с удовольствием отвела бы тебя на прогулку, Бастер, но я застряла. – Конец фразы я проговорила фальцетом.
Я изо всех сил старалась не расплакаться, но всё было слишком плохо, и я знала, что от меня никакого толка. Я потянула за запястье, а пёс завилял хвостом и встал на задние лапы. Схватив автомобильный домкрат, он подтащил его мне.
Проведя пальцем по кромке металла, я попробовала потереть им стяжку. Металл был твёрдым, но отнюдь не острым. Я водила домкратом туда-сюда, нажимая на пластмассу, но через пять минут стяжка всё ещё выглядела нетронутой, а моё запястье воспалилось.
– Это не сработает, приятель. Нужны ножницы или нож.
– У Пинхеда был перочинный нож, – сказала София. Она говорила дрожащим голосом. – Но он в поезде. У Неда тоже был перочинный ножик.
– Ты уверена? – Я с надеждой взглянула на неё.
Она кивнула.
– Не в рюкзаке. Я проверяла. Должно быть, он вытащил его, перед тем как мы расстались.
Бастер гавкнул и, сам встав на задние лапы, стал лизать пластмассовую стяжку. Он грыз её, обкусывая вокруг моей руки, трепал зубами, но пластмасса, впивавшаяся мне в кожу, была очень твёрдой. Я была уверена, что, в конце концов, пёс разгрызёт её, но это будет не скоро. Я похлопала его по голове, и он присел.
– Спасибо, Бастер, но не думаю, что это нам поможет.
Он уткнулся носом мне в ногу. Мы сидели и слушали, не капает ли что-нибудь, а запах бензина становился всё сильнее.
Я подумала, легко ли Айрин выбралась из разбившегося самолёта, залитого авиационным топливом. Она не сдалась, она справилась.
София зарыдала, вытирая нос рукавом.
– Мне жаль, Лотти, мне, правда, очень жаль. Я не поняла, как…
– Не беспокойся, я вытащу нас отсюда.
Мне действительно хотелось верить в себя, я должна стать похожей на Айрин. Я должна вести себя, как она. Я не должна сдаваться.
Я опять посмотрела на подголовник. В корпус кресла входили два длинных стержня из нержавеющей стали. Может, заставить стержень выскочить? Я толкнула его изо всех сил. Он не сдвинулся с места, хотя казалось должен был. И тогда я вспомнила о домкрате.
Вставив домкрат между опорой подголовника и спинкой кресла, я попыталась повернуть колёсико на конце домкрата, чтобы открыть его, но это было бесполезно, по идее, нужно было использовать металлический крюк. Я знала наверняка, потому что видела, что мама так делала.
Я огляделась вокруг. У зонтика была ручка в виде крюка, но он был слишком большим.
– Держи крепче. – Используя Софию в качестве зажима, я стащила пластмассовый крюк с тонкого внутреннего металлического стержня. Он почти подходил к колёсику на конце домкрата. Я повернула его, и домкрат открылся, заполнив собой зазор. Несмотря на то что стержень подголовника продолжал держаться в гнезде, через несколько минут я увидела, что подголовник приподнимается над сиденьем. Я постаралась встать на подголовник.
Он соскользнул на пол, кабельная стяжка слетела, и я освободилась.
– Ура! – воскликнула я.
– Ох, отлично! – вторила мне София, и мы замерли, уставившись на кабельную стяжку, продетую через ручку двери. Я не знала, как освободить Софию, разве что вырвать дверь машины.
– Ладно, – сказала я, – дай мне минуту. Я что-нибудь придумаю.
Цепляясь за оставшееся целым стекло, я выбралась наружу через заднее окно. Бастер последовал за мной, он прыгал и радовался, выглядя довольно счастливым, несмотря на то что мог взорваться вместе с нами.
Мы с ним стояли под дождём, вдыхая свежий воздух.
– Спасибо тебе, Бастер, ты – гений.
Взяв ветку, он зажал её в зубах.
На секунду мне захотелось расплакаться, но я проглотила слёзы, стараясь сосредоточиться на том, что мне нужно сделать.
– Не теперь, Бастер, дай мне минуту.
Я отвернулась от него, а он, быстро обежав вокруг, встал передо мной.
– Прости, приятель.
Перешагнув через пса, я обошла машину спереди. Это было нелегко, потому что ежевика доходила мне до колен, но, к счастью, исковерканная крыша машины примяла колючие заросли, освободив достаточно места, для того чтобы можно было пройти. Я дёрнула за дверь, к которой была пристёгнута София, но она не открылась, ни одна дверь не открывалась. Должно быть, из-за того, что крыша была слишком повреждена. Я попробовала открыть водительскую дверь.
Она даже не сдвинулась.
Спереди запах бензина ощущался сильнее всего, и мне пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не убежать. Вместо этого я развернулась и, забравшись обратно через заднее окно, пробралась вперёд.
– Есть какие-нибудь идеи? – спросила София.
Когда я открыла бардачок, на потолок высыпалась куча разных вещиц. Я возбуждённо стала перебирать их, но там не оказалось ничего полезного. Только вода, бумажные носовые платки и карты. Ничего острого.
– Как ты думаешь, можно ли разрезать стяжку оконным стеклом? – спросила София.
Ради эксперимента я провела указательным пальцем по квадратику битого стекла.
– Это безопасное стекло, – сказала я наконец. – Оно не разрежет.
София протяжно и прерывисто вздохнула. Мне показалось, что она старалась заглушить рыдания.
– Если я дотянусь до мобильного телефона, то позвоню и вызову помощь, – сказала я, умалчивая, что помощи следовало бы приехать поскорее, пока машина не взорвалась.
Я проползла по потолку и оказалась рядом с Вессон. Мне не было видно, ранена ли она, но я слышала, что она дышит.
Я сняла телефон с держателя и нащупала пальцами кнопки. Что-то щёлкнуло у меня в голове, вызвав воспоминания.
– Автозаправки… Разве на них не написано предупреждения об искрах, бензине и мобильных телефонах?
София вытаращила глаза.
Держа в руках телефон, как бомбу, я выскользнула из машины в сопровождении Бастера, вскарабкалась на насыпь позади нас и встала на другой стороне дороги.
Даже здесь ощущался запах бензина. Я быстро открыла телефон и набрала номер.
Смерть от тоста
В полицейском участке было очень жарко и пахло дезинфицирующими средствами и мочой.
Они до сих пор не разобрались, кто мы. Судя по их разговорам, машина была зарегистрирована на какого-то мужчину в Дубае, и они пытались дозвониться ему. Они пытались дозвониться с тех пор, как я показала им перевёрнутую машину в кювете.
Мы с Бастером сидели под дождём на насыпи и ждали. Пожарным не понадобилось много времени, чтобы приехать. Полиция же оказалась не такой расторопной.
– Пристёгнута наручниками к двери? – сказал один из пожарных, пытаясь вытащить Софию из машины.
Разрезав ножницами кабельную стяжку, он вытянул Софию через окно. Примерно секунду, она, запыхавшись, просидела на мокрой траве, а потом побежала ко мне.
С Вессон всё было сложнее; понадобилось трое пожарных,
