– До свидания, господин Слух.
Ответа не последовало. Украшенная серебряными завитушками дверца закрылась, и угрюмый кучер, так и не проронивший за все это время ни слова, схватился за вожжи. Некоторое время он в полной тишине поворачивал лошадей, затем раздался свист хлыста, и ошпаренные кони понесли карету прочь от столицы.
Те жилые дома, что располагались вне стен славного Гортена, местные жители называли предместьями. Формально, эти кварталы не считались частью укрывшегося за зубцами укреплений города, но и собственного статуса тоже не имели. Это были такие места, о которых заботливые городские власти предпочитали лишний раз не вспоминать, а доблестная стража – лишний раз сюда не заглядывать. Потому как на сих неказистых улочках, застроенных старенькими деревянными домами и пристройками, большей частью сгнившими, полуразвалившимися и запущенными, проживали самые что ни на есть отбросы общества – нищие, бродяги, бедняки, перебравшиеся в город крестьяне, разорившиеся торговцы и прочий, еще менее приятный в общении сброд. Здесь можно было легко затеряться, скрыться от королевского правосудия или просто переждать трудные времена безденежья (отметим также, что выбраться отсюда обратно в приличное общество было не в пример труднее, чем попасть на самое его дно). Легко себе представить, сколько здесь водилось различного жулья и висельников. Больше, наверное, встречалось только в самом Сар-Итиаде.
Стоял погожий весенний вечер. Солнце над стольным Гортеном уже начинало клониться к закату, когда из восточных ворот Старого города вышел непритязательно одетый молодой человек с выражением непередаваемой скуки на лице. Камзол бродяги, некогда выглядевший весьма неплохо, ныне пестрел заплатами, выцветшие штаны и вовсе были разорваны на коленях, но это обстоятельство, похоже, оборванца ничуть не волновало. В предместьях такой «наряд» был обычным делом, и внимание здесь скорее привлекли бы дорогие модные платья или изысканные украшения, чем рваные лохмотья нищего. Не стоило тут показываться и в воинских доспехах – верный способ распугать трусливых обитателей жалких лачуг, а то и получить нож меж сочленениями лат в спину от тех, кто похрабрее. А уж про облачение тайной стражи – всякие там черные плащи, шляпы и маски в пол-лица стоило и вовсе забыть – далеко не всегда подобное одеяние поможет скрыться или откроет двери. Наивные жители королевства полагают, что все шпионы без исключения выглядят именно так, на самом же деле самые опытные и умелые из них крайне редко показываются на людях в подобном маскараде. Скорее, они будут выглядеть, точь-в-точь как ваш нелюбимый сосед или случайный знакомый, которого даже и не вспомнишь при встрече. Глядя им вслед, вы просто не заметите ничего подозрительного и молча пройдете мимо.
Джек Кармали шел по узкой и очень грязной улочке с весьма красноречивым названием: Трехгрошовая. Злые языки утверждали, что ровно столько денег можно наскрести со всех ее обитателей вместе взятых, да и то, только если как следует вывернуть все карманы. Это был, наверное, самый бедный угол во всех предместьях. Постройки здесь даже домами сложно было назвать – скорее хлева или покосившиеся сараи, а не места для проживания. Кое-где над этими «строениями» поднимался в воздух дымок – местные собирались на ужин и варили нехитрую похлебку из того, что удалось раздобыть днем.
Шли вторые сутки после того разговора Джека со Слухом, и королевский шпион уже успел позабыть о своих непонятных предчувствиях – задание захватило его целиком. Он пробирался по следу убийцы, словно собака, с азартом выслеживающая лесного хищника. Опросы свидетелей, осмотр тел погибших – Модлог успел прикончить уже четырех ни в чем не повинных гортенцев, – предположения, проверки, снова предположения. Наконец он обнаружил то, что искал – один из напуганных до смерти нищих рассказал Джеку, что три дня назад в город прибыл жуткого вида неразговорчивый хромой бродяга с широким шрамом через всю щеку. По описанию все сходилось – Джеймс Модлог собственной персоной, убийца, душегуб, беглый каторжник и бывший агент тайной стражи его величества. И теперь Джек знал, где его искать.
Двухэтажный дом, в котором укрылся душегуб, не имел даже крыши – на деревянный остов были небрежно набросаны какие-то старые доски. Когда-то давно здесь случился пожар – копоть на стенах снаружи свидетельствовала о немилосердно бушевавшем огне. Изнутри, судя по всему, дом-погорелец выглядел не менее печально. Похоже, что старые жильцы давно съехали, решил Джек, а теперь здесь ютятся те, у кого нет жилья. Вернее, ютились, пока три дня назад не появился новый постоялец. Вряд ли Модлог мог оставить кого-то из бездомных в живых. Джек подозревал, что виденные им в городе трупы – не последние. Тот, кого он разыскивал, был очень опасным типом, к тому же совершенно лишившимся последних остатков разума. Это был уже не человек, а обезумевший зверь. Когда-то Модлог был таким же, как Джек, состоял в тайной страже королевства и даже дослужился до пятой дюжины, что, признаться, удавалось немногим из шпионов. Сам Кармали, к слову, состоял в первой дюжине, наивысшей, куда входили только лучшие из лучших. Так вот, всего год назад Джеймс Модлог по прозвищу Вепрь считался весьма перспективным агентом, сам сеньор Прево не раз отмечал его рвение, преданность и холодный расчет. По мастерству он давно уже был достоин перейти в более высокую дюжину, и только непомерная жестокость Вепря не позволяла ему продвинуться на более ответственную работу. Черный Пес долгое время опасался отпускать его на задания одного. И, как оказалось, не зря. Однажды на операции по разоблачению агентов Умбрельштада Модлог сорвался. Или, если быть более точным, показал свое истинное лицо. Вырезал целую семью, заметая следы. Эта семья была обычными крестьянами, ни в каких связях с некромантами не замешанными, – муж с женой, старуха-мать, пятеро детишек. Не выжил никто. Такого в тайной страже простить не могли. Вепрь на коленях ползал перед Прево, вымаливая для себя помилование, клялся, что такого больше не повторится, просил оставить его в тайной страже. Но Каземат был непреклонен – безумца упрятали на каторгу, в теальские каменоломни. Лучше бы сразу убили. Теперь та ошибка обернулась большими неприятностями – душегуб бежал, и уже ничто его не сдерживало – злобная ярость и жажда убийств вырвались на свободу. Оружием Модлог владел превосходно, лучше всего – ножом и удавкой, именно ими были убиты его последние жертвы. Он ненавидел всех без исключения, но более других – сеньора Прево и его людей. Джек прекрасно понимал, что с подобным типом нужно, что называется, держать стрелу на тетиве.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
