, чтобы огородить Милу от толпы.
- Держитесь рядом.
- Хорошо.
Спорить она не собиралась. Они прошли в ВИП-зону, и она смогла немного выдохнуть.
- А почему так много народа? Случайность?
- Прилетает футбольная команда. Так что, сами понимаете: фанаты, журналисты, просто любопытные. Но у них рейс в десять тридцать, скоро поутихнет. Пока Глеб Александрович проходит паспортный контроль, все нормализуется.
Мила то и дело поглядывала на часы. Как на ручные, так и на табло, прислушиваясь к объявленным рейсам.
Лондон… Её интересовал он.
- Может быть, воды принести вам?
- Будет здорово.
У неё от волнения на самом деле пересохло в горле. Она то садилась в кресло, то вставала и, делая вид, что желает полюбоваться на огни посадочной полосы, подходила к окну. Ей же не сиделось. Люди суетились, также с нетерпением поглядывали на табло, кто-то спал, прибыв в аэропорт за несколько часов до положенного рейса.
Одиннадцать.
Самолет приземлился…
И снова адреналин подскочил в крови Милославы. Она соединила пальцы в замок, то и дело поглядывая в сторону эскалатора.
Пока ни души…
Прошло не менее десяти минут, пока начали появляться первые пассажиры нужного рейса. Стук сердца Милы отдавался в ушах. Может быть, и не стоило приезжать? Может быть, Глеб разозлится? Может быть…
Все вопросы растворились в воздухе, как только Мила увидела высокую статную фигуру Глеба. Даже путешествуя, он не позволял себе расслабиться: черные брюки и такого же цвета рубашка. Мила давно заметила, что черный - его любимый цвет в одежде, хотя, по её мнению, белый ему подошёл бы куда лучше. Он оттенил бы бронзовый загар и синие глаза.
Мила снова поймала себя на мысли, что думает про Глеба с легким восхищением. Всё-таки Алашеев красивый, видный мужчина. На такого сложно не обратить внимание.
А потом она увидела рядом с ним молодую женщину.
Очень красивую, с длинными и блестящими волосами. Невысокую, едва достающую Глебу до плеча. Они стояли очень близко и шагнули на эскалатор вместе. Она чуть впереди, он сзади, словно защищая и оберегая.
Женщина была на контрасте с Алашеевым – белая блуза и желтая юбка. На плечах вязаный кардиган.
Но даже он не смог скрыть большого животика, на котором в защитном жесте лежала одна рука женщины.
Беременная… Будущая мама интуитивно защищает ребеночка… оберегает…
На Милу нашел ступор. Она моргнула один раз. Второй. Она могла бы ещё ошибиться, подумать, что Глеб с этой женщиной не вместе, но…
Он держал руку на её пояснице.
Страхуя.
Так незнакомку или просто знакомую не оберегают.
Не трогают.
Милославу повело от шока. Она готова была к чему угодно, но не увидеть Глеба с другой женщиной. С беременной от него женщиной! И этот взгляд синих глаз… Он смотрел на неё с обожанием. Так, словно та - хрустальный сосуд, который может разбиться от нечаянного порыва ветра. И женщина, подтверждая самые ужасные предположения Милы, обернулась и ласково улыбнулась Глебу.
Мир покачнулся. Было чувство, что в грудь Милы вдарили тараном, и девушка полетела в пропасть. Бесконечную, долгую и темную. В глазах заиграли мушки. Не вздохнуть. Не выдохнуть. Все мышцы налились тяжестью, а потом начали свой распад. На мелкие-мелкие частицы, превращающиеся в пыль. В ничто.
