при этом своих истинных намерений.
Сама же Мари-Николь приводила в свое оправдание аргумент о том, что ей лишь хотелось испробовать свои актерские способности, и что она никоим образом не подозревала о том, что стоит за всем этим на самом деле.
Графиня де ла Мотт созналась также в причастности к делу своего мужа. Разумеется, узнали агенты тайной полиции и о том, где мог скрываться граф.
Именно после этого господин де ла Мотт, скрывавшийся теперь под другим именем в Лондоне, был арестован агентами английской секретной службы и сопровожден ими до Кале. Здесь он был передан французским властям и в зарешеченной карете привезен в Бастилию.
Рядом с графом де ла Моттом, кардиналом де Роаном и Рето де Виллетом оказался и Александр де Калиостро, на которого так же указала мадам де ла Мотт. Вот теперь у него был настоящий повод сокрушаться над тем, что он не последовал совету своего друга и наставника Франца Антона Мессмера.
Калиостро был погублен женщиной, женщиной, в которую он так безоглядно безрассудно влюбился…
«Дело с ожерельем» получило широкую огласку во Франции. Над этим потрудились как враги кардинала де Роана, так и недруги королевы Марии-Антуанетты. Именно они стали главными мишенями для беспощадной критики в самых разнообразных изданиях.Антимонархически настроенная пресса, в рядах которой выделялся «Парижский листок», издаваемый Николя Ретифом де ля Бретоном, прямо призывала к народному бунту против «зажравшихся аристократов». В общем, изгалялись все.
И надо честно признать, что повод для этого был отменный. Как и предсказывал министр юстиции при дворе Людовика XVI господин де Миромениль, в деле кардинала де Роана французским официальным кругам пришлось столкнуться с резкой реакцией святого престола.
В расследовании дела о бриллиантовом ожерелье вмешался даже сам папа Римский, который отказался признать юрисдикцию короля Людовика XVI над кардиналом и требовал передачи дела в компетенцию религиозных властей.
Папский нунций в Париже развил такую бурную деятельность, что министр иностранных дел Франции был даже вынужден вызвать его к себе и вручить официальную ноту протеста против вмешательства во внутренние дела Франции. Однако, это ничуть не остановило представителя Рима, который продолжал всячески настраивать высшее французское духовенство против светских властей. В конце концов его деятельность принесла положительные результаты, но об этом — чуть ниже.
Невероятно, но факт — многие во Франции были уверены в том, что аферу с ожерельем организовал ни кто иной, как сама королева Мария-Антуанетта.
Во всяком случае многочисленные бульварные писаки, обсасывая мелодраматический сюжет этого дела, изображали королеву то «заносчивой австриячкой», то «надменной аристократкой», то просто «презренной бабенкой». Спасало авторов подобных писаний лишь их полная анонимность. Хотя некоторых — подобно Ретифу де ля Бретону — под шумок тайная полиция запрятала в тюрьмы. Тому же Ретифу де ля Бретону пришлось провести в заключении три месяца.
Все то время, пока шло расследование, Констанция де Бодуэн проводила с королевой, стараясь оказать ей всякую моральную поддержку, на которую только была способна. Сейчас она была полностью солидарна с королевой, на самом деле не имевшей никакого отношения к той грязи, которую на нее пытались вылить.
Констанция слишком хорошо помнила, на какую черную неблагодарность способна толпа. С этим она уже сталкивалась в Пьемонте.
Королева мужественно переносила травлю прессы, однако, иногда срывалась и на несколько часов подряд запиралась в своих покоях. Констанция понимала, что в такие моменты человек должен оставаться самим собой, но ей было невероятно горько от того, что она не может помочь своей патронессе.
Суд, рассмотревший «дело с ожерельем», признал подпись королевы на купчей о продаже ювелирами Бемером и Бассенжем кардиналу де Роану бриллиантовых драгоценностей поддельной.
Также были признаны поддельными обнаруженные при обыске во дворце кардинала на улице Вьей-дю-Тампль любовные письма королевы. Рето де Виллет сознался в том, что по наущению графини де ла Мотт и Александра де Калиостро писал эти послания. Сознался он и в том, что именно его рукой была написана резолюция королевы на договоре о купле-продаже бриллиантового украшения.
Граф Калиостро и графиня де ла Мотт были признаны главными организаторами аферы, в результате которой была поругана честь королевы и обманут великий капеллан Франции кардинал де Роан.
Лишь после того, как судья зачитал приговор, Констанция начала понимать тайный смысл предсказаний, сделанных Калиостро на спиритическом сеансе в салоне госпожи де Сен-Жам, когда его устами якобы говорил дух кардинала Ришелье. Ришелье оказался прав.
Если вы помните, графине де ла Мотт была предсказана лилия, а графу де ла Мотту — цепь.
Для них афера кончилась печально: графиня де ла Мотт была приговорена к публичному битью кнутом на площади и клеймению. Отныне и до конца своих дней она будет носить на плече клеймо, изображающее лилию. Граф де ла Мотт, чье соучастие в деле было доказано с помощью его жены, был приговорен к галерам.
Хотя было доказано, что Рето де Виллет не получил за свою работу ни единого су, его приговорили к пожизненному заключению. И лишь Великая Французская революция в июле тысяча семьсот восемьдесят девятого года освободит этого бедолагу.
Граф Александр де Калиостро был приговорен к десятимесячному заключению в Бастилии и дальнейшей высылке из Франции.
Самыми невероятными результатами процесса явились следующие: Мари-Николь Легюэ, она же баронесса д'0лива, очаровав судей своим по-детски непосредственным поведением во время судебного процесса, была объявлена невиновной. Ее ожидал лишь небольшой штраф, который тут же, в зале суда согласился заплатить за нее один из множества мгновенно возникших поклонников.Портреты мадам Легюэ немедленно появились во всех парижских изданиях.
Чем же закончилось это знаменитое дело для главной фигуры процесса — великого капеллана Франции кардинала де Роана? Он был оправдан большинством голосов сорока девяти судей.После этого все парижские издания в один голос говорили о том, что не обошлось без подкупа или давления на суд. В этом усматривали как руку папского Рима, так и тайные козни британцев, пытавшихся таким образом бросить во французском народе тень на королеву — австриячку.
При выходе из зала суда кардинала де Роана встречала целая толпа поклонниц. Они аплодировали ему и забрасывали цветами. Это значительно подняло настроение у его высокопреосвященства, который за несколько недель пребывания в Бастилии получил возможность поразмыслить над тем, что произошло.
Ему с горечью пришлось констатировать, что любовь королевы Марии-Антуанетты — абсолютно недостижимая для него цель. Однако, появление множества других поклонниц немного успокоило и обрадовало его.
Когда Констанция привезла в Версаль новости об окончании судебного процесса — ни король, ни королева присутствовали в суде, чтобы не оказывать таким
