— Вы не заметили каких-нибудь машин снаружи, мистер Брей?
— Нет. Я поставил велосипед и сразу же вернулся в дом.
— Вы видели кого-нибудь у гаража?
— Нет.
Мойра Херн сказала, что брала свою машину утром.
Она отвезла Дэвида Морея на станцию в Ледлингтон, потом поехала к друзьям, вернулась около шести и пошла прогуляться по поместью.
— Вы видели кого-нибудь, когда были утром в гараже?
Она обратила на него свои прозрачные равнодушные глаза.
— Только Хьюберта.
Крисп точно знал, что бы он с ней сделал, если бы смог.
Врезал бы он ей, но, увы, — это невозможно. От этого ее взгляда в нем взыграла классовая ненависть. Он хорошо знал эту породу — выросла в роскоши и ни разу палец о палец не ударила, чтобы хоть пенни заработать собственным трудом.
— Вы имеете в виду мистера Хьюберта Гэррета? — осведомился он, с трудом сдерживаясь.
— Да, я так и сказала — Хьюберта.
— Что в это время там делал мистер Гэррет?
— Выходил из гаража.
— Выходил, когда вы входили?
— Именно.
Дело происходило в кабинете Беллингдона. Сидевший в торце стола инспектор Эбботт делал пометки карандашом.
Хьюберт Гэррет сидел спиной к свету — он по-прежнему выглядел нездорово. Едва Крисп повернулся к нему, он поспешил ответить:
— Я пришел проверить масло в моей машине, так как собирался ее вывести.
— И вывели?
— Нет. Я неважно себя чувствовал.
Дальнейшие вопросы Криспа не принесли ничего нового.
Большинство присутствовавших в тот момент в «Мирфилдсе» побывали или в гараже, или где-то поблизости.
У каждого нашлись для этого убедительные основания. Любой из них мог ослабить гайки на колесе машины Беллингдона. Но Мойры Херн не было на ленче, когда Люшес, говоря о предстоящей поездке, упомянул крутой спуск с холма. Неизвестно, знала ли она на тот момент, что мистер Беллингдон намерен воспользоваться именно этой дорогой.
Когда опрос закончился и все разошлись, миссис Скотт задержалась в кабинете. Инспектор Крисп занимался коробкой из-под ожерелья. Внезапно сзади к Аннабел подошел лондонский инспектор.
— Кто из вас двоих, миссис Скотт, решил ехать в Эмберли?
Аннабел удивленно посмотрела на него.
— Думаю, я. Мне хотелось повидать моих друзей — Колдуэллов. Они живут по ту сторону холма, милях в десяти.
— Вы говорили кому-нибудь об этом? Подумайте как следует.
Фрэнк наблюдал за ее лицом, и не без удовольствия: прелестные глаза источали не только обаяние, но и нечто большее — природный ум.
— Думаю, что да, — ответила Аннабел. — Мюриэл Колдуэлл одна из моих ближайших подруг. Она позвонила в субботу вечером и пригласила нас.
— Вы отошли от телефона и сообщили о приглашении?
— Я сообщила мистеру Беллингдону.
— А кому вы говорили об этом потом?
Они стояли возле двери и говорили вполголоса. Беллингдон и Крисп упаковывали обертки от ожерелья на письменном столе.
— Я говорила мисс Брей, — сказала Аннабел.
— Кто еще при этом присутствовал?
— Думаю, почти все.
Эбботт понизил голос почти до шепота.
— А миссис Херн?
Женщина словно отпрянула от него, услышав это имя.
Фрэнк уже не рассчитывал, что дождется ответа.
— По-моему, да, — сказала она наконец и вышла из комнаты.
Глава 31
Немного позже мисс Силвер, искавшая Салли Фостер, обнаружила ее в помещении, служившем классной комнатой в те далекие времена, когда Люшес Беллингдон только купил этот дом. Но Мойра Херн никогда там не училась.
Она посещала престижную и дорогую школу, которую выбрала для нее Лили Беллингдон, поэтому викторианская атмосфера комнаты осталась нетронутой. Две стены были уставлены книгами. На полу лежал турецкий ковер и стоял большой зеленоватый глобус на подставке из красного дерева. Уютные стулья, удобный стол. Салли пришла сюда в поисках убежища. Невозможно находиться в спальне, когда горничные постоянно входят и выходят. Ей хотелось побыть одной, спрятаться ото всех — особенно от Мойры Херн.
Салли не знала, что ей делать, и должна была как следует подумать.
Постояв у окна, Салли принялась бродить вдоль полок, снимая и перелистывая книги. Здесь были подшивки старого журнала с поразительным названием «Добрые слова» и столь же старого «Панча» времен Крымской войны — на иллюстрациях были изображены элегантные молодые люди с бакенбардами и девушки в длинных развевающихся юбках.
Поставив журналы на место, Салли посмотрела на верхние полки. Романы Шарлотты Янг[18] — «Наследник Редклиффа», «Столпы дома». «Ченнинги» и «Ист-Линн» миссис Генри Вуд[19]. «Проповеди», «Гипатия», и «Эй, на запад»
Чарлза Кингсли[20]. «История Англии» миссис Маркем.
«Жизнь королев» мисс Стрикленд[21].
Салли ставила на место том с очаровательной гравюрой, изображающей Жанну Наваррскую[22], когда дверь открылась и вошла мисс Силвер, держа в руке цветастую сумку с вязаньем. На мгновение Салли показалось, что она и в самом деле перенеслась в прошлое. Среди старых книг старой классной комнаты вдруг появилась настоящая старинная гувернантка. Сейчас она сядет за стол и примется читать вслух выдержки из труда миссис Маркем.
Мисс Силвер улыбнулась.
— Разглядываете старинные книги, мисс Фостер?
— Да, — ответила Салли, и настоящее тотчас же вернулось, а вместе с ним и тревога.
Мисс Силвер подошла к девушке.
— Трудно разговаривать стоя. Может быть, сядем?
— А нам нужно поговорить?
— Думаю, что да. Стулья тут хоть и неказистые, но удобные.
Когда они сели, мисс Силвер достала из сумки наполовину связанную детскую пинетку, и защелкала спицами, доброжелательно глядя на Салли. Атмосфера была уютной и мирной, голос мисс Силвер звучал приветливо, но ее слова заставили Салли вздрогнуть.
— Я собиралась поговорить с вами о возвращении бриллиантового ожерелья мистера Беллингдона.
Салли показалось, будто под ней разверзлась земля. Все поплыло у нее перед глазами.
— О возвращении ожерелья? — переспросила она.
Мисс Силвер кашлянула.
— Мне бы хотелось знать, почему это так вас встревожило.
— Встревожило меня? — Салли подумала, что ее дрожащий голос вполне способен внушить подозрение, будто она сама украла ожерелье.
Мисс Силвер продолжала вязать.
— Вы были так встревожены, что, казалось, вот-вот потеряете сознание. Мистер Морей заметил это и налил вам кофе. Потом он взял вас за руку, и когда вы выпили кофе, слабость прошла.
Салли отнюдь не была уверена, что это ощущение не вернется. Мисс Силвер положила вязанье на колени, достала из сумки маленькую круглую коробочку и, отвинтив крышку, протянула ее Салли.
— Возьмите леденец, мисс Фостер. Это очень освежает. Когда сосешь леденец, по-моему, нельзя упасть в обморок, а было бы весьма некстати для нас обеих, если бы вы сейчас потеряли сознание, тем более что для этого нет никаких оснований.
Салли положила в рот предложенный мисс Силвер леденец. То ли из-за резкого лимонного вкуса, то ли из-за практического оборота, который приняла беседа, чувство головокружения исчезло.
— Я никогда не падаю в обморок, — заявила она.
Мисс Силвер снова взялась за вязание.
— Похвально. А теперь, дорогая моя, объясните, что вас так напугало за завтраком. Прибытие посылки с ожерельем так вас потрясло, что вам едва не стало дурно, притом что это, как вы только что сказали, вам не свойственно. Мне незачем напоминать вам, что ожерелье забрали у убитого человека. Если обстоятельства возвращения этого сокровища дали вам какой-то ключ к личности убийцы, несомненно ваш долг сообщить об этом.
Слово «несомненно» показалось Салли издевательством — на самом деле ее переполняли сомнения. Они вихрем проносились у нее в голове, расшвыривая мысли в разные стороны, словно опавшие листья.
— Несомненно? — переспросила она.
— Думаю, вы отлично это понимаете.
Наступила пауза.
— Дело в том, — заговорила Салли, — что я знаю, кто вы.
— Вот как?
— Я снимаю квартиру в доме мисс Пейн — по крайней мере, это был ее дом. Дэвид и я помогали ей, когда она звонила миссис Морей, чтобы узнать ваш адрес и когда она звонила вам с просьбой о встрече. Мисс Пейн ничего нам не рассказала, но невольно начинаешь думать… — Салли не окончила фразу.
— Вы думали о том, не связана ли ее смерть с кражей ожерелья и убийством мистера Хьюза? — подсказала мисс Силвер.
Салли едва не проглотила леденец. Она выпрямилась и воскликнула:
— Но ведь этого не могло быть! Я имею в виду, ожерелье украли не тогда, а на следующий день!
Мисс Силвер перевернула на спицах голубую пинетку.
— Мисс Пейн пришла ко мне, потому что она заметила двух незнакомцев в галерее Мастерса и увидела, что один из них говорил другому. Умея читать по губам, она поняла, что эти люди замышляют преступление. Выйдя из галереи, мисс Пейн начала думать, как ей поступить. Она сомневалась, что полиция отнесется с доверием к ее истории. Мисс Пейн вернулась в галерею, но мужчины уже ушли. Как вы, конечно, знаете, в галерее был выставлен портрет мисс Пейн. К несчастью для нее, один из двух мужчин, который сидел лицом к ней и чьи реплики в этом обличающем обоих разговоре она смогла прочитать по губам, заметил портрет и узнал на нем женщину, сидевшую на соседней банкетке.
