– У меня есть одна просьба, Артемида‑сан. – говорит Горо, отбрасывая ненужную больше сигарету в сторону.
– Что? – хмурится Артемида: – Да, Горо‑сан, конечно.
– Я хочу знать перед моей смертью, что вы нашли и покарали ублюдка по делу «68». – говорит Горо: – и не трогайте пожалуйста Кеко‑тян. Она – светлая душа и не заслужила смерти.
– Что?! Откуда у вас такие дикие идеи, Горо‑сан?! – округляет глаза Артемида: – да я в магазин за продуктами выбралась ночью, эти проглоты все съели, а инквизиция решила у нас переночевать, а завтрак говорить не из чего.
– Кхм. – только сейчас Горо замечает большие пакеты в руках у Артемиды и стоящий неподалеку фургончик.
– Секундочку. – говорит Артемида и поворачивает голову к фургону: – эй, бездельница, занеси пакеты в машину, у меня тут встреча!
– Хай, Читосе‑нээсан. – из фургона вылезает невысокая худая и мрачная девица в школьной форме и забирает пакеты из ее рук: – может поедем уже? Я спать хочу.
– Это тебе наказание. – говорит Артемида: – чтобы ты прекратила в карты мухлевать.
– Да не мухлевала я! Ну, почти… эх… – девица исчезает за дверью фургончика.
– Совсем от рук отбилась. – жалуется Артемида: – я бы ее выпорола, да только… есть там сложности. – она поворачивается к Горо.
– Так что у вас случилось, Горо‑сан? Я же вижу, что у вас не все в порядке. Колитесь. – прищуривается она.
– Кеко‑тян потерялась. – говорит Горо: – я понимаю, что вы не в курсе кто это и что она для меня значит, но…
– Кеко, Кеко… А! Новая подружка Кайи? Такая, с прикольной стрижкой? Кайя рассказывала, что она и ее парень… Ой! Так вы, Горо‑сан – ее парень?! Поздравляю.
– Артемида‑сан, так вы знаете Кайю‑чан? – Горо думает, что он должен уже перестать удивляться. Город большой, но в то же время – тесный. Все знают всех, а уж Кайю‑чан знают даже те, кто не знает какой сейчас год, и кто у нас премьер‑министр.
– Все знают Кайю‑чан. – отмахивается Артемида: – меня кстати зовут Читосе. А то вы когда говорите «Артемида‑сан» я чувствую себя древнегреческой девственницей, а уж ни той ни другой я не являюсь. – говорит Артемида‑Читосе: – а насчет Кеко и Кайи – так я их только что в караоке видела, на той стороне улицы. Вы знаете, что Кайя неплохо поет? Вот Майко петь вообще не умеет, была я как‑то с ней в караоке, жуть.
– Караоке?!
– Да, воон там видите надпись мигает? С двумя сгоревшими буквами? Там оно и есть. Заведение принадлежит Исикаве‑сан, она женщина с понятиями, ее сын работает на Исуда Групп Корп, уже менеджер, говорят этой осенью женится собрался. – доверительно сообщает Читосе: – хорошая такая девушка, деревенская. Городские они избалованные, Горо‑сан. Вот на ту же Акиру посмотрите…
– Читосе‑нээсан! – раздается стон от фургончика: – поехали уже, пожалуйста! Я все поняла, я больше мухлевать не буду.
– Социопатка. – говорит Читосе: – для нее даже поход в магазин ночью мучение. Но надо постепенно приучать к обществу. В смысле не к нам, к нам то она привыкла, а к обществу в целом. Кстати, это ж ваша тема, СКПУшная – интеграция магов в социум. Как‑нибудь надо диссертацию на эту тему написать.
– Спасибо за указание, Арт… Читосе‑сан. – кланяется Горо: – я, пожалуй, пойду за Кеко‑тян и Кайей‑чан.
– Сумераги‑тайчо гордится вами прямо сейчас! – хлопает его по плечу Читосе: – сразу и Кайю‑чан соблазнить и свою стажерку.
– Дядька – извращенец? – окно фургончика открывается и оттуда появляется мордочка худой девицы, на этот раз уже не мрачная, а заинтересованная.
– Дядька – нормальный. – вздыхает Читосе: – это ты извращенка. Закрой окно, мы поедем скоро.
– Ура! – окно закрывается, а Горо не может сказать что именно, но что‑то в этой всей сцене ломает его картину мира окончательно.
– Ладно, я тоже поехала. – говорит Читосе‑Артемида: – мне еще завтрак готовить… бутылки со стола собирать, рыбу дохлую из пруда вылавливать… много дел. Увидимся, Горо‑сан!
– Увидимся, Читосе‑сан. – говорит Горо и смотрит, как она ловко впрыгивает в фургончик и тот уезжает вдаль. Он смотрит им вслед и не может отделаться от ощущения, что командой Сумераги‑тайчо этот город все же подавится. Впрочем – поделом ему. Он расправляет плечи и шагает на ту сторону улице к мерцающей вывеске «Караоке 24/7». Надо будет спеть что‑нибудь, думает он, что‑нибудь подобающее моменту. Only you?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глава 23
Глава 23
– Вставай, Син! – расталкивает меня Читосе.
– Ммм? – я открываю глаза и стараюсь забыть про странный сон с розовыми фламинго, двумя дробовиками и ансамбль, состоящий из начос в мексиканских сомбреро, игравших, и поющих шлягеры американской эстрады 70‑х.
– Вставай. – говорит Читосе: – завтракай и нам пора с Инквизицией на операцию выезжать. Как обычно – приключение на пятнадцать минут. Туда и обратно.
– А, да, да. Вспомнил. – говорю я: – а ты уже переоделась, я вижу. Кстати, тебе очень идет форма лейтенанта Инквизиции… слушай, а давай поиграем в Инквизицию и грязного еретика? Я очень грязный еретик, у меня даже мысли грязные…
– Прекрати! – отбивается Читосе, но отбивается как‑то неубедительно. Откуда‑то из угла раздается хихиканье и сопение.
– Ну вот. – говорю я: – а Джин чего в такую рань вскочила? Спала бы сама и людям дала поспать.
– Все отстань. Пошли завтракать. – Читосе освобождается от моих рук и встает с постели, поправляя свою новенькую форму лейтенанта Его Императорского Величества Инквизиции. В этой форме она похожа на стройную симпатичную азиатскую девушку, решившую закосплеить Мистера Байсона из Стрит Файтер. Красно‑черная форма, фуражка с высокой тульей, высокие кожаные сапоги и кобура на бедре. Кобура, кстати не форменная, ее собственная, тактическая. Из кобуры торчит рукоять ее любимого CZ, вот сильно сомневаюсь, что у Инквизиции в ходу такие стволы. На левом бедре – короткий клинок, а вот их я уже видел в деле.
– Хорошо, встаю. Джин – ты тоже иди завтракать. – и я следую за Читосе. Надо сказать, погуляли мы славно, опять старикану ущерба нанесли на значительную сумму. Кто и когда решил онсэн подогреть в пруду – непонятно. Но вот то, что Акира на пару с этой, Томоко – полсада сожгли – это точно вина Акиры. Она трезвая – сама сдержанность и рациональность, но стоит ей выпить – и лезет из нее веселуха наружу. Да такая, что всем окружающим не по себе становится. Ну… ладно. Надо же девчонкам пар спускать, пусть и таким образом. За сад заплатим, пруд восстановим… интересно, а я могу варенных рыб воскрешать?
Я спускаюсь по лестнице – спальни находятся на втором этаже гостевого домика, выхожу во двор и прищуриваюсь на утреннее солнце. Мимо меня неторопливой трусцой пробегает толстый рыжий кот, который тащит во рту варенного карпа кои. Поправка, думаю я, рыбу придется покупать. Прохожу двором, мимолетно отмечая приметы веселого праздника – то сломанную стенку, то выжженную проплешину в траве. Захожу в большой дом, на кухню. На кухне сидит Такаги‑сан, он неприлично бодр и весел, пьет что‑то из чашки и перекидывается шуточками с Читосе. Рядом с лидером сидит надутая Томоко, у нее под глазом расплывается разноцветный фингал. Такой, знаете темно‑синий и в то же время – немного желтоватый к периферии. Девушки с татуировкой на лице нигде не видно.
– О! Сумераги‑тайчо решила таки к нам присоединится! – восклицает Такаги и салютует мне своей чашкой. Вчера я уже пытался убедить чертова упрямца, что я – на самом деле мужчина, а это все вокруг – навет и попытка уйти в глубокую конспирацию. Такаги и его помощница только головами покивали, переглянулись, сделали сочувственные лица … и продолжили обращаться ко мне в третьем лице женского рода! Кстати, чертов Такаги на ухо пообещал дать мне телефон хорошего психолога, который с проблемой гендерной неопределенности может помочь разобраться. Думаю, даже если бы я там снял штаны – успеха не добился бы. Все бы только окончательно убедились во мнении, что у меня крыша на этой почве едет. Ну и ладно, у меня других дел достаточно, кроме как убеждать служивых людей в собственном осознании своего же гендера. Блин.
