Однако настырный «козел» и не думал отставать.
— Эй, куда ты убегаешь? Мы же ещё даже не познакомились… Не убегай… давай, я тебе Москву покажу!.. Я же вижу, что ты из провинции, — крикнул он ей вслед и, догнав, попытался схватить за руку. — Не убегай… я тебя не съем. Я красавиц не ем, я их…
Он странно захихикал, чем еще больше разозлил Петрову.
«Вот, гад, прилип как банный лист…» — злилась она, поспешно придумывая способ как бы ловчее от него отвязаться.
Однако ничего путного в голову не приходило. Отчаявшись, Петрова стала оглядываться по сторонам, ища, к кому бы обратиться за помощью. Как назло, никто из прохожих не обращал на них никакого внимания. Создавалось впечатление, что всем было глубоко наплевать, что происходит вокруг: каждый шел исключительно по своим делам, находясь глубоко в своем мирке.
Юля не на шутку запаниковала.
— От меня нельзя убежать, если мне кто-то сильно понравился, — безапелляционно заявил преследователь. — А ты как раз такой случай… Твой цвет волос меня свел с ума.
Изловчившись, он ухватил ее за запястье и с силой дернул к себе. Это был уже явный перебор. Развернувшись к нахалу лицом, Петрова замахнулась зажатой в руке сумочкой и уже собиралась обрушить весь свой гнев на эту наглую харю, как вдруг замерла на месте. Только теперь, рассмотрев вблизи глаза преследователя, она со всей очевидностью поняла, что ещё не так с этим мужчиной.
Его глаза — да-да, именно его глаза! — выдавали в нем любителя запрещенных сильнодействующих веществ. Они неестественно блестели, глазные белки выглядели покрасневшими за счет выраженной сосудистой инъекции, а черные, как ночь, широкие зрачки непрерывно «играли»: то расширяясь, то сужаясь безо всякой причины. Кроме того, при поворотах головы глазные яблоки незнакомца словно зависал на месте, начиная специфически подергиваться из стороны в сторону. Как врач она знала, в каких случаях бывает такой нистагм и симптом «игры зрачков».
«Черт, вот это я влипла! — забеспокоилась она, теперь уже ведомая страхом. — Как же меня угораздило обратиться к нему со своей просьбой? Он же под кайфом! Вот поэтому и поведение такое беспардонное… Наркоша чертов!»
Однако следующая мысль оказалась более пугающей.
«А вдруг ему в голову еще что зайдет?.. Ударит меня или… чего похуже сделает? — страх как снежный ком стал стремительно нарастать внутри, ускоряясь с каждой секундой и рискуя вскоре превратиться в лавину неконтролируемого ужаса. — Что же мне делать?.. Бежать?.. Бесполезно, догонит… Закричать и позвать на помощь? Да, это может сработать! Только… только и его это может спровоцировать и подстегнуть к активным действиям. А вдруг помощь не поспеет вовремя, и он нанесет мне увечье? Что у него в голове творится, я не знаю. А вдруг он законченый псих?..»
Юля ощутила, как лютый холод пробежался по спине, заставив ноги стать ватными.
«Тогда может схитрить?.. Точно, скажу, что я согласна встретиться сегодня вечером. Главное — выиграть время».
Юля опустила занесенную над головой сумочку и, сделав над собой неимоверное усилие, придала лицу как можно более мирное выражение. Она даже улыбнулась уголками рта.
— Ладно, если ты какой настырный — пусть будет по-твоему. Я люблю победителей, это правда. Но для начала соизволь хотя бы представиться, кавалер.
Незнакомец удивленно посмотрел на нее, словно кто-то достал из его кармана белого кролика. Было заметно, что подобной реакции от беглянки он явно не ожидал. Прикинув что-то в голове, он надменно изрек:
— Александр. А тебя как?
— Юля, — ответила Петрова, продолжая судорожно придумывать, как же ей выпутаться из этой истории. — Значит так, Саша, буду ждать тебя в шесть около центрального входа станции метро «Парк культуры». Это выход, что с Красной линии… Знаешь такой?
— Конечно, Юленька. Москва — мой город, а метро — считай, родной дом. Хорошо, я буду ждать тебя там ровно в шесть. Только смотри, не опаздывай, я это не люблю.
Юля быстро кивнула и уже собралась уходить, но так и не смогла ступить и шагу. Продолжая крепко удерживать ее за руку, новый знакомый с каким-то подозрением поглядывал на красноволосую красавицу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Юля, не спеши. Ты ведь понимаешь, что я не могу себе позволить потерять тебя, когда только-только нашел. Предлагаю для пущей верности обменяться телефонами.
Нагнувшись и опустив свои глаза на уровень глаз девушки, он пристально взглянул на нее. Петрова почти физически ощутила, как холодные, светящиеся животным возбуждением глаза блондина проникли внутрь ее. А след за этим волна тошнотворного запаха горелой плоти вновь резко ударила ей в нос.
Юля еле сдержалась, чтобы не отпрянуть назад и не заткнуть пальцами нос. Однако страх выказать отвращение и таким образом подвергнуть себя риску оказался куда сильнее ежесекундной слабости.
«Что же мне делать?» — хаотично заметались мысли у нее в голове, однако решение так и не приходило.
Подобного поворота событий она не ожидала, хотя, если хорошенько подумать, это был самый простой и логичный ход со стороны ее неадекватного ухажера.
Собственное упущение еще больше напугало молодую женщину. Она принялась лихорадочно перебирать всевозможные варианты отказа, но как назло в голову лезла всякая чушь и ничего дельного. Запутавшись окончательно, она ощутила себя маленькой девочкой, потерявшейся в огромном городе.
«Что же мне делать?.. Может, соврать и сказать, что я забыла телефон дома?.. Или продиктовать какой-нибудь другой номер?.. Нет, не получится. Он легко это проверит, прямо здесь и сейчас. Нет, это тупиковый вариант… Что же остается? Сказать ему свой настоящий номер?.. А что? Подумаешь, позвонит-попишет пару дней, да и отстанет, в конце концов».
— Пиши, — решилась, наконец, она. — Восемь, девятьсот десять…
Пробежав пальцами по кнопкам, Александр хитро взглянул на нее и нажал кнопку вызова.
Телефон в кармане Петровой мгновенно ожил и стал выводить знакомую мелодию.
— Смотри-ка, не обманула, — удивлённо протянул он и, наклонившись, поцеловал ее в мочку левого уха.
В который раз Юлю обдало смрадным коктейлем запахов.
— А кто тебе разрешал меня целовать? — наигранно вызывающе протянула она, незаметно отстраняясь подальше от лица мужчины.
— Никто, — совершенно спокойно ответил тот. — Это я тебя так пометил. С этого момента ты полностью принадлежишь мне. Запомни, Юля, это очень серьезно. Я таких слов на ветер не бросаю. А слово моё — закон.
Последнее было сказано очень твёрдым и даже несколько угрожающим тоном.
— Хорошо, пусть будет так, — безропотно согласилась Петрова.
Все ее мысли сейчас были нацелены исключительно на как можно скорейший побег из этого места. Чуть притихший страх стал вновь давать о себе знать.
— Ты чего так испугалась, вон, побледнела вся? — с насмешкой произнес Александр. — Не надо меня бояться. Я не кусаюсь, а очень даже мягкий и пушистый.
И, немного подумав, добавил:
— Если, конечно, не злить меня и, самое главное, не обманывать…
И тут же, как ни в чем не бывало, задорным голосом выдал:
— Так что же мы с тобой стоим?! Ты же сфотографироваться хотела! Пойдем, Юленька, я сделаю все в лучшем виде, — и, не дожидаясь ее согласия, схватил девушку за руку и с силой потащил к парапету.
— А ну, лыжню старшим! — грозно прикрикнул он на компанию незнакомых молодых ребят, что-то бурно обсуждавших между собой посреди тротуара.
Увидев горящие нездоровым возбуждением глаза молодого мужчины, парни возражать не стали и послушно отошли в сторону.
Как пушинку подняв Юлю на руки, он поставил ее на бетонное ограждение.
— Стой так. Это будет отличный ракурс, — по-хозяйски распорядился он.
Петрова замерла, боясь оступиться и упасть вниз на склон: ноги ее почти не слушались. Этот странный белобрысый тип словно парализовал ее волю. Внезапно она ощутила себя безвольной куклой в руках злого мальчишки.
«Боже, что со мной происходит? Я совсем потеряла контроль над собой! Надо немедленно взять себя в руки и послать этого урода ко всем чертям!» — терзалась она, но решиться на смелые действия так и не смогла.
