— Вполне, — по губам Себастиана вновь скользнула змеиная ухмылка.
Вслед за Дорианом приказ подписали и остальные. Инквизитор сухо поблагодарил братьев, забрал свиток и, не прощаясь, ушел.
Спустя стан две кареты с решетками на окнах, сопровождаемые верховыми, остановились у роскошного особняка лорда-коменданта Атана. Один из младших Стражей мгновенно спешился, подбежал к светло-серому жеребцу, и хотел было взяться за стремя, позволяя Инквизитору неспешно и величественно сойти с коня. Однако Себастиан и здесь проигнорировал неписанные законы — не дождавшись совершенно лишней «помощи» Стража, он бросил стремена и легко спрыгнул на землю. В свои сорок пять лет он отличался великолепным здоровьем и прекрасной физической формой, и, в отличие от собратьев-экзекуторов, предпочитал лишний час позаниматься фехтованием, чем наесться до отвала экзотических вкусностей, а потом предаться удовольствиям с какой-нибудь не менее экзотической красавицей — разумеется, потом позаботившись о том, чтобы эта самая красавица даже перед казнью не проболталась.
— Четверо — со мной, — пролаял приказ Инквизитор. — Двое — ждут у дверей. Остальные — остаются здесь. Все ясно?
— Да, святой отец! — нестройным хором отозвались стражи.
— Прекрасно. Идем!
Себастиан первым взбежал по ступеням на крыльцо, и требовательно постучал. Через несколько секунд тяжелая дверь отворилась, и на пороге появился престарелый управляющий лорда.
Увидев перед собой жуткого Инквизитора, дурная слава о котором гремела по всему Атану со дня его приезда в город, старик смертельно побледнел и схватился за сердце. Святой брат усмехнулся.
— Я не по твою душу… пока что, — бросил он. — Лорд у себя?
— Да, господин Инквизитор, — пролепетал управляющий, отступая на шаг. — Он в своем кабинете, работает. Мне сообщить о вашем…
— Нет. Собери всю прислугу в одной комнате и проследи, чтобы никто не ушел. Если кого-нибудь не досчитаюсь — пойдешь на плаху. Ясно?
— Да, конечно, господин Инквизитор, не извольте сомневаться…
Старик еще что-то лепетал, но Себастиан его уже не слушал. Он быстро прошел через холл, роскошно обставленную гостиную и поднялся по лестнице на второй этаж, где располагался кабинет лорда-коменданта. Четверо Стражей неотступно следовали за ним.
Разумеется, стучать экзекутор не стал — он просто с силой пнул дверь, распахнувшуюся от удара, и вошел.
— Какого демона… — вскочив, начал говорить полноватый лысеющий мужчина, до того спокойно сидевший за столом — и осекся, увидев, кто посмел столь нагло вторгнуться в его владения.
— Лорд-комендант Аскен де Векрет, вы арестованы по обвинению в демонопоклонничестве, колдовстве, ереси и сношении с нечеловеческими расами, — скучающим тоном проговорил Инквизитор.
Де Векрет, услышав самое страшное в Империи обвинение, побледнел и рухнул обратно в кресло.
— Но я ничего не делал! — воскликнул он, в глубине души понимая, что ему конец. Такие обвинения никогда не опровергались.
— Я не разрешал вам говорить, — все тем же скучающим тоном прервал его Себастиан. — Если вы желаете мне что-либо сказать, у вас будет возможность сделать это во время допроса в резиденции. А сейчас — помолчите и извольте спуститься вниз, возле дома вас ожидает карета. Проводите лорда-коменданта, — бросил он двоим стражам. — А вы конфискуйте все бумаги и вещи в этом кабинете, и оставайтесь ждать команду обыска. Все должно быть конфисковано и доставлено в резиденцию, в зал номер двенадцать.
Поклонившись, Стражи бросились выполнять приказы.
Разумеется, лорд-комендант попытался сбежать. В конце концов, хуже быть уже не могло, а если бы повезло — то у него появились бы шансы сохранить свою жизнь… Но побег, разумеется, не удался. Ему позволили отбежать шагов на сто, потом догнали, повалили на землю и немного попинали тяжелыми сапогами, после чего затащили в карету, не слушая жалобных стонов, перемежающихся соблазнительными предложениями крупных сумм и страшными проклятиями.
Себастиан же лично обыскал стол и тайник коменданта, забрал с собой некоторые бумаги и три небольших кожаных мешочка. Потом спустился вниз, заглянул в гостиную, где старик-управляющий послушно собрал семью лорда и слуг. Задал каждому несколько, казалось бы, отвлеченных вопросов, арестовал еще троих, и, вполне довольный собой, вернулся в резиденцию.
— Отпираться глупо. У меня достаточно доказательств вашей вины, — равнодушно сообщил Себастиан, едва войдя в допросную.
За большим столом, прикованный к специальному креслу, сидел Аскен де Векрет. Вообще-то, в комнате должен был находиться еще и специалист-допросчик, но беседы с некоторыми заключенными Инквизитор предпочитал проводить один на один — в конце концов, его собственного мастерства вполне хватало на то, чтобы заставить говорить даже самого упрямого обвиняемого. Так что сейчас, кроме него самого и лорда, в допросной не было никого.
Аскен сидел прямой и бледный, но в глазах его стояла решимость молчать. Уж кто-кто, а он прекрасно понимал, что так ему живым отсюда не выйти, а вот если промолчать, то возможно, кто-нибудь из Покровителей и снизойдет до своего верного слуги и, если даже не спасет, то, по крайней мере, избавит от мучительной смерти.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, святой отец, — он очень старался сдерживать дрожь, но получалось плохо.
Себастиан усмехнулся, и бросил на стол лист бумаги, исписанный мелким, ровным почерком лорда. Тот побледнел, а Инквизитор продолжал выкладывать перед ним неопровержимые доказательства вины подозреваемого… а точнее — обвиняемого, и уже почти что приговоренного.
— Это все найдено в вашем столе. Черновик речи, которую вы собирались произнести перед птенцами вашего гнезда. Золотые монеты алеартской чеканки, под страхом смерти запрещенные в Христесаре. Три артефакта эльфийского производства. Книга магии, написанная на эльфийском же языке. Письмо от вашего собрата по Ковену. Статуэтка демона Тьмы, предназначенная для ритуала жертвоприношения. Мне продолжать?
— Я ничего не скажу, даже если вы станете меня пытать — а вы станете, я знаю, — вымученно пробормотал сраженный такими доказательствами его вины комендант.
— Скажете, — Себастиан улыбнулся. — Еще как скажете.
— Нет. Вы можете делать со мной все, что угодно, но вы не заставите меня говорить.
Инквизитор на секунду нахмурился. Сидевший перед ним человек не храбрился, нет — не та порода. Он до безумия боялся своего невольного собеседника, равно как и пыток — но чего-то он боялся больше, чем боли и жуткой смерти. Интуиция подсказывала, что де Векрет и вправду не скажет ничего даже под пытками.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
