Михал Семенычу было торопливо рассказано про компьютеры, про таинственное исчезновение Димки в Китае, про то, что Виктор из областной администрации забрал договор, но обещал подождать, и главное – про заложенные квартиры. Михал Семеныч всемогуще молчал, улыбался, кивал и время от времени похваливал маринованные грибы Галины Семеновны.
– Уволю повара, – подмигнул он Тетерину. – Не соврал ты насчет грибов.
Неожиданность и простота его реплики была такой подкупающей, такой по-ленински человечной, что Галина Семеновна прослезилась.
Идиллию снова разрушил Николай. Охранник Михал Семеныча, ездивший за ним в аэропорт, втолкнул его на веранду, и там немедленно воцарилась тишина, как будто на белоснежной накрахмаленной скатерти вдруг появилось гадкое, отвратительное пятно.
Нервно звякнув посудой посреди этой тишины, из-за стола поднялась Томка. Она уже успела прийти в себя после поражения в казино и теперь жаждала реванша. Николай в ее глазах был еще омерзительней, чем игровые автоматы. Тем более что, в отличие от них, из него можно было вернуть вложенные средства.
– Где деньги? – прошипела она.
Если бы перед ней в эту минуту стоял не жалкий испуганный Николай, а «однорукий бандит», то, вполне возможно, и он бы не выдержал и дрогнул.
– Какие деньги? – заюлил Николай, стараясь не встречаться глазами с пылающим Томкиным взглядом.
– Где деньги? – сурово повторила она, и тут неожиданно вмешался Михал Семеныч.
– Ловушкер, верни этим людям все, что у них взял.
Разнежившийся от всеобщего обожания Михал Семеныч на секунду забылся и на самом деле ощутил себя защитником обездоленных. Это, естественно, сыграло с ним злую шутку. Назвав Николая по фамилии, он, в общем-то, выдал себя. Сам Николай, оказавшийся вдруг Ловушкером, не замедлил подтвердить факт их знакомства.
– Конечно, конечно, Михал Семеныч, – с особым значением сказал он, отдавая Томке перетянутую желтой резинкой пачку денег.
– И Димкины документы, – потребовала Томка, не замечая, что все остальные удивленно смотрят на Михаила Семеновича.
– А вы что, с ним знакомы? – спросила его Валя.
– Мы-то? – быстро заговорил вместо него Николай. – Конечно, знакомы. Вы думаете, кому принадлежит фонд, который выдал вам под квартиры кредит? Кстати, не только вам. Я тоже погорел.
– Так это ваш фонд? – изумленно спросил Тетерин у Михаила Семеновича.
У него в голове не укладывалось, что ненавистный фонд, поход в который он с такой страстью откладывал сегодня целый день, сам пришел к нему, сидит у него за столом и кушает грибы его тещи. От растерянности Тетерин вскочил на ноги, протянул руку к вешалке, снял старый ватник Ивана Александровича и потом зачем-то надел его на себя, продолжая смотреть на Михал Семеныча.
– Ну, мой, – наконец признал тот. – Мой.
Уловив брешь в обороне противника, Николай ринулся в атаку. Это и был его прыжок спиной к сетке.
– Конечно, ваш, Михаил Семенович, – едко заговорил он. – Чей же еще. Вот вы нам и расскажите, как ваш фонд сначала кредиты выдает, а потом людям мешает их вернуть.
– Думай, что говоришь, – попытался урезонить его Михал Семеныч.
Но Николая уже несло.
– А я думаю, думаю. С тех пор как у вас кредит на закупку товара взял – так все и думаю. И как это меня угораздило? Ведь в других банках всегда до этого брал. А тут повелся как лох на крохотные проценты. Чувствовал, что засада, но все же повелся. И что потом у нас получилось? – он вплотную подошел к Михал Семенычу и склонился у него над плечом. – Арестовали товар весь мой на таможне. И кто, интересно, туда позвонил? Из каких таких коридоров власти?
Он торжествующе выпрямился и оглядел всех притихших обитателей дома.
– Короче, пока я бегал по кабинетам, справки дурацкие собирал, срок возврата кредита истек. Я звоню в фонд – прошу дать отсрочку! Под любые проценты…
Николай снова склонился к уху Михала Семеныча, но тот никак на него не реагировал. Сидел неподвижно и спокойно смотрел прямо перед собой.
– И что мне сказали в вашем замечательном фонде? «Приведи новых клиентов – будет тебе отсрочка».
– Это что, мы, что ли, новые клиенты? – возмущенно перебила его Мария.
– Ну да, вы. Вернее, сначала Димка, а потом вы.
– Где он? – побледнел вдруг Иван Александрович. – Где Димка?
Галина Семеновна испуганно схватила его за руку.
Николай подскочил к старику и затараторил:
– Да в порядке он. Честное слово! Я ведь не сам, не по своей воле! Я для Михал Семеныча этого старался. Зато Димке я сразу сказал, чтобы компьютеры он в документы на кредит не вносил, будто бы мы с ним вдвоем покупаем партию обуви. Иначе бы ихний фонд и компьютеры эти захапал. А так у вас хоть что-то останется.
В поисках поддержки он повернулся к Степану, который, насупившись, смотрел в пустую тарелку перед собой.
– Ну, ты пойми, Степа, я же о вас всех заботился!
– Заботился? – заревел Степан и сгреб Николая в охапку. – Димка где, отвечай!
Он бы раздавил Николая, как удав мартышку, но Валя, Тетерин и Мария вскочили со своих мест и вырвали трепещущую добычу из его мертвой хватки. Помятый Николай отскочил от Степана на безопасное расстояние и пронзительно закричал:
– Да что ты дерешься! Говорю тебе – у него все хорошо! Его кормят три раза в день! Я ведь сразу к нему после всего этого собирался! Вот уладил бы на таможне – и за Димкой поехал! А вы этого Михал Семеныча на меня натравили! Он же кидает всех! Думаете, я бы пришел к вам, если бы он меня не кинул? Ни магазина, ни квартиры теперь! Я вас в такую нехорошую историю втравил, а он отсрочки по кредиту мне так и не дал. Вы поймите – я же компьютеры на Димку оформил! Ребята, я свой!
Николай импровизировал «у сетки» так сильно, самозабвенно и хорошо, что, находясь даже в предельно интенсивном эмоциональном потоке, умудрялся скользить над правдой, но при этом не открывал ее до конца. В частности, он не довел до сведения собравшихся вкладчиков этого нескладного акционерного общества тот факт, что в доме у них он появился по причине своей собственной жадности. Его деловые и в то же время полукриминальные партнеры в Китае, задержавшие по его просьбе Димку, отказались предоставить ему паспорт своего пленника. Зная необязательность Николая в финансовых вопросах и подозревая, что он постарается в итоге уклониться от оплаты их услуг, за документ они попросили пять тысяч долларов, однако Николай посчитал эту сумму неприемлемой. Он решил, что поездка в родной город и внедрение в Димкину семью обойдется ему дешевле, а документ для предъявления на таможне он изымет у родственников.
Вслушиваясь в торопливую речь Николая и не очень понимая финансовых терминов, которыми он пересыпал свою болтовню, Галина Семеновна встревоженным материнским сердцем твердо поняла только одно – он не хочет говорить, где находится ее сын.
– Где Дима? – негромко сказала она, и Николай мгновенно замолчал, перестав изворачиваться и врать.
Она смотрела на него таким безоружным и в то же время таким требовательным взглядом, что он почему-то солгать уже не сумел.
– Не знаю я, Галина Семеновна, – признался он, опуская голову. – Я три дня назад туда звонил… Мне сказали, что он убежал.
Галина Семеновна представила себе несчастного Димку в чужой стране, без документов, и на глаза у нее навернулись слезы. Она так расстроилась, что не заметила, как Михал Семеныч отодвинул от себя тарелку с ее грибами, мягко поднялся из-за стола и направился к выходу с веранды.
– Подождите, Михал Семеныч, – нерешительно заговорил Тетерин. – А как же мы? Что нам теперь делать?
Михал Семеныч остановился рядом со своим охранником и со скукой посмотрел на Тетерина.
– Из вашего фонда звонили, – продолжал тот. – Сказали – зайти… Квартиру отбирают… Какие-то документы подписать.
– Сказали – значит, приходи, – пожал плечами Михал Семеныч и вышел на крыльцо.
Охранник на удивление бесшумно для своих габаритов последовал за ним. На веранде повисла тяжелая, набухшая бедой пауза.
– Вы простите меня, если можете, – почти не прерывая этой паузы, одними губами произнес Николай.
– Мы тебя как родного приняли, – посмотрел на него Степан, очевидно забыв посещение травмпункта.
– Дураки были – вот и приняли, – сказала Мария.
– Но компьютеры я все равно бы привез, – не очень уверенно проговорил Николай.
– Да пошел ты, – Степан отвернулся от него и достал сигарету.
– Димка вернется, – продолжал Николай, поднимая с пола свою дорожную сумку и тоже собираясь уходить. – Обязательно вернется… Простите меня.
– Бог простит, – сказала Галина Семеновна, вытирая слезы.
Глава 19
Утро следующего дня началось в доме на Озерной с решения вопроса, который волновал практически всех и от которого многие так и не смогли уснуть в эту ночь, проворочавшись до утра в своих постелях и размышляя все об одном – поможет Михаил Семенович или не поможет?
