‒ Итак, ты хочешь знать, каково это ‒ любить? ‒ повторяет Эд, между его бровей появляются маленькие морщинки. ‒ Есть разные виды любви. Любовь к друзьям и семье отличается от любви к своей второй половинке. Тебя интересует именно эта, верно?
‒ Да.
Меня так и подмывает спросить, отношусь я к первой или ко второй, но я сдерживаюсь, и проявляю выдержку, как настоящая принцесса.
Эд долго молчит. Единственный звук в комнате ‒ жужжание тату-пистолета.
‒ Для меня любить ‒ это больше, чем просто постоянно желать побыстрее оказаться с этим человеком в постели.
‒ Я на это надеюсь.
‒ Но не обманывай себя, это тоже есть.
Я улыбаюсь.
‒ Для меня любить кого-то ‒ значит хотеть знать ее мысли и чувства. Заботиться, проверять все ли в порядке, и если не в порядке, то попытаться это исправить. Заставить чаще улыбаться. В общем, сделать жизнь счастливее. Сначала, когда только влюбляешься, даже простое упоминание имени вызывает реакцию: физическую, умственную и эмоциональную. Ты просто… воспаряешь. Это невероятное чувство. ‒ Объяснения Эда мне очень понятны, я все это ощущаю на себе. Но сейчас неподходящее время признаваться в таком, и я просто слушаю дальше. ‒ Потом влюбленность перерастает в нечто большее. Например, ты начинаешь осознанно ставить ее потребности выше своих, в чем-то ущемлять себя, подстраиваться, а уже дальше все это, в большинстве случаев, происходит абсолютно естественно. Даже небольшие причуды, особенности и тому подобная фигня поначалу кажется милым и забавным.
‒ Дай угадаю, это ненадолго?
Уголок его рта приподнимается вверх.
‒ Нет, ненадолго. Но ты просто принимаешь большинство этого, как неотъемлемую часть любимого человека.
‒ Никто не совершенен.
‒ Вот именно.
‒ Ты несколько раз произнес «большинство». Почему?
‒ Потому что это дорога с двусторонним движением. Если подстраивается только один, то ничего не получится. Оба должны быть готовы к компромиссам. Иногда возникают трудности, но в основном ты принимаешь и уважаешь человека таким, какой он есть, и он принимает тебя.
Я киваю.
‒ Если ты спросишь кого-нибудь другого, что значит любить, то он, вероятно, ответит иначе. Я говорю за себя, и то только в общих фразах. Невероятно важны эмоции.
‒ И ты любил меня.
Мысль об этом поражает. Может быть, Френсис права насчет того, что я поставила Эда на пьедестал, но вряд ли я была так ослеплена любовью, что не замечала недоставки. Быть вместе, быть настоящей парой ужасно сложно ‒ как я и подозревала ‒ и не исключено, что в конце концов Эд не захочет снова так сильно рисковать со мной.
С другой стороны, Эд сам неосознанно мог подпитывать моих внутренних демонов: неуверенность в себе и прочую фигню. Теперь он готов говорить со мной практически обо всем. Но так было не всегда. Привычки глубоко укореняются. Нам обоим не повредит быть поосторожней. Однако, как сказал Эд, эмоции невероятно важны. И в последнее время они меня просто захлестывают. Мне ужасно хочется буквально излить их на Эда.
‒ Да, я любил тебя. Очень, ‒ говорит он как ни в чем не бывало. ‒ И прежде чем ты спросишь: я не знаю, что чувствую к тебе сейчас. Ладно?
‒ Ладно.
Эд выключает тату-пистолет и выпрямляется.
‒ Мы закончили. Как тебе?
Я улыбаюсь.
‒ Прекрасно.
Глава 13
Оказывается, в интернет есть кучу советов, как делать минет. Отличный вариант — просто спросить у мужчины, что ему нравится, но мне он не подходит. Во-первых, Эд крепко спит, и, во-вторых, я хочу, чтобы это было сюрпризом.
Мы, конечно, занимались сексом накануне вечером — разве можно устоять перед горячим, сексуальным парнем, который к тому же хочет тебя? — но Эд сдерживался. Сказал, что надо быть поаккуратнее из-за моей новой татуировки. Можно подумать я поверила его отговорке.
Хорошо, что мы спим голыми, а сейчас Эд лежит на спине. Я присаживаюсь рядом и любуюсь им. Мне хочется сфотографировать, но это кажется неправильным без разрешения. Придется просто запечатлеть его в памяти и надеяться, что на этот раз она это сохранит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я берусь за работу. Сначала я глажу член, превращая обычный утренний стояк во что-то посерьезнее. Затем целую грудь, скольжу свободной рукой до плеч и далее вниз. Когда дотрагиваюсь до ладони, Эд сжимает мои пальцы.
— Клем. — Его голос хриплый со сна. — Ты что задумала?
— Ничего.
— Ммм… Не верю.
По совету статей из интернета, я начинаю с того, что увлажняю головку члена языком. Это должно походить на облизывание мороженного. Я не совсем понимаю взаимосвязь, поскольку член не похож на мороженое: у него вкус мускуса и пота. Это уникально, хотя и не неприятно. Лобковые волосы жесткие, а яички мягкие в моей руке. Во всех статьях рекомендовалось «поиграть ими», и, судя по довольным звукам Эда, они были правы. Я крепко сжимаю член одной рукой, а другой массирую яйца. Иногда скольжу пальцем назад, чтобы потереть местечко прямо за ними. По-видимому, это важно и усиливает чувствительность.
Честно говоря, минет — это не так сложно, как представляли некоторые статьи. Я почти уверена, что мужчины в целом просто счастливы, когда уделяют внимание их члену. И это справедливо, ведь когда Эд уделяет внимание моей вагине — это просто чудо.
Я беру половину члена глубоко в рот, сжимаю губами, опускаю и поднимаю голову.
Эд стонет.
Я обхватываю губами головку и перемежаю удары языком с посасыванием.
Эд сгребает мои волосы в кулак.
Ха! Сейчас он не относится ко мне, как к хрустальной вазе. Он может контролировать себя, когда все в его руках, но сейчас-то я тут главная.
Член набухает и уже не помещается полностью в рот. Но все хорошо. Я лижу его, сосу и глажу. Это не столько наука, сколько здравый смысл. Я слежу, как Эд реагирует, и делаю, что ему больше нравится.
Стоны Эда становятся громче, мышцы живота напрягаются. Я думаю, что он вот-вот кончит, но тут все резко меняется. Внезапно я оказываюсь лежащей на спине, а Эд нависает надо мной. Он энергично гладит член, теплая сперма разливается по моему голому животу. Эд утыкается лицом в мою шею и кусает. Теперь у меня будет по отметине с каждой стороны. Но самое главное, что я справилась. Я бы дала себе пять, но это будет выглядеть странно.
— Детка. — Эд счастливо вздыхает. — Чертовски приятное пробуждение.
— Будильник — это так банально.
— Я предпочту твой рот в любое утро.
Эд приподнимается и целует меня. Не легко или сдержанно, а медленно глубоко — к черту утреннее дыхание! — и между тем размазывает сперму по моему животу, будто это холст. Похоже, он нарисовал смайлик.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, с улыбкой глядя вниз.
— Помечаю то, что принадлежит мне.
— Понятно.
Вдруг Эд хмурится.
— Я снова укусил тебя.
Я вздыхаю.
— Перестань сдерживать себя, как прошлым вечером. Кроме того, мне нравится, когда ты немного дикий.
Он качает головой.
— Как я и говорил: ты всегда добиваешься своего.
— Но если мы оба выигрываем, разве это так плохо? — Я улыбаюсь. — Теперь у меня симметрия: по любовному укусу с каждой стороны.
Эд улыбается, но кратко.
— Я не слишком резко перевернул тебя? Голова в порядке?
— В полном.
— Ладно, ладно, — стонет он. — Постараюсь не волноваться так сильно.
— Спасибо.
— Спасибо тебе. Это был отличный минет.
— Не за что. Хотя я немного увлеклась и забыла кое-что. Например, обвести головку кончиком языка…
— Можешь приберечь это для следующего раза, — усмехается Эд. — Похоже ты провела исследование.
— Верно, и у меня вопрос: тебе не нравится, когда я глотаю?
Эд пожимает плечом.
— Нравится, но сейчас мне захотелось кончить на тебя.
— Хм. Ладно.
Эд целует меня, подхватывает с пола свою футболку — вчера мы торопились поскорее оказаться в постели — и вытирает мой живот.
Я встаю на ноги, потягиваюсь и немного стону, а Эд тем временем снимает с кровати простыню и начинает заворачивать меня в нее.
