Я помнила, как Доннел рассказывал мне об этих случайных смертях и предупреждал, что Изверг попытается так же убрать меня. Именно поэтому отец дал мне оружие агента для самозащиты.
- Майор скопирует тактику своего хозяина, - продолжала Раэни. – Он постарается, чтобы моя смерть выглядела прискорбной случайностью, и вместе с основными сторонниками найдет в Квинсе дюжины свидетелей, которые скажут, что в момент моей гибели он был в совершенно другом месте. Возможно, и вы с Доннелом окажетесь в числе этих свидетелей. Майор легко может подстроить разговор с тобой в тот самый момент, когда Акула, Злодей или Блок будут меня убивать.
Я находилась в прямом и переносном смысле на опасной почве и сознавала, что на востоке на горизонте показалось солнце, но должна была полностью использовать преимущества этого разговора с Раэни наедине.
- Да, Майор без колебаний подстроит убийство, если решит, что сможет остаться в стороне. Но в помощь ему Блока я не верю. И не верю, что Блок помогал или поможет в будущем Извергу. Ты видела выражение лица этого человека, когда он рассказывал, как Изверг угрожал Дымке. Ты правда веришь, что Блок настолько хороший актер, чтобы сыграть смесь стыда и бешенства?
Раэни вздохнула.
- Блок на удивление убедительно изображает ненависть к Извергу, но втайне наверняка помогает ему. Обдумай все логически, Блейз. Изверг не может в одиночку так легко передвигаться по городу Единства, когда воздух кишит падающими звездами. Кто-то должен ему помогать. Учитывая все дополнительные предосторожности по закрытию дверей и отслеживание подозрительного поведения, человек, помогающий Извергу, должен занимать высокий пост.
Она помолчала.
- Я не верю, что виноваты ты, Доннел или Призрак, а Лед может быть совершенно бездушным, но имеет свой кодекс чести. Остается только Блок.
- Мы с Доннелом обсуждали проблему передвижений Изверга с лидерами других подразделений, - с готовностью сказала я.
Раэни нахмурилась.
- Я понимала, что Доннел устроит встречу с главами других подразделений, как только я повернусь спиной. Полагаю, Блок не упустил шанс доказать свою невиновность.
Я твердо придерживалась темы передвижений Изверга.
- Блок предположил, что Изверг может путешествовать по туннелям старой подземки.
Раэни, похоже, поразилась.
- Я не думала о туннелях. Они же наверняка затоплены?
- Блок говорит, восемнадцать лет назад они были проходимы.
- Значит, у вас есть только слово Блока, якобы туннели проходимы, и абсолютно никаких доказательств, что Изверг ими пользовался, - заключила Раэни. – Блок мог рассказать вам о туннелях, чтобы скрыть факт помощи преступнику.
- Или потому, что так же, как и ты, хочет, чтобы Изверга поймали и казнили.
- Блок не может желать ему смерти так, как я! - рявкнула Раэни. – Он не собирается хоронить любимого, убитого Извергом.
- Блок уже похоронил одного из своих племянников, - грустно заметила я. – Мальчик умер от зимней простуды, пока Изверг держал в тайнике лекарство, которое могло спасти ребенка. В глазах Блока это делает Изверга виновным в убийстве.
Раэни промолчала.
Я аккуратно подбирала следующие слова:
- Изверг любит власть и месть, но его основная цель – выживание. Он знает, что если альянс останется единым, то подземных туннелей и снайперской винтовки надолго не хватит. В итоге, мы его убьем.
Я перевела дух.
- Изверг мог застрелить любого в той охотничьей группе. Он выбрал целью Бродягу, поскольку хочет расколоть альянс. Изверг хочет, чтобы мы боролись друг с другом, а не преследовали его. Бросая Блоку обвинения или унижая его, не пуская на похороны, в которых участвуют другие главы подразделений, ты делаешь именно то, что нужно Извергу.
Раэни слабо застонала.
- Вы с Доннелом собираетесь расследовать ситуацию с подземкой? Будете искать доказательства, что Изверг пользуется туннелями?
- Да. Пожалуйста, дай нам время выследить его и установить, помогал ли ему кто-нибудь. Мы должны быть уверены, что наказываем виновного, и сохранить единство альянса, иначе не сможем подготовиться к уходу из Нью-Йорка до пожара.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Раэни молча смотрела на покрытый снегом гроб.
- Бродяга не хотел бы, чтобы ты и остальные люди из Квинса сгорели заживо, так? – надавила я.
- Не хотел бы, - согласилась Раэни. – Хорошо. Я попытаюсь сохранять терпение, пока вы с Доннелом ведете расследование. Если обнаружите доказательства, что Блок помогал Извергу, я буду ожидать, чтобы он предстал перед судом и был казнен. Но если предположение насчет подземки приведет к смерти Изверга, я приму это как доказательство невиновности Блока.
- Спасибо.
- Но я не могу позвать Блока на похороны Бродяги, - твердо прибавила Раэни. – Я должна учитывать чувства своего подразделения. Даже если Блок точно неповинен в гибели Бродяги, он был главой Манхэттена, когда человека из Квинса убили на больничной кровати в Святилище. Виновника поймали и казнили, но в Квинсе считали, что он действовал по прямому приказу Блока. Мои люди не потерпят присутствия Блока на похоронах другой жертвы, принадлежащей к подразделению.
Я вспомнила слова Блока на вчерашней встрече. Он тоже говорил, что должен учитывать чувства членов подразделения. Старшие участники Сопротивления боролись на стороне Доннела, когда он впервые поднял флаг, и дарили ему безграничную преданность, идущую от сердца. Молодое поколение уже не проявляло такой беспрекословной верности, но все же мы были не в такой ситуации, как подразделения, сформированные из старых банд.
В тех группах действовала настоящая диктатура, и их лидеры навязывали своим подчиненным решения с помощью власти и страха. Блок и Лед возглавляли свои подразделения больше двадцати лет. Я слышала истории о жесткости Блока в начале правления, но с годами он смягчился, а Лед всегда был твердым, но безукоризненно справедливым начальником.
В Квинсе и Бруклине после создания альянса сменилось несколько жестоких лидеров. Около шести лет назад Призрак привнес в Бруклин новый, более мягкий стиль лидерства, и еще было слишком рано судить, как будет управлять Квинсом Раэни. Но какие бы методы ни использовали лидеры, они не могли, не утратив власти, пойти против общих, неистово исповедуемых взглядов подчиненных, а ненависть между Квинсом и Манхэттеном из-за убийства в Святилище существовала уже восемнадцать лет.
Я поколебалась, прежде чем продолжить.
- Я понимаю, что ты не можешь пригласить на похороны Блока, но нельзя ли предложить Дымке представлять Манхэттен? Она на год младше меня, так что убийство в Святилище произошло, должно быть, еще до ее рождения.
- Я это обдумаю. – Раэни помолчала и заговорила вновь. – Мне надо тебе кое-что сказать, Блейз, но ты должна поклясться, что сохранишь секрет. Если мои враги узнают об этом, то используют в качестве оружия против меня. Ты не должна никому рассказывать, даже Доннелу, если только я не потеряю свой пост и не буду вынуждена просить убежища в другом подразделении.
- Даю слово, - ответила я.
- Если я доживу, то через семь месяцев рожу ребенка от Бродяги.
Я моргнула.
- Ой.
- Если Майор победит в своей претензии на власть и изгонит меня из Квинса, я окажусь изолированной от друзей и крайне уязвимой. В такой ситуации, я верю, что единственный мой шанс выжить – это предложение со стороны Доннела укрыться в Сопротивлении. Лишь у вас нет активных сторонников Изверга. Лишь там мне не будет грозить опасность убийства. – Она помолчала. – Доннел дал мне убежище, когда меня просто выгнали из Квинса. Я знаю, что с политической точки зрения укрыть смещенного лидера другого подразделения Доннелу будет гораздо сложнее. Если он не захочет этого сделать, ты должна ему сказать, что на кону не одна жизнь, а две.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Если мы окажемся в такой ситуации, я расскажу Доннелу.
- И выступишь в мою пользу? – спросил Раэни.
- Решение за ним, а не за мной.
