— 39–39,5, — ответил вошедший следом за ними Селим.
— Давление замеряли?
— Да, опустилось до 80, — ответил Селим. — Если опустится еще ниже, появится угроза жизни.
— Михраб, подай мне тюбик экспресс-анализа, — попросила Джин помощницу.
— Магеллан приказал раздобыть форму иракской полиции, — продолжали говорить за стеной. — Ее не так трудно приобрести. Можно купить у самих полицейских, причем полную экипировку. Он хочет переодеть в нее наших людей. Завтра на утренней службе в мечети…
— Что мы имеем? — Взяв кровь раненого, Джин взглянула на шкалу тюбика. — Да, как я и говорила, количество лейкоцитов увеличено вдвое. Сепсис развивается, но не так быстро, как могло быть, учитывая степень заражения. Организм борется, слава Аллаху, и это дает нам надежду.
— Они ворвутся в мечеть, кое-кого там постреляют. Перестрелку легко свалить на полицию, и крестоносцев такое событие тоже заденет, ведь они во всем поддерживают ублюдков.
«Налицо опасность, — подумала Джин. — Если боевики, переодетые в форму полиции, ворвутся в мечеть во время намаза, схватят невинных и расстреляют их в священном месте, мы получим непредсказуемые последствия. Доверие к полиции будет подорвано, следовательно, и к войскам коалиции, хотя оно сейчас тоже невелико. Тогда отвернутся те, кто сейчас готов помогать, не говоря уже о колеблющихся. Речь идет о сильной политической провокации. Кто продает форму террористам? Надо разобраться в ближайшее время. Кто такой Магеллан? Сам ас-Садр? Вряд ли. Возможно, тот шейх в белых одеждах, на самом деле смахивающий на саддамовского офицера, или кто-то из его бывших соратников. Для подобных провокаций нужны опыт, решительность, соответствующая подготовка и весьма разветвленные связи».
— Параллельно Магеллан планирует послать двух шахидов в центр Эль-Кута. Взрывы прогремят как раз в то время, когда мечеть будет атакована. У полицейского участка возле большой дамбы через Тигр снова оставят заминированный автомобиль. Тот разминировала коалиция, и взрыв не получился.
— Михраб, приготовься к трансфузии. Мы введем кровь. Двести пятьдесят миллилитров для начала, а потом через некоторое время введем плазму. Ты взяла пробы на совместимость?
— Да, госпожа. Материал вполне подходит.
— Тогда вводи сначала струйно сто миллилитров, а потом капельно-струйно остальные сто пятьдесят. Кроме того, приготовь коллоидный раствор, ведь организму требуется много жидкости. Как обстоят дела с выделением мочи? — Джин взглянула на Селима.
— Ее практически нет, госпожа.
— Ничего удивительного. Она пойдет только с поступлением жидкости. Мы введем соответствующий препарат. Шевелиться молодому человеку пока нельзя. Я поставлю мочевой катетер, а также назальный. Они требуются для увеличения подачи кислорода и для предупреждения отека легких при массированной гипоксии, характерной для сепсиса.
— Если от всех грядущих мероприятий погибнет в общей сложности человек пятьдесят или шестьдесят, — продолжали вещать за стеной, — то это вызовет страх, который неминуемо спровоцирует социальный взрыв и выступления. Крестоносцы еще покрутятся! Магеллан заставит их повертеться. Параллельно в Эн-Наджафе он предполагает взорвать, если, конечно, получится, два заминированных автомобиля, тоже около здания полиции. Возможно, если удастся, устроить взрывы в Багдаде и Кербеле. Кербела — особенная цель, там много паломников…
— Михраб, постепенно вводим внутривенно коллоидный раствор. Внутривенно! — повторила она. — Очень медленно. Я посмотрю, как ты установила катетер. — Джин наклонилась вперед. — Да, все нормально. Пожалуйста, включи еще медленнее, — приказала она помощнице. — Спешка здесь только повредит. Коллоидный раствор усилит потребление кислорода, — объяснила она Селиму. — Пожалуйста, следи за давлением, пока Михраб занята, — это важно. Михраб, приготовь лекарства, повышающие сердечный выброс.
— Хорошо, госпожа.
— Особенно Магеллана заботит операция в Тикрите. Он послал туда двоих смертников. Надеемся, вдовая женщина-исламист, участвующая в операции, привлечет меньше внимания, и ей удастся подобраться к муниципальному центру, где обычно много полицейских и чиновников новой администрации. Охрана там серьезная, насколько я знаю, поэтому и послали женщину. Ты знаешь, как для Магеллана важен Тикрит — родной город Саддама. Магеллан никогда не простит им Саддама…
«Так и есть. Он человек, близкий к Саддаму. Кто же такой Магеллан?»
— Почему вы не вводите антибиотики, госпожа? — размышления Джин прервал Селим. — Мне кажется, они необходимы.
— Мы обязательно введем их, но сначала надо немного снять нагрузку, иначе мы сделаем только хуже, — ответила Джин. — Антибиотик — серьезная и непредсказуемая штука. Знай на будущее.
Она быстро взглянула на Селима, а затем перевела взгляд на капельницу. Михраб стояла рядом, держа наготове шприц с лекарством.
— Если есть возможность их не использовать, то лучше так и поступить. У нас же, ты совершенно прав, такой возможности нет. Хотя, если тебе интересно, практически нет случаев, когда антибиотик повлиял на выживаемость человека при условии его введения в первые двадцать четыре часа после заражения. Напротив, рационально подобранные антибиотики повышают шансы на выживаемость, если организм подготовить к их приему. Антибиотик — не благо, а тяжелая артиллерия для всего организма. Он убивает губительные бактерии, но попутно убивает и все остальное. Происходит химическая реакция, которая индивидуальна для каждого человека. Всех осложнений невозможно предсказать. В определенных случаях вместо пользы может получиться серьезный вред. При сепсисе антибиотик необходимо вводить внутривенно. Значит, он сразу попадает в кровь, а ее надо разжижить, ведь зараженная токсинами кровь густая. Иначе мы получим тромб и инсульт. В случае уколов эффект от лечения значительно снизится. Запомни, если подобное придется делать самому. Так, сколько у нас влилось физраствора? — Молодая женщина посмотрела на капельницу. — Вроде достаточно. Михраб, вводи антибиотик, но медленно. Вот так!
— Да, я думаю, на сей раз у Магеллана все получится. Сообщите мне, как только форму удастся достать. Если этот канал сорвется, у меня есть запасные.
Разговор в соседней комнате закончился. Тот, кто говорил, попрощался со своим собеседником. Послышались шаги, скрипнула дверь, и он вышел на террасу.
— Как дела? Аятолла только что звонил мне. Он волнуется.
В комнату беззвучно вошел Такуби.
— Положение стабилизируется, мой господин. — Джин повернулась к нему. — Я полагаю, есть основания успокоить аятоллу ас-Садра. Посттрасфузионных осложнений я не наблюдаю. Введение крови прошло успешно. Давление повысилось. Лихорадка и учащенное сердцебиение еще есть, но в смысле естественного следствия трансфузии. Интоксикация снижается. Температура не падает, но я бы не стала ее сбивать. Подобное даже вредно при сепсисе. При температуре вырабатывается иммунитет, а он — главный борец с токсическим шоком. Антибиотик сделает свое дело, и температура начнет снижаться сама, когда заражение уменьшится. Напротив, надо давать больше жидкости. Вводить физраствор, поддерживать организм глюкозой и следить за мочеиспусканием. Я перечислила основные способы выведения инфекции наружу. Я попрошу, — она взглянула на Селима, — вести почасовое измерение выделяемого объема мочи для контролирования уровня кровотока во внутренних органах.
— Хорошо. Селиму придется постараться, — строго заключил Такуби.
— Физраствор вводить через каждые четыре часа, и через каждые четыре часа — антибиотик. Я оставлю инъекции в необходимых дозах. Вводить необходимо в капельницу. Ты видел, Селим, как я это делала?
— Да, видел, госпожа.
— Он будет делать!
— Кроме того, я оставлю лекарство. — Джин показала на коробку с ампулами. — Его необходимо вводить для усиления выделения мочи, пока артериальное давление окончательно не нормализуется. Начинать надо с малой дозы, а потом постепенно увеличивать на один, от силы на два миллилитра. Понятно, Селим?
Молодой человек кивнул.
— Он все понял, — опять ответил за него Такуби.
— Кроме того, в небольших количествах надо продолжать вводить дофамин. Он должен способствовать повышению сердечного выброса без усиления частоты сокращений сердца, не затрагивая показателей артериального давления.
— Он будет делать.
— Господин, — штора приподнялась, — приехал Магеллан, — сообщили Такуби.
Джин опустила голову, глядя, как проходит по капельнице физраствор. Помощник ас-Садра ни в коем случае не должен прочитать в ее взгляде заинтересованность в происходящем.
— Да, я сейчас иду. — Такуби направился в соседнюю комнату, но на пороге остановился. — Вы уже заканчиваете, госпожа? — спросил он Джин.
