Когда Грышган вышел из шатра, все звуки разом стихли. Даже разрушители, казалось, смогли заставить своих туров замолчать. Бескрайний строй замер, затаив дыхание, – орки приготовились слушать напутственный зов Верховного Вождя.
– Народ Х’анана! – что было сил прокричал Избранный Вести Народ своим воинам. – Поглядите на это алое солнце! Поглядите на этот багровый рассвет! Это дух Шагод[8] благословляет нас! Сегодня мы пришли на земли белокожих не просто для того, чтобы покрыть себя славой! Мы пришли вырвать их сердца, разодрать их глотки! Шестнадцать клыков в пасти долины Междугорья скалятся нам с полуночи! Они ухмыляются, они привыкли грызть тела орков! Сегодня мы вырвем их с корнем!
Ответом ему были громогласные крики, полные не только ярости и ненависти к врагу, но и искренней радости, предвкушения кровавой сечи. Х’анан свидетель, как же давно мечтали орки перегрызть отвратительные бледные глотки людишек, как же ненавидели они эти проклятые башни, забирающие каждый год десятки и сотни храбрых жизней. Как же желали отомстить! За все неудачи, за все свои поражения, за все веками причиненное зло.
Наконец крики стихли. Грышган поднял правый кулак с торчащей из него длинной алой тряпкой, давая знак. Тут же два десятка фигур отделились от строя и направились к нему – Верховный Вождь созывал тех, кому сегодня предстояло вести воинов в бой. Это были могучие вожди и величайшие шаманы его народа. Был здесь и Аррн’урр, Первый шаман Снежного Волка, и яростный Гиур, предводитель неудержимых всадников– разрушителей, и Хромой Улуг, старейший служитель Каменного Тура, отмеченный знаком самого Х’анана, и вождь-побратим Угрришат, и славный Арр’заг, сокрушитель тролльих черепов, и многие другие достойные орки. Все они истово верили в него и сейчас ожидали приказаний.
– Мы атакуем в полдень, – прорычал Грышган, – люди будут ждать нас ночью, они решат, что раз мы встали лагерем, то дожидаемся часа, покуда дух Шагод не скроется за горизонтом. Они и не заметят, как на своих клинках мы принесем им дар.
– Но тролли, вождь, – усомнился одетый с ног до головы в окаменелый доспех из троллиной шкуры великан Арр’заг – за свою жизнь он сокрушил и приручил немало этих чудовищ. – Тролли будут без сил, ведь полдень – не их время.
И верно. Грышган видел, как с каждой минутой эти монстры все больше пригибаются к земле, щурясь от ненавистного дневного света. Их серая каменная кожа была способна залечивать раны с невероятной скоростью, но в разгар дня она размягчалась под солнечными лучами. Их тело утрачивало силы, даже нюх пропадал…
– Сегодня полудня не будет, – уверенно заявил Грышган. – Аррн’урр, что сказали духи?
– Духи пошлют на небеса столько туч, что ночь станет средь бела дня, Верховный Вождь, – ответил старый шаман Снежного Волка. Старик не выпускал из рук бубна, выделанного из человеческой кожи. – Х’анан рад жертвам и с небес улыбается нам.
– А мы улыбнемся ему и пошлем еще больше жертв, когда будут вырваны ненавистные клыки. Арр’заг, возглавишь первую лавину, орда должна ударить сразу по всем шестнадцати башням. Гиур, за тобой второй, сокрушительный удар. Урр’ана! – Грышган отыскал взглядом стоящую за спинами вождей синеволосую орчиху, предводительницу охотниц – та склонила голову долу, не смея встречаться взглядом с Верховным Вождем. – Девы битвы пусть готовятся выступить в любой момент – вы и ваши тролли будете нужны мне. Уггришат, ты возглавишь вторую лавину разрушителей на турах, будете подле меня. – Грышган еще раз обвел глазами всех присутствующих. – Вожди! Покройте себя славой на поле боя, но помните, что более славы я жду от вас победы. И вырежьте себе на ребрах, что цену этой победы определит не то, как много вражеских черепов будет во славу духам свалено у ваших шатров, а то, сколько из ваших воинов будут готовы идти в бой после битвы…
Близился полдень, хотя вряд ли это было заметно по хмурому небу – предвещая грозу, до самого горизонта все затянули тяжелые, налившиеся чернотой тучи. Ненавистные каменные башни возвышались серыми громадами впереди, щетинились копьями, наконечниками стрел и мечами стоявших на стенах солдат.
Первая атакующая лавина была готова обрушиться на оборонительный рубеж Ронстрада. Грышган протолкался через ряды своих воинов и вышел вперед. Последний раз испросив благословения у Х’анана, он вскинул вперед секиру, подавая сигнал к атаке. Орки взревели и боевым шагом устремились к заставам…
По мнению орков, орда должна была смести немногочисленных защитников первым же натиском, в едином порыве вырвать победу из трясущихся пальцев слабаков-белокожих, но яростной лавине сегодня еще предстояло разбиться о стойкость тех, кто был призван оборонять свой дом и даже не думал спасаться позорным бегством. Шестнадцать сторожевых застав решили стоять насмерть. На дозорных путях стен, на открытых этажах башен блестела сталь доспехов, мелькали цветастые одежды гарнизонных магов. Сотни изготовившихся к бою лучников ждали лишь того момента, когда враги подойдут на расстояние дальней навесной стрельбы.
А старый шаман Аррн’урр уже спешил к толпе воинов, ждущей его помощи. Бансротовы людишки, оказывается, не успели увезти с рубежа всех защитников и оружие, и теперь первые ряды орков один за другим ложились под градом стрел с башен, не в силах причинить хоть какой-то вред тем, кто засел в укреплениях. Слева, из ворот серокаменной башни появились королевские мечники и строгими порядками выстраивались навстречу разношерстной орочьей толпе. Нужно было поддержать тех, кто готовился вступить в бой.
Взяв в руки обтянутый кожей поверженных врагов бубен, старый орк принялся неистово прыгать и плясать перед изготовившимся к атаке воинством. Сыны степей рычали, подбадривая себя перед битвой. Шаман тряс бубном над головой, его неистовый пляс все убыстрялся, и скоро вокруг старческих сморщенных рук закружились красноватые искры, описывая замысловатые спирали и кольца. Бубен гремел, и с каждым новым ударом орки чувствовали, как их мускулы наливаются неистовой силой, а звенящая ярость застилает глаза. Аррн’урр снова и снова бил в бубен, и вот уже все войско неистово рычало, рвалось в бой, кромсать и рубить во славу Х’анана ненавистную плоть людишек. Бум-бум… Последний удар, и старик устало опустился на землю, а воинство с дикими воплями ринулось вперед, на ближайшую возвышавшуюся над степью крепостицу. Точно так же сейчас и в других местах шаманы, неистово отплясывая свои боевые танцы и стуча в разноцветные бубны, поддерживали боевой дух сынов Х’анана. Сражение за приграничный рубеж началось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
