(Из Байрона)
Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей! Вот арфа золотая:Пускай персты твои, промчавшися по ней, Пробудят в струнах звуки рая.И если не на век надежды рок унес, Они в груди моей проснутся,И если есть в очах застывших капля слез — Они растают и прольются.Пусть будет песнь твоя дика. Как мой венец, Мне тягостны веселья звуки!Я говорю тебе: я слез хочу, певец, Иль разорвется грудь от муки.Страданьями была упитана она, Томилась долго и безмолвно;И грозный час настал — теперь она полна, Как кубок смерти, яда полный.
1836
219. Ветка Палестины[229]
Скажи мне, ветка Палестины:Где ты росла, где ты цвела?Каких холмов, какой долиныТы украшением была?
У вод ли чистых ИорданаВостока луч тебя ласкал,Ночной ли ветр в горах ЛиванаТебя сердито колыхал?
Молитву ль тихую читалиИль пели песни старины,Когда листы твои сплеталиСолима бедные сыны?
И пальма та жива ль поныне?Все так же ль манит в летний знойОна прохожего в пустынеШироколиственной главой?
Или в разлуке безотраднойОна увяла, как и ты,И дольний прах ложится жадноНа пожелтевшие листы?..
Поведай: набожной рукоюКто в этот край тебя занес?Грустил он часто над тобою?Хранишь ты след горючих слез?
Иль, божьей рати лучший воин,Он был, с безоблачным челом,Как ты, всегда небес достоинПеред людьми и божеством?..
Заботой тайною хранимаПеред иконой золотойСтоишь ты, ветвь Ерусалима.Святыни верный часовой!
Прозрачный сумрак, луч лампады,Кивот и крест, символ святой…Всё полно мира и отрадыВокруг тебя и над тобой.
1837
220. «Расстались мы; но твой портрет…»[230]
Расстались мы; но твой портретЯ на груди моей храню:Как бледный призрак лучших лет,Он душу радует мою.
И новым преданный страстям,Я разлюбить его не мог:Так храм оставленный — все храм,Кумир поверженный — всё бог!
1837
221. «Слышу ли голос твой…»[231]
Слышу ли голос твойЗвонкий и ласковый,Как птичка в клеткеСердце запрыгает;
Встречу ль глаза твоиЛазурно-глубокие,Душа им навстречуИз груди просится,
И как-то весело,И хочется плакать,И так на шею быТебе я кинулся,
1837–1838
222. «Она поет — и звуки тают…»[232]
Она поет — и звуки тают,Как поцелуи на устах,Глядит — и небеса играютВ ее божественных глазах;Идет ли — все ее движенья,Иль молвит слово — все чертыТак полны чувства, выраженья,Так полны дивной простоты.
1837–1838
223. Узник[233]
Отворите мне темницу,Дайте мне сиянье дня,Черноглазую девицу,Черногривого коня!'Я красавицу младуюПрежде сладко поцелую,На коня потом вскочу,В степь, как ветер, улечу.
*
Но окно тюрьмы высоко,Дверь тяжелая с замком;Черноокая далеко,В пышном тереме своем;Добрый конь в зеленом полеБез узды, один, по волеСкачет весел и игрив,Хвост по ветру распустив…
*
Одинок я — нет отрады:Стены голые кругом,Тускло светит луч лампадыУмирающим огнем;Только слышно: за дверямиЗвучномерными шагамиХодит в тишине ночнойБезответный часовой.
1837
224. Молитва[234]
В минуту жизни труднуюТеснится ль в сердце грусть:Одну молитву чуднуюТвержу я наизусть.
Есть сила благодатнаяВ созвучьи слов живых,И дышит непонятная,Святая прелесть в них.
С души как бремя скатится,Сомненье далеко —И верится, и плачется,И так легко, легко…
1839
225. И скучно и грустно[235]
И скучно и грустно, и некому руку подать В минуту душевной невзгоды…Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?.. А годы проходят — все лучшие годы!Любить… но кого же?.. на время — не стоит труда, А вечно любить невозможно.В себя ли заглянешь? — там прошлого нет и следа: И радость, и муки, и все там ничтожно…Что страсти? — ведь рано иль поздно их сладкий недуг Исчезнет при слове рассудка;И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, — Такая пустая и глупая шутка…
1840
226. Отчего («Мне грустно, потому что я тебя люблю…»)[236]
Мне грустно, потому что я тебя люблю,И знаю: молодость цветущую твоюНе пощадит молвы коварное гоненье.За каждый светлый день иль сладкое мгновеньеСлезами и тоской заплатишь ты судьбе.Мне грустно… потому что весело тебе.
1840
227. Тучи[237]
Тучки небесные, вечные странники!Степью лазурною, цепью жемчужноюМчитесь вы, будто как я же, изгнанникиС милого севера в сторону южную.
Кто же вас гонит: судьбы ли решение?Зависть ли тайная? злоба ль открытая?Или на вас тяготит преступление?Или друзей клевета ядовитая?
Нет, вам наскучили нивы бесплодные…Чужды вам страсти и чужды страдания;Вечно холодные, вечно свободные,Нет у вас родины, нет вам изгнания.
1840
228. Из Гёте («Горные вершины…»)[238]
Горные вершиныСпят во тьме ночной;Тихие долиныПолны свежей мглой;
Не пылит дорога,Не дрожат листы…Подожди немного,Отдохнешь и ты.
1840
229. «Выхожу один я на дорогу…»[239]
1
Выхожу один я на дорогу;Сквозь туман кремнистый путь блестит;Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,И звезда с звездою говорит.
2
В небесах торжественно и чудно!Спит земля в сияньи голубом…Что же мне так больно и так трудно?Жду ль чего? жалею ли о чем?
3
Уж не жду от жизни ничего я,И не жаль мне прошлого ничуть;Я ищу свободы и покоя!Я б хотел забыться и заснуть!
4
Но не тем холодным сном могилы.Я б желал навеки так заснуть,Чтоб в груди дремали жизни силы,Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;
5
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,Про любовь мне сладкий голос пел,Надо мной чтоб, вечно зеленея,Темный дуб склонялся и шумел.
1841
230. Сон[240]
В полдневный жар в долине ДагестанаС свинцом в груди лежал недвижим я;Глубокая еще дымилась рана,По капле кровь точилася моя.
Лежал один я на песке долины;Уступы скал теснилися кругом,И солнце жгло их желтые вершиныИ жгло меня — но спал я мертвым сном.
И снился мне сияющий огнямиВечерний пир в родимой стороне.Меж юных жен, увенчанных цветами,Шел разговор веселый обо мне.
Но в разговор веселый не вступая,Сидела там задумчиво одна,И в грустный сон душа ее младаяБог знает чем была погружена;
И снилась ей долина Дагестана;Знакомый труп лежал в долине той;В его груди, дымясь, чернела рана,И кровь лилась хладеющей струей.
1841
231. «Нет, не тебя так пылко я люблю…»[241]
