Начинающему продавцу вручают пластмассовый саквояж с картинками и дают звание дистрибьютора, старшему по званию — платиновый орден и титул президента. Стоит это дешево, а воздействует на людей фантастически. (Можно даже не обращать внимание на деньги — главное получать баллы и продвигаться по ступеням.)
Если сначала вербовка шла в общественных местах и среди знакомых, то скоро гербалайфовцы освоили метод приглашения на работу, при встрече разъясняя клюнувшему на эту удочку, что речь идет не о наеме на работу, а об «открытии собственного дела». Улов компании в связи с таким акцентом составляли, в первую очередь, безработные, люди с низким заработком. Но скидок для них не делали — сначала купи, потом иди и работай, а мы поможем советами — «При нашей системе нам ведь выгодно, чтобы вы продали как можно больше. А вскоре и вы сможете зарабатывать очень много — достаточно завербовать как можно больше людей, создать свою сеть». Прибыль обеспечивалась не только собственно продажей товара (пусть даже обладающего «выдающимися» свойствами), но и привлечением людей, желающих разбогатеть.
Очень скоро оказалось, что сетевой маркетинг в нашей стране имеет свои особенности. В первую очередь, все упиралось в платежеспособность населения. Потеря представителем среднего класса в США 200–300 долларов в конечном счете не очень сказывалась на его бюджете. А для большинства наших сограждан это могло быть очень серьезным ударом. А деньги, естественно, теряли — без этого сетевого маркетинга просто не бывает. В нашей стране тем более. Скольким людям можно толкнуть коробку с пищевыми добавками стоимостью в две месячные зарплаты?
Несчастные дистрибьюторы, снабженные книжками выдающихся миллионеров, диктофонами, миксерами для демонстрации действия «продукта» (так обычно называли добавки в компании), прошедшие курсы обучения — и все это не бесплатно — оставались с чемоданом продукта и исключительно важными знаниями о том, как общаться с людьми и добиться успеха. И чувствовали, наверное, то же, что ощущает человек, решивший, что выиграет у наперсточника, когда тот спокойно кладет в карман поставленное на кон дорогое кольцо. А зачем играл?
Конечно, «Гербалайф» не для всех оказался проигрышным вариантом. Среди россиян нашлись предприимчивые люди, которые выбились в лидеры, съездили-таки на обещанные Канары, заработали определенные деньги. В конце концов, есть люди, которые могут продать все что угодно. Вот только «Гербалайф» не позволяет как по мановению волшебной палочки обрести эти способности.
Очень быстро «Гербалайф» превратился в такой же символ, как «МММ». От людей со значками шарахались на улицах, в объявлениях о поиске работы специально отмечалось: «„Гербалайф“ не предлагать!». Многие распространители пытались подать на компанию в суд (без особого, впрочем, успеха).
Люди прекращали активное общение со знакомыми, которые были заняты продажей «Гербалайфа». В конце концов продавцы просто раздражали своей манерой постоянно переходить на разговор о «продукте» и его свойствах. Это, кстати, одно из основных правил МЬМ — используй любой момент — поход в кино, бассейн, день рождения и т. д.
Что же роднит «Гербалайф» с религиозными сектами? Отметим несколько таких моментов.
Первое — это безусловная вера в препарат как панацею от большинства существующих болезней. Еще важнее — настоящее религиозное почитание основателя компании. «Наш добрый президент» — так называли Марка Хьюза адепты. Вот рассказ российского гербалайфовца, исключительно уважавшего своего лидера:
«Я всегда смеялся над фанатами и считал их идиотами и дураками. Но когда первый раз попал на учебу к Марку Хьюзу в Израиле, в Иерусалиме, то повел себя так же, как они. Собрание проходило в большом зале, битком набитом людьми. Охрана была мощнейшая: сцена была полностью оцеплена, чтобы на нее никто не смог пробраться. Когда Марк Хьюз вышел на сцену, начался ажиотаж. Я не знаю, что в этот момент со мной случилось. Я почувствовал нестерпимое желание подойти к сцене. Я был в конце зала, но это меня не остановило, и я начал буквально прорываться сквозь толпу… Находился в этот момент в ужасном возбуждении, как, впрочем, и весь зал. Может, меня завела толпа, может, еще что-то…»
Таким же почитанием пользовались книги Хьюза и некоторых других основателей сетевого маркетинга. Их слова, их речь больше всего напоминают воодушевленные выступления протестантских проповедников. «Открой глаза Богу! Позволь Богу овладеть твои сердцем!» — взывают миссионеры. «Поверь в себя! Будь самым лучшим! Не иди на поводу у общества!» — голосят «добившиеся успеха» миллионеры. Гербалайфовцев собирали в огромных залах на презентации. Шоумены бойко общались с залом, царило приподнятое настроение и в конце концов массово заключались контракты с новичками. (Кстати, контракты эти не имели ни малейшего легального статуса.)
Так же как и во многих сектах, человек постепенно отрывался от семьи, лишался прежних интересов, переставал читать обычную литературу. На встрече с сетевиком можно было услышать о бесполезности современного образования, некомпетентности медиков, слабой отдаче от нынешней работы привлекаемого. Если обрабатываемый говорил, что ему надо подумать, ему доверительно сообщали, например, такую вещь: «Наши родственники, конечно, желают нам добра. Они боятся за нас. Но они не слышали о том, что сегодня узнали вы. Не обладая всей информацией, они будут отговаривать вас от рискованных действий. Это может затормозить ваше движение к успеху». (В Церкви сайентологов, кстати, для таких злобных родственников существует хорошее определение — «подавляющая личность». На почве борьбы с подавлением у последователей Хаббарда возникало множество семейных проблем.)
Добавим сюда значки, иерархическую структуру, наконец, стремление выкачать из адепта как можно больше денег — и мы получим знакомую по сектам картину.
В 2000 г. Марк Хьюз скончался в возрасте 44 лет. «Волшебный продукт» не принес долголетия своему главному продавцу. Но миллионы людей продолжают предлагать средство от похудения и верить в то, что когда-нибудь им удастся подняться на вершину пирамиды.
Донатисты
Участники религиозного движения в римской Северной Африке в III–IV веках, направленного против официальной христианской церкви.
Пройдя через века преследований, конспирации и унижений, христианство в III веке н. э. вышло на новый, государственный, этап своего развития. В 313 г. император Константин Миланский эдиктом не только объявил о легальности христианской религии, но, по сути дела, возвел ее в ранг главной в империи. Такое решение открывало перед христианскими иерархами и общинами невиданные дотоле перспективы, но оно же поставило перед Церковью новые задачи — задачу объединения, унификации правил и обрядов, централизации управления.
* * *
Возможность приобрести значительное и теперь уже официальное влияние вызвало к жизни ряд негативных процессов внутри самой Церкви. Духовная карьера и до эдикта сулила значительное влияние на массы и немалые прибыли, получаемые от паствы и богатых покровителей. Теперь же место епископа оказывалось еще более притягательными, поскольку не грозило преследованием со стороны властей. В борьбе за власть появляется множество различных группировок, которые для достижения своих целей пользуются самыми разными методами — помощью богатых сторонников, апелляциями к Римской империи, властям, публикацией компромата о своих соперниках, военной поддержкой местного населения. А поскольку борьба велась в рамках церковной организации, одно условие достижения успеха было непременным: необходимо было поставить под сомнение религиозную доктрину противника.
Одним из мощнейших еретических течений того времени стал так называемый донатизм, распространившийся в Северной Африке в III–IV веках и просуществовавший до VII века.
Северная Африка была одной из самых развитых и густонаселенных областей в Римской империи. Здесь было создано несколько провинций — Нумидия, две Мавретании, Африка и др. Крупнейшим центром этого региона (на территории современного Туниса) был Карфаген — когда-то опасный враг Рима, теперь же вполне романизированный город с акведуками, триумфальными арками, термами. Население Карфагена и окрестностей представляло собой пеструю смесь из латинизированных пунов (коренных жителей древнего Карфагенского государства), берберов, переехавших сюда италийцев и т. д.
Христианство начало распространяться в этих местах еще в I веке н. э., а во II веке Христа уже почитало большинство населения Нумидии. Христиане Северной Африки подверглись жесточайшим гонениям во времена правления императора Диоклетиана (284–305). Последний энергично поддерживал обожествление императоров, введенное еще во времена Октавиана Августа. Естественно, в местах массовой христианизации населения введение этого культа сопровождалось репрессиями против верующих.
